Реальная угроза

Клэнси Том

Преследователи ожидали, что адмирал покинет шоссе у выезда на Мэн-авеню, направляясь, скорее всего, к Белому дому, однако Каттер поехал в свою официальную резиденцию в Форт-Майер, Виргиния. Скрытое наблюдение за кем-то проще не бывает.

* * *

— Кортес? Мне знакомо это имя. Неужели Каттер встречался с бывшим полковником кубинской секретной службы? — удивился Райан.

— Вот фотография. — Мюррей передал ему снимок. Техники в фотолаборатории ФБР, прибегнув к помощи компьютера, улучшили качество снимков. Одно из многих тайных искусств, практикуемых в Бюро и сохраняемых в секрете от широкой публики, оно превращало крупнозернистый расплывчатый снимок в идеальную фотографию. Мойра Вулф снова подтвердила, что на снимке — Кортес. В этом, однако, никто и так не сомневался. На второй

фотографии было видно, как Каттер и Кортес пожимают друг другу руки.

— Это произведёт большое впечатление во время суда, — заметил Райан, возвращая фотографии.

— Снимки, имеющиеся в нашем распоряжении, не являются доказательством, — покачал головой Мюррей.

— Почему?

Билл Шоу объяснил причину.

— Высокопоставленные государственные служащие встречаются с... разными людьми довольно часто. Помните, когда Киссинджер совершил тайную поездку в Китай?

— Но это было... — и Райан замолчал, почувствовав, насколько глупы его возражения. Он вспомнил про свою встречу на даче с генеральным секретарём КПСС, о которой он так и не рассказал сотрудникам ФБР. Какое впечатление произвела бы такая встреча на некоторых государственных служащих в США?

— Эти фотографии не являются доказательством преступления, даже заговора, если нам неизвестно, о чём они говорили. Лишь в том случае, если тема разговора нарушала законодательство, снимки могут стать доказательством совершения преступления, — произнёс Мюррей, обращаясь к Джеку. — Его адвокат станет доказывать — и скорее всего успешно, — что встреча с Кортесом, хотя и выглядит на первый взгляд странной, имела своей целью осуществление должным образом одобренной правительственной политики.

— Дерьмовый аргумент, — заметил Джек.

— Адвокат запротестует против подобного выражения, судья даст указание вычеркнуть его из протокола, напомнит присяжным о необходимости не принимать ваши слова во внимание и предупредит вас о недопустимости использования таких выражений во время судебного заседания, доктор Райан, — произнёс Шоу. — Разумеется, я согласен с вами — аргумент действительно дерьмовый.

— Знаете, я беседовал с парнем, который наводил на цель так называемые «автомобильные бомбы».

— Где он сейчас? — тут же спросил Мюррей.

— Наверно, снова в Колумбии. — В течение нескольких минут Райан объяснял, что ему удалось выяснить.

— Господи, что это за парень?

— Давай пока не будем называть его имя, ладно?

— А вот мне кажется, что нам нужно поговорить с ним, — покачал головой Шоу.

— Он не хочет встречаться с сотрудниками ФБР. Видимо, тюрьма его не манит.

— В тюрьму он не попадёт. — Шоу встал и начал расхаживать по кабинету. — Я, кажется, не говорил вам об этом, доктор Райан, я ведь юрист по образованию.

И даже доктор юриспруденции. Если мы попытаемся привлечь вашего знакомого к суду, его адвокат тут же сошлётся на прецедент Мартинеса — Баркера. Вы слышали о таком? Это малоизвестный результат процесса об Уотергейте. Помните, Мартинес и Баркер принимали участие в проникновении в штаб-квартиру демократической партии. Их защита, возможно, вполне искренне, основывалась на том, что, по её мнению, проникновение было санкционировано соответствующими властями как часть расследования, связанного с проблемами национальной безопасности. В несколько растянутом заключении апелляционного суда признавалось, что у обвиняемых не было преступных намерений, они всё время действовали, исходя из добросовестных побуждений, и потому не могут обвиняться в совершении преступления. Ваш знакомый, доктор Райан, заявит на суде, что, как только его начальники сообщили ему о существовании «реальной и несомненной угрозы», а также о том, что операция одобрена высшими инстанциями, он всего лишь следовал приказам людей, наделённых соответствующими конституционными полномочиями. Думаю, Дэн уже говорил вам, что в таких делах не существует чётко обозначенных и ясно сформулированных законов. Черт побери, да большинство моих агентов поставят вашему знакомому выпивку за свой счёт в знак благодарности — ещё бы, ведь он отомстил за смерть Эмиля.

— Пока я могу лишь сказать вам, что мой знакомый — ветеран тайных операций и, насколько я мог увидеть, честный человек, не способный нарушить закон.

— Ничуть в этом не сомневаюсь. Что касается убийства — некоторые юристы утверждают, что действия полицейских снайперов находятся на самой грани преднамеренного убийства. Провести границу между полицейской работой и боевыми действиями не всегда так просто, как нам хотелось бы. В данном случае как можно отличить убийство от законных и вполне оправданных операций, направленных против террористов? В конечном итоге всё будет зависеть главным образом от политических взглядов судей, которые будут вести процессы, рассматривать кассационные жалобы, апелляции и все остальные аспекты юридических процедур. Все опять упирается в политику. Знаете, — улыбнулся Шоу, — преследовать грабителей банков было куда проще. По крайней мере, мы знали, кто является преступником.

— Именно в политике и заключается разгадка всего дела, — заметил Райан. — Могу побиться об заклад, все это началось потому, что предстоят выборы президента.

На столе Мюррея зазвонил телефон.

— Да? Хорошо, спасибо. — Он положил трубку. — Каттер только что сел в машину и направляется по шоссе Джорджа Вашингтона. Как вы думаете, куда он едет?

Глава 26

Инструменты государственной политики

Инспектор О'Дэй благодарил свою счастливую звезду — будучи ирландцем, он искренне верил в это, — что Каттер оказался таким идиотом. Подобно предыдущим советникам президента по национальной безопасности, он отказался от охраны, и теперь инспектору было ясно, что адмирал не имеет ни малейшего представления о тактике уклонения от слежки. Каттер выехал прямо на шоссе Джорджа Вашингтона и направился к северу, твёрдо убеждённый, что никто за ним не следит, Он не пытался свернуть назад и сделать петлю, или проехать по улице с односторонним движением, или воспользоваться другой уловкой, знакомой каждому, кто любит смотреть полицейские фильмы или, что ещё лучше, читать детективы про частного сыщика Филиппа Марлоу — именно этим увлекался последнее время Патрик О'Дэй.

Даже на службе, во время слежки или наблюдения, он ставил кассеты с записями приключений сыщиков по романам Чандлера. Нередко, пытаясь разгадать вымышленные уловки вымышленных преступников, О'Дэй сталкивался с большими трудностями, чем выслеживая настоящих жуликов в реальной жизни. Впрочем, это всего лишь доказывало, что из Марлоу получился бы чертовски хороший полицейский. В данном случае подобного таланта не требовалось. Каттер, возможно, и был высоким морским чином с тремя адмиральскими звёздами на погонах, но как конспиратор никуда не годился. Его автомобиль даже не переезжал с одной полосы шоссе на другую, а когда он притормозил и начал поворачивать, О'Дэй ни на мгновение не усомнился, что адмирал едет в ЦРУ. Правда, тут же подумал инспектор, Каттер мог направиться на научно-исследовательскую станцию Федеральной администрации шоссейных дорог — что было весьма необычно, особенно если принять во внимание, что её давно закрыли. И тут же инспектор недовольно покачал головой: когда адмирал Каттер покинет ЦРУ и направится обратно в Вашингтон, возобновить слежку будет непросто — остановиться на этом участке шоссе негде, да и служба безопасности у них работает отлично. О'Дэй высадил своего спутника, чтобы тот следил за выездом, спрятавшись в лесу, а сам вызвал ещё один автомобиль — на всякий случай. Он не сомневался, что Каттер скоро уедет отсюда и вернётся домой.

* * *

Советник по национальной безопасности даже не подумал, что за ним могут следить, въехал на территорию ЦРУ и поставил машину в месте, отведённом для особо важных посетителей. Как всегда, его встретили у входа и проводили на седьмой этаж к двери кабинета Риттера. Не поздоровавшись, адмирал Каттер сел в кресло.

— Ваша операция стремительно летит под откос, — резко произнёс он, обращаясь к заместителю директора ЦРУ.

— Что вы хотите этим сказать?

— Я хочу сказать, что встретился вчера вечером с Феликсом Кортесом. Он все знает о наших солдатах. Ему известно относительно наблюдения за аэродромами. Наконец, Кортес знает о бомбах и о вертолёте, которым мы пользовались для поддержки операции «Речной пароход». Я принял решение прекратить все операции. Уже вернул вертолёт в Эглин и приказал радистам, обслуживающим связь по коду «Переменный», покинуть эфир и не возобновлять сеансы радиосвязи.