Развод. Со мной так нельзя
Шрифт:
– Ну так и иди отсюда, – передернула плечами Нина и, отбросив полотенце, отвернулась от него.
В этот момент Алексей ощутил себя жалким и ничтожным. И нет, речь вовсе не шла о том, что он унизился перед женщиной, которая была его недостойна. Он сам, своими руками, скинул себя с пьедестала, на котором, как казалось, стоял. Сам низвел себя в бездну.
– Идти отсюда? – неверяще прошептал Ковалев.
Подлетел к Нине, схватил ее за предплечье и хорошенько встряхнул. Когда ее голова мотнулась, а сама
– Кто меня остановит, если я сейчас захочу свернуть тебе шею, любимая? – буквально выплюнув последнее слово, поинтересовался Ковалев. – Может, он?
Ткнув пальцев в Морозова, он вопросительно приподнял бровь. Игорь отреагировал ожидаемо – вскинул руки, отвел глаза. На его губах расцвела холодная усмешка – он полностью одобрял то, что происходило.
– А может, он?
На этот раз выбор пал на Фомина, что в данный момент жался к стене.
– Ты же так и не ответил на вопрос Игоря – запретишь ли ты ему отзываться так о своей любимой? – гаркнул он в сторону любовника Нины. – Ну, давай, скажи сразу – на что ты способен, Артемий?
Все происходящее было таким фарсом, от которого Ковалева тошнило и выворачивало наизнанку. Где-то там, далеко, была его настоящая семья. Жена, чудесные дочки. Они были готовы простить ему любую оплошность. Кроме того зашквара, который он сотворил. Думать сейчас об Арине, Дашке и Люси было едва ли не кощунством, но он не мог не цепляться за эти мысли. Они вытягивали его из ада.
– Все, я действительно пойду отсюда, – сказал Алексей, когда пауза, в которой они все застыли, словно марионетки, над чьими душами уже была не властна рука кукловода, излишне затянулась. – Всем счастливо оставаться.
Он направился к выходу из квартиры, чувствуя себя так, словно его изваляли в грязи по самую макушку. И он сам при этом радостно похрюкивал и просил навалить себе на голову побольше дерьма.
– Давай, пока. Я здесь сам разберусь, – сказал отстраненно Морозов, который проводил его до выхода и уже готовился закрыть дверь.
Что именно собирался делать Игорь, Ковалева теперь волновало мало. Пусть хоть спалит здесь все к чертям – это неважно.
– Надеюсь, больше не увидимся, – сказал Алексей, ненадолго задержавшись на пороге.
Потому что было жаль – прежде всего, того себя, который потерялся в отношениях с пустышкой. И лишился семьи.
– Это вряд ли, – усмехнулся как-то странно Морозов, после чего просто закрыл за ним дверь, отрезав тем самым все пути назад.
Да и не было их уже давно, этих путей. Наверно, они исчезли в тот момент, когда Нина сказала ему, что не собирается за него замуж. А может, чуть позже, когда Алексей нарыл всю ту подноготную, которая вызывала лишь тошнотворные чувства.
Как бы то ни было, эта страница истории Ковалева закончилась. А что ждало Алексея впереди, не знал никто. Только самому Леше казалось, что ни на что хорошее надеяться не стоит.
И очень хотелось в этом ожидании обмануться.
***
Первое судебное заседание по поводу нашего развода с Ковалевым было назначено на вторую половину января. Я плохо себе представляла, что именно меня ждет. Вкратце начиталась похожих историй, но, как и было сказано у классика, все несчастные семьи были несчастливы по-своему. Так что всякие рассказы на тему разводов отличались один от другого, как день отличается от ночи.
– Адвокат уже здесь. Он пошел решить какие-то бюрократические дела, – сказала мне Виолетта, которая отправилась со мной в качестве моральной поддержки.
Хотя я и была спокойна, как танк, все же от присутствия родного человека отказываться не стала. Тем более, памятуя о том, что Алексей мне обещал устроить ад на земле, если буду претендовать на половину фирмы.
– Кажется, Ковалев опаздывает, – констатировала я не без удивления.
Неужели муж думал, что его неприбытие отменит наш развод? Вряд ли… Или посчитал, что пары встреч с детьми, которые произошли в послепраздничные дни, хватит для того, чтобы я и Даша его простили и снова решили жить одной семьей?
– Арина, пройдемте в зал… Это не отнимет много времени, – сказал мой адвокат, вернувшись к нам с папкой, в которой лежали документы. – На первом заседании не разведут, но мы приблизимся к тому, что нам нужно.
Мы зашли в небольшой зал, который был больше похож на кабинет. Устроились на положенных местах, и я окончательно успокоилась. Как бы то ни было, что бы ни говорил мне в прошлом Ковалев, думаю, что сейчас многое изменилось и он уже не будет так агрессивен, как то было раньше.
– Добрый день! – вдруг раздался от дверей его голос, и когда я повернула голову, брови мои оказались едва ли не на макушке.
Ковалев явился без сопровождения адвоката, зато с огромным, ну просто гигантским букетом алых роз. Это что еще за представление?
Пройдя к свободной скамье, он устроился на ней и со всем вниманием посмотрел на судью. Когда же она начала заседание, Алексей дождался возможности выступить и, встав со своего места, обратился ко мне:
– Арин… Я осознаю всю степень вины перед тобой. Я знаю, что то, как я поступил, вещь непростительная – особенно для тебя. Ты всегда показывала мне, что тебя нужно уважать, с тобой нельзя делать таких вещей, которые я творил… Но я все осознал… И если есть хоть шанс на то, чтобы мы помирились, пусть и не сейчас, но позже… Если есть хоть крохотная возможность мне снова быть с вами – с тобой, Дашей, Люси, я прошу тебя, дай мне ее! Умоляю…
Он схватил букет, который до сего момента лежал рядом с ним на скамейке, но бросаться ко мне с цветами не стал. Стоял и мял несчастные стебли роз, а сам едва не рыдал – я это видела по тому выражению, которое было на лице Алексея.
– Леш… на данный момент меня интересует лишь одно… – начала я, на что Ковалев вскинул взгляд и всмотрелся в мое лицо с надеждой, какой, наверно, не испытывают даже тонущие люди, которым протянули руку помощи.
– Я расстался с Ниной! Больше никаких походов налево, Арина… Я стану самым верным мужем на свете! – с жаром пообещал Леша, и я видела, что он действительно верит в то, что говорит.