Реальная угроза
Шрифт:
Одно из главных правил гласило, что подразделение, перестав двигаться, особенно уязвимо, и, чтобы обезопасить себя, хороший командир разрабатывает план обороны. Рамирес не думал, что кто-то нападёт на его группу этой ночью, однако приготовился к этому.
Его план обороны отражал характер угрозы, которая, по его оценкам, могла исходить от очень большой группы относительно плохо обученных боевиков, и основывался на двух преимуществах своих солдат: во-первых, на том, что у всех были портативные трансиверы для поддержания связи между собой, и, во-вторых, на том, что в его распоряжений находились три бесшумных автомата. Надеясь, что нападения не будет, но всё же допуская такую возможность, Рамирес рассчитывал преподнести противнику несколько неприятных сюрпризов.
Всех солдат он разделил на пары для обеспечения
Наконец, если близилось поражение, можно было воспользоваться тремя заранее подготовленными путями отхода, ведущими к соответствующим сборным пунктам.
Солдаты работали весь день, копая окопы, готовя огневые позиции, устанавливая противопехотные мины «клеймор», и время, оставшееся для отдыха, использовали только для сна, а не для разговоров. И всё-таки капитан не мог принудить себя не думать.
Ситуация в течение дня все усугублялась. Радиосвязь установить не удалось, и всякий раз, когда наступало время очередного сеанса, а эфир молчал, надежд становилось все меньше. Он больше не мог объяснить это отсутствием питания или выходом из строя оборудования на принимающей станции. Всю вторую половину дня он убеждал себя, что их не могли лишить связи, и отказывался даже рассмотреть вероятность такого поворота событий, однако эта мысль не оставляла его и звучала все настойчивей. Неужели их бросили, оставили один на один с противником вдали от дома и теперь они могут рассчитывать лишь на то, что имеют с собой?
Вертолёт совершил посадку на той же базе, которую покинул всего двое суток назад, и въехал в ангар. Ворота за ним немедленно закрылись. Сопровождавший их М-130 тоже был спрятан от посторонних взоров. Райан, измученный перелётом, вышел из вертолёта, едва переставляя ноги, и увидел, что Кларк ждёт его.
Единственной хорошей новостью было то, что Каттер даже не подумал о том, чтобы встретиться с начальником базы, — ему и в голову не пришло, что его распоряжения не будут выполнены. В результате возвращение вертолёта сил специального назначения оказалось самым рядовым происшествием, а один зелёный вертолёт — в тени все они выглядели чёрными — ничем не отличался от другого.
Побывав в туалете и выпив там пол-литра воды, Джек вернулся к вертолёту.
Все были уже представлены друг другу, и он увидел, что между полковником Джоунсом и Кларком установились дружеские отношения.
— Вот как, Третья группа специального назначения?
— Совершенно верно, полковник, — ответил Кларк. — Сам я так и не побывал в Лаосе, но ваши парни спасли немало наших. С тех пор я служил в ЦРУ — почти с тех пор, — поправился Кларк.
— Но ведь я даже не знаю, куда лететь. Этот придурок из ВМФ заставил нас уничтожить все карты. Циммер помнит некоторые радиочастоты, но...
— У меня есть список всех частот, — заметил Кларк.
— Это хорошо, но нам все равно нужно сначала разыскать их. Даже при поддержке воздушного танкера моя дальность полёта недостаточна для серьёзных полётов. Там огромная территория, да и полёты на большой высоте пожирают массу топлива. Что у нас за противник?
— Масса людей с автоматами Калашникова. Знакомо, должно быть.
— Знакомо. — По лицу Пи-Джи пробежала усмешка. — У меня три шестиствольных. Но без воздушной поддержки...
— Точно. Вы и есть воздушная поддержка. Шестиствольные пулемёты — это хорошо. Итак, места эвакуации были согласованы заранее? — спросил Кларк.
— Да. Для каждой группы одно основное и два запасных, всего двенадцать.
— Придётся исходить из того, что их расположение Известно противнику. Наша задача на сегодня — отыскать парней и перебросить их в какое-то другое место, известное нам, но о котором не подозревает противник. Тогда завтра вечером вы летите и забираете их.
— А после этого... Этот парень из ФБР хочет, чтобы мы совершили посадку на маленькое судно. Меня беспокоит «Адель». В последнем метеопрогнозе — я видел его в полдень — говорилось, что она перемещается на север в сторону Кубы. Мне хотелось бы получить свежую информацию.
— Я только что получил её, — произнёс Ларсон, присоединившийся к группе. «Адель» изменила направление и снова движется на запад. Час назад её переклассифицировали в ураган. Скорость ветра в центре составляет сейчас семьдесят пять миль.
— Проклятье! — выругался полковник Джоунс. — Насколько быстро она перемещается?
— Завтра вечером будет где-то рядом, но сегодняшнему полёту не помешает. О каком полёте вы говорите?
— Мы с Ларсоном собираемся отправиться на юг и отыскать группы. — Кларк достал портативную рацию из сумки, раньше принадлежавшей Мюррею. — Будем летать взад и вперёд по долине, вызывая их по этому радио. Если повезёт, установим контакт.
— Должно быть, сынок, ты действительно веришь в удачу, — заметил Джоунс.
О'Дэй думал о том, что жизнь агента ФБР не всегда такая романтическая, как считают многие. Дело в том, что в слежке принимало участие меньше двадцати сотрудников, и он не мог поручить это пренеприятное задание агенту помладше.
Однако и помимо этого при осуществлении расследования он сталкивался с массой проблем. Агенты ФБР даже и не подумали о том, чтобы получить ордер на обыск, а попытка проникнуть в дом Каттера без законного основания — не говоря о том, что Бюро редко прибегало к подобной мере, — была теперь неосуществима. Жена Каттера только что вернулась обратно и распоряжалась прислугой, словно прирождённая аристократка. С другой стороны, несколько лет назад Верховный суд постановил, что осмотр мусора не требует оформления особого ордера. В результате Пэт О'Дэй получил возможность поупражнять свой плечевой пояс так, как ему не доводилось уже несколько лет. Теперь, загрузив тонны вонючих мешков с мусором и отбросами в кузов мусоровоза, окрашенного в белый цвет, он с трудом поднимал руки. То, что искало ФБР, могло находиться в любом из нескольких мусорных ящиков. Район Форт-Майера, где жили высокопоставленные лица, все ещё считался военным поселением; даже мусорные ящики размещались в строго установленном порядке, и в данном случае на каждые два дома приходилась общая точка сбора для мусоровоза, принадлежащего подрядчику, исполнявшему своё дело с военной чёткостью. О'Дэй пометил их, и сейчас в одной из лабораторий ФБР находилось пятнадцать дурно пахнущих мешков. Правда, эта лаборатория не принадлежала к числу тех, которые охотно показывают туристам, поскольку ФБР предпочитало показывать гостям лишь самые привлекательные стороны своей деятельности. Таким образом, группы туристов, посещающие здание Гувера, видят только хорошо оборудованные, чистые, антисептические лаборатории. Однако и у этой лаборатории были свои достоинства; в частности, здесь превосходно работала вентиляция и имелось несколько баллонов освежителя воздуха, скрадывающего запахи, проникающие через хирургические маски. Инспектору казалось, что эскадрильи трупных мух будут теперь преследовать его до конца жизни. На поиски потребовалось больше часа — отбросы рассыпали на широкий белый стол с крышкой из искусственного мрамора, и сотрудники методично просматривали четырехдневную коллекцию кофейной гущи и недоеденных булочек, гниющих пирожных с кремом и грязных пелёнок — последние попали сюда случайно: к хозяину соседнего дома привезли внучку.
— Вот! — произнёс техник. Его рука в резиновой перчатке сжимала компьютерный диск. Несмотря на перчатки, он держал его пальцами за края и осторожно опустил в протянутый пластиковый пакет. О'Дэй тут же понёс его наверх для проявления скрытых отпечатков пальцев.
Сегодня два старших специалиста работали сверхурочно. В общем-то, они немного смошенничали. У них уже были отпечатки пальцев адмирала Каттера, полученные из центрального перечня отпечатков — при поступлении на воинскую службу каждый обязан предоставить свои отпечатки пальцев, — и наготове имелось самое хитроумное оборудование, включая лазер.