Реальная история штрафбатов и другие мифы о самых страшных моментах Великой Отечественной войны
Шрифт:
Чтобы убедится в фантастической способности Володарского перепутать все, о чем он говорит и пишет, можно проанализировать следующие строки все из того же интервью:
«В армии Гудериана служил генерал Фёрч. В своих воспоминаниях он пишет о том, что его обвиняли в жестокости: дескать, он плохо обращался с пленными. А я, пишет Фёрч, с ними никак не обращался, я всегда уважал русских солдат и никогда не был по отношению к ним жестоким. Но никто в вермахте, оправдывается Фёрч, не мог даже предположить, что русских пленных будет так много».
При желании читатель может проверить — служил
Но вернемся к неподражаемому роману «Штрафбат». В довоенных воспоминаниях одного из героев постоянно встречается слово «офицерский»: «В офицерской столовой за длинным праздничным столом…»,[34]«А потом в зале офицерского клуба танцевали вальс».[35] Офицерская столовая и офицерский клуб в довоенной РККА? Какие офицеры до начала Великой Отечественной? Это он средних командиров этим контрреволюционным словом называет, не подозревая о том, что лишь в 1943 году оно вернулось в армию?
А как штрафники в атаку ходят? Да шеренгами, несчастные:
«Первая шеренга атакующих была уже далеко впереди. Ее нагоняла вторая шеренга, следом катилась третья, четвертая…
— Ур-ра-а-а!! — гремело по полю.
И тут взорвалась первая мина. Она провизжала над головами бегущих и взорвалась в середине шеренги. С воющим свистом мины летели в воздухе совсем низко и рвались одна за другой, и с каждой минутой взрывов становилось все больше и больше. И неподвижно лежащих тел становилось все больше. И смолкло громогласное «ура!». В коротких перерывах между взрывами слышались только хрипы и стоны, тяжелое шарканье сотен бегущих ног, приглушенная матерщина».[36]
Если вспомнить о том, что шеренга — ряд солдат в прямой линии, плечом плечу, просто чудная картинка получается. Строем 19 века под минометным огнем.
Немецкие танки тоже не мелочатся, в шеренгах воюют: «…И вдруг произошло чудо. Передняя шеренга танков стала замедлять ход и остановилась.
И немецкие автоматчики стали останавливаться. И прекратилась стрельба.
Белый в серых яблоках конь галопом летел по полю, и длинный хвост развевался, словно бунчук.
И штрафники прекратили стрелять, подняли головы, изумленно смотрели на лошадь, несущуюся по полю между немцами и русскими.
— Гля-ка… красавец какой… откуда взялся-то?
— Не стреляйте, братцы, животину погубите!
— Ты смотри, какое чудо, а? Эх, лошадка, лошадка, куда ж тебя занесло?
И немцы, мокрые от пота, черные от пороховой гари и дыма, тяжело дыша, смотрели на белого в яблоках коня, и слабые улыбки трогали их лица:
— Окуда он взялся в этом аду?
— Черт возьми, какой красавец! Не стреляйте, не стреляйте! Дайте ему проскочить!
— Русские подстрелят!
— Слышите, русские тоже молчат! Вы посмотрите, какой красавец!..
— Да беги же ты, черт дурной! Порешат ведь сейчас!
— А тишина какая, братцы! Слышь, ржет мой хороший, слышь?
Твердохлебов сидел на земле, смотрел на белую лошадь, и слезы закипали у него в глазах и стекали на грязные щеки…
Конь постоял и вдруг прыгнул вперед и понесся галопом в сторону от немецких танков и русских позиций. Он летел к лесу, длинно выбрасывая передние ноги, вытянув лебединую шею.
И как только белый конь скрылся на горизонте, как по команде громыхнули пушки танков, ахнула залпом батарея русских, застучали пулеметы, немецкие танки пришли в движение».[37]
Атакующие шеренгами немецкие танки, под огнем советской артиллерии останавливаются, дабы лошадку не задавить — это сильно. Столь же сильно выглядит допрос немецкого офицера советским генералом. «Наш батальон обеспечивал связь прибывших соединений со штабом дивизий и штабом фронта, господин генерал». Советский генерал должен был бы спросить: «А откуда это у вас, у немцев, штаб фронта взялся? До сих пор у вас армии и группы армий были».[38] А как неповторимо обращается штрафник к своему командиру: «Разрешите обратиться, гражданин бывший подполковник».[39] Командир штрафного батальона обращается к генералу: «Гражданин комдив, по вашему приказанию…»[40]
«А за батальоном штрафников на расстоянии нескольких километров ехала рота особистов» — пишет Володарский.[41]«Рота особистов» своей нелепостью напоминает сотворенные буйным фантазером Виктором Резуном (он себя без ложной скромности Суворовым именует) штрафные армии… Вот ни больше ни меньше — штрафные армии. Размаху Резуна писатель-фантаст позавидует:
«Хорошо известно, что во время войны Сталин почистил ГУЛАГ, отправив на фронт способных носить оружие. Иногда за недостатком времени и обмундирования зека отправляли на фронт в его одежде. В принципе разница невелика: те же кирзовые сапоги, что и у солдата, зимой — та же шапка на рыбьем меху, в любой сезон — бушлат, который от солдатского только и отличается что цветом.
Но живет в нас неизвестно откуда пришедшее мнение, что вот, мол, Гитлер напал, Сталин и послал зэков «искупать вину».
А между тем германские войска встретились с «черными» дивизиями и корпусами в начале июля 1941 года. А начали эти дивизии и корпуса выдвижение к западным границам 13 июня 1941 года. А армии Второго стратегического эшелона, в состав которых входили все эти «черные» дивизии и корпуса, начали формироваться еще в июне 1940 года, когда Гитлер повернулся к Сталину спиной, убрав с советских границ почти все свои дивизии.
Каждая армия Второго стратегического эшелона создавалась специально в расчете на внезапное появление на западных границах. Каждая армия — на крупнейшей железнодорожной магистрали. Каждая — в районе концлагерей: мужики там к порядку приучены, в быту неприхотливы и забрать их из лагерей легче, чем из деревень: все уже вместе собраны, в бригады организованы, а главное, если мужиков из деревень забирать, без слухов о мобилизации и войне не обойтись. А Сталину все надо тихо, без слухов. Для того он и Сообщение ТАСС написал. Для того и мужиков предварительно в лагеря забрали, тут к дисциплине приучили, а теперь — на фронт без шума».[42]