Развод. Я к тебе (не) вернусь

Кир Хелен

– Прекрати.

Я вижу, что Денис не останавливается. Знаю даже. Но мало ли что он делает. Да наше прошлое дела давно минувших дней. Не надо туда окунаться.

– Не прекращу. Ты моя женщина. Делиться не люблю, не хочу и не буду. Я хочу помочь тебе восстановить магазин. У меня есть средства.

– Стоп! – останавливаю его, оглушенная предложением. – Стоп! Не нужно. Ни в коем случае. Запрещаю. Женя, я все должна преодолеть сама. Ну не хочу я быть зависимой от тебя. Дай мне самой разобраться.

Мне кажется, что лицо просто

пылает. Они с ума сошли? Почему вдруг все разом хотят помочь деньгами? Что за сети расставляют? Только собираюсь корректнее отказать, как следующая фраза просто ошарашивает.

– Мне для любимой женщины не жаль ничего. Никаких денег. Я все оплачу.

Глава 31

– Здороваться не буду.

Опираюсь на стол. Бок еще болит, но сейчас наплевать на все. В огромном торговике вычислил сладкожопого и припер к стене. Стоит гаденыш, лупит кругленькими глазенками. Опускаю взгляд вниз. Во как! Полную корзину мелочей в Светкин бутик набрал. Статуэтки, хрень какая-то мохнатая, коряги. М-м-м… Дизайнер, его мать.

Но вместе с тем, вижу, как его прет от встречи. Не ожидал. Не нравится мне он. Хоть сдохни – не нравится. Всечь бы с размаху, чтобы сразу дошло, что нужно от моей отвалить, но эту роскошь пока не позволить.

– Что нужно?

– Тебя родного и нужно, – вытаскиваю замявшуюся футболку из джинсов. Он тревожно мажет взглядом. Ссыкун, блядь. Не ствол же там. – Поговорим?

– Без проблем, – кивает.

Соглашается. А куда деться ему. Я же за своим пришел.

– Не здесь. Выйдем на парковку.

Он кивает. Ставит корзинку с барахлом на стеллаж и идет впереди меня. Пока идем на второй уровень, молчим. Быстро заглатываю обезбол. Больно еще. Из больнички смотался. Долечиваться времени не было. Четырех дней хватило за гланды. Потом разгреб по-быстрому на работе и отсек Жендоса. Все дни, пока я в себя приходил, около Светки ошивался. Эта еще умница моя… Заноза. Все улыбается ему.

– Ну что хотел? – небрежно бросает.

Засовываю кулаки в карманы кожанки. Прежде чем ответить, пялюсь на оппонента долго. Знаю, как это работает. В точку. Начинает ерзать и топтаться. Пора.

– От жены моей подальше держись.

– Она с тобой в разводе.

– Слушай сюда, – сквозь зубы свист вырывается. Не могу контролировать, это выше моих сил. – Временно расстались. Знаешь такое слово? Она может тысячу раз со мной развестись, но оставаться моей. Пока по нормальному предупреждаю. Отвали!

– Нет.

Упрямый осел. Разрисовать бы табло до поросячьего визга.

– Да, Евгеша, – делаю шаг навстречу. – Да! Свали.

– Она тебя не простит, – нагло лыбится.

– Рот закрой. Не твоего ума дела. Не испытывай терпение. И не вздумай нести в ее шикарный бутик это дерьмо, что в корзинку положил. Если успел заметить, в отличие от тебя, у моей жены вкус имеется.

Он багровеет, но не сдается. Где-то восхищаюсь даже

им. Ссыт, но что-то строит из себя пока. Смазливая рожа. Сладкий до скрипа сахара на зубах. Сиропный мачо, сука.

– Я помогу ей восстановить магазин. Уже договорился. И чтобы ты понимал, – делает акцент. – Она согласилась со мной встречаться. Со мной! Ты в пролете.

Слова поджигают кровь, заставляя кипеть. Густой красный кисель жжет и разрывает вены. Меня выворачивает наизнанку от злости. Влез тварь. И Света что? Согласилась? Быстро она за неделю все решила. Я же писал ей, что помогу. Нинку вызывал, деньги вывел. Но все меркнет после того, что она согласилась встречаться с этим гандоном.

Новость убивает. Не знаю, что у меня на лице написано, но этот сука усмехается. Гаденько так, мерзко раздвигает рот и тянет уголки губ вверх. Последняя капля. Я сам не понял, как вмазал. Очнулся только, когда его тушка свалилась под ноги.

– Заткнись, – несильно поддаю ногой. – Подойдешь ближе, чем на метр, урою. Расскажешь о нашем разговоре, урою. Влезешь со своей сраной помощью, урою.

Неспеша отряхиваюсь, пока он на земле валяется. Прихожу в себя от волны ярости. Отряхиваю руки и прыгаю за руль. Еду к ней. Нахрапом бесполезно, пробовал такое, теперь ее не пронять, но хитрожопить никто не запретит. Пойду на все.

Внезапно на капот прыгает этот сахарок. От неожиданности бью по тормозам. Он сползает и тяжело подходит к окну, показывая, чтобы опустил стекло. Даже интересно.

– Мало тебе? – сердечно интересуюсь.

– Послушай, – стирает он струйку крови. – Давай так. Не знаю, что обо мне думаешь, да мне насрать, если честно. Но не ударил тебя в ответ просто потому, чтобы Свету не огорчать. Тем более из больнички ты. В следующий раз отгребешь по полной. Так что выздоравливай. Удар за мной остается.

– Ни хуя себе ты дуэлянт – прямо восхищаюсь. – Сильвио недоделанный, но я запомню. Отползай от тачки. Свободен.

Евгешка отшатывается, чем и пользуюсь с превеликим удовольствием. Терпелка лопается уже. Получается он весь из себя такой благородный, а я, как всегда, дерьмо. Надо успокоиться. Не вестись на провокации. Иначе вернусь.

Мотаюсь по городу около часа. Восстанавливаю нервишки, которые успел изрядно потрепать. Одна неделя и все полетело к чертовой матери. Притапливаю газ и еду к бутику жены. Хватит настраиваться. Взялся, нужно делать.

Около фасада кипит работа. Люба гоняет со скоростью спринтера. Болтает с малярами, орет, как всегда. Разговаривает с рабочими, отвечает по телефону. Молодец. Увидев меня, будто не удивляется. Машет рукой и показывает вглубь. Беззвучно выговаривает слово «кабинет» и отворачивается.

Кажется, у меня появился союзник. Это хорошо.

Гарь почти выветрилась. Везде запах свежей краски. Стойки замотаны в стрейч, многочисленные короба в углу. Работа кипит везде. Но меня не это интересует. Тороплюсь к ней.