Реальное зло
Шрифт:
– Да-да-да! Конечно! Отзвонюсь на перемене! – быстро соглашается та и кладёт трубку.
А я отвечаю на звонок своего "парня".
– Да? – протягиваю чувственно, едва не вибрируя голосом.
– Ты где? – резко и даже как-то грубо спрашивает Сэм.
– Ну, во-первых, доброе утро, – хмыкаю в трубку, ничуть не задетая его манерами, – а во-вторых, я там, где должна быть.
– Ты должна быть на уроке. Но здесь тебя нет, – цедит парень, а по совместительству – самый настоящий тиран.
И за что мне такое счастье? Что
В общем-то, ответ мне не требовался – вопрос был риторическим…
– Я сейчас со своей мамой. Она плохо себя чувствует, – говорю то, что он должен услышать.
– Почему ты не отправишь её в больницу? – тут же спрашивает Сэм.
– Да я, собственно, уже в больнице, – вспоминая то, что сказала Рыжику, отвечаю, – И вообще, Сэм, что за дела? Ты теперь будешь контролировать каждый мой шаг?
– Я бы и вовсе не контролировал тебя, если бы ты не вынуждала меня делать это, – медленно и с какой-то странной угрозой проговаривает парень.
– Что ты имеешь ввиду? – холодно уточняю.
– Зачем Ник ищет тебя? – прямо задаёт вопрос Сэм.
Таки почувствовал, что я была рядом! Что ж – это моя ошибка, которая вынуждает меня начать действовать решительнее. Так сказать – ковать железо, пока оно горячо.
А это значит, что кое-кто завтра будет ещё больше ревновать…
– Понятия не имею. Может, он переживает, что ты вновь схватишь меня в каком-нибудь тёмном углу? – спрашиваю не без иронии.
– Не нужно марать его во всём этом, – очень странно отвечает Сэм, медленно и четко проговаривая слова.
– Марать? – переспрашиваю с лёгким предупреждением в голосе и уже совсем не легким раздражением, – Ты считаешь меня грязной?..
– Ник достоин лучшего, – цедит Сэм.
Это Ниты, что ли?!
– Пошёл ты, друг любезный, – прошипела в трубку, остановившись посреди дороги, – Я переспала с тобой, потому что ты мне понравился, а не потому, что я – доступная. Но то, как ты спокойно рассуждаешь о «грехопадении» своего друга со мной, при этом называя меня своей девушкой, наводит меня на определённые мысли. Одна из которых – я не хочу больше слышать твой голос.
Сбрасываю звонок, мгновенно убирая контакт в чёрный список. Ублюдок!
В какой момент своей никчёмной жизни он решил, что может так разговаривать со мной?! Проклясть его прямо сейчас – ничего не стоит! Я могу хоть в следующие десять минут сделать его бесплодным импотентом!
Гад!!!
Пинаю по мусорному баку в подворотне, куда меня занесло моё раздражение.
Как он так открыто читает меня?!
КАК?!?!
И почему я злюсь? Потому что он прав, или потому что я оскорблена этой правдой?.. ЧЁРТ!!!!
Медленно успокаиваюсь – мне ещё с мамашей общаться. Нельзя позволять эмоциям брать верх.
Усмехаюсь какой-то удивленной улыбкой. Я что, подпустила его чуть дальше, чем было нужно? Почему его слова
Делаю глубокий вдох, а затем – глубокий выдох.
Я не плохая и не хорошая. Я не должна сковывать себя этими понятиями. Потому что то, чем я планирую стать – намного больше по значению, чем добро и зло вместе взятые.
Я должна быть НАД этими понятиями и должна смело идти к цели. Невзирая ни на что. И ни на кого.
Поправляю волосы, припудриваю лицо, освежаю губы и выхожу обратно на улицу – ресторан, где меня ждёт потенциальная родительница, уже через пару домов.
Когда вхожу внутрь, девушка хостес учтиво спрашивает мою фамилию, после чего ведёт меня к заказанному столику. И да, в этот раз платить буду я – и даже не повешу эту проблему на какого-нибудь случайного посетителя, волей рока, оказавшегося в зоне моей видимости. Моя потенциальная мама не должна сбежать раньше, чем выполнит свою задачу – а если она узнает, откуда у меня деньги и зачем мне на самом деле нужна её помощь… Да, в общем – плачу я. Без вариантов.
Нужно доказать, что я – избалованное дитя, не имеющее проблем с деньгами и нуждающееся в прикрытии.
– Илона, – здороваюсь, присаживаясь напротив приятной на вид женщины с, уложенными в сложную прическу, русыми волосами.
– Мара, – приятный голос собеседницы радует слух: спокойный, чуть ниже среднего и словно бархатный, – я так понимаю, ты и есть моя заказчица, – странно улыбаясь и окидывая меня внимательным взглядом, произносит Илона.
– Да. Тебя что-то удивляет?
Я всегда на «ты» с теми, кто в последствии будет работать на меня. И пусть нас с этой женщиной разделяют, минимум, двадцать семь лет, я не стану изменять своим принципам.
– Твой голос звучал иначе по телефону. А ссылку на свою страницу ты так мне и не дала… я думала, ты постарше, – продолжая изучать меня взглядом, говорит актриса.
– Я же сказала, что я – одиннадцатиклассница, – замечаю, подзывая к нашему столику официанта, – Ты что-то выбрала?..
– Нет. Впервые в этом месте.
Естественно: оно такой, как ты, не по карману. Потому было выбрано мной из сотни других.
– Позволь я помогу с заказом? – с лёгкой улыбкой предлагаю и, получая в ответ спокойный кивок, диктую названия блюд официанту; затем дожидаюсь, когда мы останемся одни и…
– Где твоя мама, Мара? – в лоб спрашивает Илона.
Смотрю на неё несколько секунд, размышляя над ответом. То ли это день такой, то ли я просто устала всем врать, но почему-то мне впервые действительно захотелось сказать правду...
– Моя мама несколько лет назад заболела неизлечимой болезнью и умерла, – произношу спокойно, с легкой улыбкой следя за лицом актрисы.
– То, как просто ты говоришь об этом, заставляет задуматься, – замечает та, ничуть не удивившись моим откровениям: так, словно она ждала чего-то подобного.