Разыскивается миллионер без вредных привычек
Шрифт:
— Как ты думаешь, — как можно мягче спросил я, — если бы ты продолжала жить со мной, мы не занимались бы сексом? Или ты думаешь, что все супружеские пары делают это, лишь отъехав от своего жилья на пару километров? Или считаешь, что мы на глазах у ребёнка трахались?
— Ты передергиваешь.
— А ты ханжа.
Мне хотелось сказать недотраханная ханжа, но я сдержался. Стопка оладьев росла. Я бы гордился собой, но тревога за Никитку и Настю не отпускала. Я принял душ, побрился даже. Лика сидела внизу и нервничала.
— Если бы ты перестала здесь торчать, — остановился я напротив неё, — Никитка вышел бы из комнаты гораздо скорее. Не дави на него. Не знаю,
— Эта девочка? — скривилась Лика.
— Нет, — я был стоически упрям. — Просто нужно как-то определиться с нашим статусом. Разошлись, так разошлись. И развод нужен, ага. Нас быстро разведут, мы столько лет вместе не живём.
Не развелись мы по одной причине — Лике по работе нужен был статус замужней дамы. Но сколько лет назад это было… Я считал себя разведенным. В моей жизни не было девушки, которую волновал бы мой статус. Да и меня не особо волновал… А теперь думал, что придётся как-то Насте сказать, что женат, и испугался, представив себе её реакцию. И это ещё при условии, что найду Настю.
Я поднялся наверх. Постучал к сыну.
— Я к Насте поеду, — сказал в закрытую дверь. — Ты меня не теряй. Мама внизу. Не сердись на неё сильно, ладно? Она же девочка. А девочки все ревнивые. И ревнует она не меня, а тебя. Просто любит очень.
В ответ тишина. Я вышел из дома и сел в машину. Подумал — где может быть Настя? Почему я даже не додумался взять её номер телефона? Вроде, не нужно было. Уезжаю — Настя дома. Возвращаюсь — там же. Если повезёт — то добрая. Если так, то ночью можно поскрестись к ней в комнату, и она пустит. И тогда как провал в Настю, в её тепло, в безрассудный секс. И не думалось ни о чем. Хорошо же. Жаль, недолго.
— Вот найду, и первым делом номер телефона возьму, — решил.
А потом вспомнил про соседку. Настя точно с ней общалась, раз гуляла с её дитем и газон поливала. Из машины я вышел, благо, никуда не уехал, просто не хотел находиться в одном доме с Ликой. Пересёк дорогу, постучал. В окна постучал. Блядь, просто день всеобщего игнора! Лучше бы меня Лика игнорила. Я съездил в деревню, а вдруг, она вернулась? Просидел на крыльце целый час. Не вернулась.
Дома Никитка ел оладьи, обмакивая в мед. Я постарался сделать вид, что ничего особенного не произошло, не застрять внимание на том, что ребенок, наконец, из комнаты вышел, что вообще запирался. Вот Лика до этого не додумалась — выйдя из ванной и увидев ребёнка, принялась причитать и осматривать его, словно с ним случилось что-то. Никита на меня был похож, я во многих его поступках видел себя. И теперь понимал: давить — психанет. Нет, кричать не будет. Замкнется просто, может, снова закроется. Тем более сын не виноват ни в чем — взрослые чудят.
— Лика, — попросил я, отведя ее в сторону. — Он всего три часа посидел в комнате. Не стоит делать из этого трагедию. Совсем недавно ты не видела его три месяца. До этого пять. Один раз — десять. Я всякий раз к твоему возвращению все руки и ноги ребёнка были на месте. И в этом нет твоей заслуги.
Лика потерла переносицу. Я понял, что она устала… очень устала. Мне даже жаль её стало. Но каждый сам творец своей жизни, у каждого — свои грабли. Я мысленно промотал назад — возможен ли был иной путь тогда, шесть лет назад? Нет. Лика — она хорошая. Правда. Просто ей не стоило встречать меня, не стоило залетать, потом выходить за меня замуж. Она жила бы своими черепками, стоянками древних племён, научными достижениями и вечной кочевой жизнью. Это то, что ей нужно.
— Тогда у нас не было бы Никитки, — вдруг сказал я вслух.
— Что? — удивилась Лика. — Я совсем… запуталась. Прости меня, пожалуйста. Мне уехать?
Я кивнул. Мне её, конечно, жаль, но вдруг Настя приедет? А тут моя жена. И объясняй ей, что у нас больше пяти лет секса не было, не поверит ведь. Лика уехала, обещав вернуться завтра — попытается все же уговорить сына на совместную поездку. Я вспомнил про соседку с козлом и снова поехал в малую Покровку. Соседка была на месте.
— А вы ей кто? — удивилась она.
Ну вот как объяснить? Любовник? Работодатель?
— Она на работу должна была выйти, — почти не соврал я.
— Она же звонила, — словно вспомнила женщина, — и сказала, никому ничего не говорить.
И дверь захлопнула. Я постучал, а потом ещё раз постучал.
— Я заплачу! — крикнул я. — Много!
— А я вызову полицию!
Пришлось возвращаться не солоно хлебавши. Лика уже уехала, я хотел было сорваться в город, который коварно прятал от меня Настю, но не хотел оставлять ребёнка одного — ему и так сегодня досталось. А тащить с собой после непростого дня тоже не лучший вариант. Так что вечер мы коротали вместе. Оба нахохлившись, думали каждый о своём.
— С мамой поедешь? — наконец, спросил я, когда молчать надоело.
Никита пожал плечами. Он читал книгу, и даже без моих на то пинков. Мне нужно было доводить до ума сделку, но хоровод женщин в моей личной жизни совсем выбил из колеи. Упрямо думалось о том, что Настя могла вернуться к мужу. Эта мысль не давала покоя, возвращалась снова и снова, и мучила, как больной зуб.
— Мне Настю жалко, — сказал вдруг Никита. — Маму тоже жалко, но мама другая. Уедет к своим австралопитекам и думать забудет, о чем тут кричала.
— Я завтра поеду и Настю найду.
— А зачем? — спросил, огорошив Никита.
И посмотрел на меня моими же глазами. Ребёнок вообще до жути на меня похож, раньше это Лику смешило и обижало. Сын смотрел так внимательно, мне даже жутковато стало.
— Ну… объясню все.
— Я боюсь, что ты её найдёшь и снова обидишь, — продолжил Никита. — А так и получится.
— Блин, ты слишком умный! — отчего-то огорчился я.
— Я просто не хочу, чтоб она грустила…
Я понял, что, скорее всего, так и произойдёт — найду и обижу. Даже пытаясь этого избежать. Всё равно обидится, как не крути. И что теперь, сидеть, сложив лапки? Мы с Никитой снова замолчали. Я думал о том, правильно ли будет наврать, что я разведен, а самому быстренько развестись. Она и не узнает. Главное, паспорт не показывать, там вроде на штампе развода дата… О чем думал Никита — непонятно.
— Можно, я немножко напьюсь?
— Только не сильно, — покачал осуждающе головой мой взрослый ребёнок. — Потом утром будешь стонать, что мечтаешь сдохнуть.
Уже темнеть начинало, а я Настю так и не нашёл. И даже не понимал, отчего непременно её найти нужно. Выпил три бокала виски — больше не стал, сыну же обещал. Решил лечь спать. Поразительно, я спал рядом с Настей всего несколько ворованных ночей, а успел привыкнуть. И как-то холодно одному… неуютно. Никакого секса опять же. Я встал и вышел на балкон. Наверное, можно вздохнуть спокойно — никто ко мне через окна ломиться не будет. И почему от этого грустно? На крыльце почудилось шевеление. Господи, неужели Настя? Я с громким топотом понесся вниз, открыл дверь. За мной следом выкатился сын — шуму я наделал порядочно.