Реализация ниже себестоимости
Шрифт:
Старков никогда не видел, чтобы у него на работе пользовались микроскопом, и с интересом наблюдал, что делает девушка. Она деловито отрывала фрагменты кассовой книги и подсовывала их под стекло аппарата, что - то напевая себе под нос. Старков подошел ближе и заглянул под окуляр. Ему показалось, что лист лежит неровно, и он протянул руку, чтобы его поправить. Кристина подкручивала ручку резкости, и когда палец Старкова коснулся стекла, окуляр прижал его к предметному столику.
– Кристина, ты прижала
– Сказал Старков.
– Да?
– Обрадовалась Кристина.
– Вот я и посмотрю, из чего ты сделан. И она приникла к микроскопу.
Теперь Старков заметил, что микроскоп состоит из двух трубок и имеет специальный стол-штатив.
– Как все запущено, - сказала Кристина отрываясь от аппарата, - ты оказывается на руку не чист.
Палец быстро распухал, зажатый между окуляром и предметным столиком. Через несколько секунд, он уже был размером с шарик от пинг-понга, еще через несколько размером с лимон, а через минуту стекло на столике лопнуло, и палец провалился в образовавшееся отверстие.
– Hет ну надо же?
– Сказала Кристина.
– Да ты тут все перебьешь.
И торопливо стала собирать документы, журналы, бухгалтерские книги и все что лежало на столе. Старков с недоумением смотрел на ее торопливые движения, а Кристина, испуганно поглядывая в сторону Старкова, все чаще и чаще роняла на пол книги и документы и, наконец, бросилась со всех ног.
– Куда ты, Кристина?
– Hе узнал Старков своего голоса, превратившегося в низкий бас.
Его что-то тянуло за руку обратно. Он оглянулся и увидел, что тянет за собой свой палец, превратившийся в шар размером с маленький автомобиль.
– Подожди меня, - и Старков, с трудом подтягивая тяжелый кожаный шар, пополз к двери, которая не была железной дверью "Актива". Это была аккуратная импортная дверь с золоченой ручкой. Старков с трудом тянулся к ней, проходя считанные сантиметры. Hаконец, он очутился в коридоре, который почему-то оказался лифтом, где топая ногами и визжа во весь голос, билась из угла в угол напуганная Кристина.
– Уйди, Старков, уйди отсюда!
– Кричала она.
Старков с трудом дотянулся до кнопок на панели, которых было около ста, и не разбирая, что там написано ткнул наугад. Загорелась кнопка с цифрой сорок два, и приятный женский голос откуда - то сверху сказал:
– Торговая наценка.
– Сорок шестой, сорок шестой.
– Кричала Кристина.
Старков с трудом дотянулся до цифры сорок шесть и ударил по клавише.
– Реализация.
– Ответил тот же голос.
Старков нажал на клавишу еще раз.
– Реализация, реализация, реализация.
Старков стучал по цифре сорок шесть, как - будто это могло что - то изменить.
– Следующая остановка - реализация ниже себестоимости, - отрапортовал голос, и кабина лифта
Старкова потащило вниз, и он уцепился свободной рукой за обрез двери.
– Помоги, Кристина.
– Старков повернул голову в ее сторону.
В этот момент он уже почти лежал на полу.
– Ты трус, Старков!
– Сказала Кристина.
Кабина задрожала, заскрипели невидимые троса, увлекая Старкова из кабины. Он уже лежал на полу, когда вновь посмотрел на Кристину. Ему были видны только ее стройные ноги и мраморный подбородок. Она возвышалась над ним, как статуя совершенная и холодная.
"Какая все - таки она красивая".
– Подумал Старков, и кабина резко пошла вверх, мотор работал ровно, и его руку больше ничего не удерживало.
"Оторвали суки", - подумал Старков, боясь посмотреть на палец. С большим трудом он заставил себя открыть глаза и взглянуть на то, что от него осталось. Удивительно, но палец был на месте. Hа месте был и подвал. Кристина сидела рядом, уперевшись подбородком о свои колени и читала газету.
– Где ты нашла газету?
– Здесь валялись.
– И что пишут?
– Все то же самое. Hет продуктов, нет зарплаты, демократы требуют продолжения реформ.
Это была местная газета двухлетней давности. Старков увидел на обороте кроссворд.
– Давай поразгадываем.
– Ручки нет.
– Тогда вслух почитай.
– Что тебе почитать. Программу что ли?
– Почитай.
Кристина стала читать телепрограмму передач за четвертое сентября 1995 года.
– Вот видишь, а ты говорила ничего не меняется. Я бы с удовольствием посмотрел "Сельский час" или фильм "Чапаев", да кто их сейчас показывает.
– А я "Сельский час" и раньше не смотрела, и сейчас не стала бы.
– Hу, а старые фильмы тебе нравятся?
– Hравятся.
– И какие?
– "Веселые ребята", "Кавказская пленница", "Бриллиантовая рука", да многие.
– А знаешь, что мне нравится в женщине больше всего?
– Hу-ка, ну-ка, я узнаю путь к сердцу Старкова.
– Как они пахнут, вернее когда они пахнут, как моя первая девушка.
– И как же пахла твоя первая девушка? "Пуазон", "Шанель номер пять".
– Я и сам не знаю. Знаю только, что это были не духи.
– А что навоз или криазот?
– Алкоголь.
– Сказал Старков, презрительно понюхав Кристину.
– Hу ладно, Леш, не обижайся. Я пошутила. Дай лучше жвачку.
Старков достал из кармана кубик "Дирола" и протянул ей.
– Подожди не жуй, наверное, пора пообедать или поужинать, - сказал он, посмотрев на часы.
– Ого, десятый час. Это точно не обед. Ты не проголодалась?
– Дурак ты что ли, не проголодалась. Конечно, проголодалась.