Реальное зло
Шрифт:
И чего это я так разнервничалась?!
Пытаюсь привести мысли в порядок.
Всё это рано. Слишком рано. Не по плану, чёрт его побери!
– Картина маслом, – усмехается Кари, которая, благодаря перестановке, теперь сидит на подлокотнике кресла сбоку от нас, – Ты следующий, – наклоняется к своему ухажеру, занимавшему сиденье того самого кресла…
– Тоня, правда или желание? – парень скалится не хуже своей «подружки», глядя на хозяйку вечера.
– Желание, – как-то не очень уверенно отвечает та.
– Иди, собери десять пар мужских носков на первом этаже, – выдаёт этот индивид.
Я бы даже удивилась – не испытывай я в этот момент столько неопределённых эмоций, сидя на бедрах
Жестоко…
Но она сама виновата. Ей в этой компании не место: вполне достаточно было выделить им комнату для «закрытой тусовки» и не соваться туда без особой надобности, удовлетворяясь первым этажом или одной из других комнат второго – где бы не «забыли», что у девушки сегодня день рождения…
М-да... даже мстить этой бедолаге расхотелось…
Когда Тоня, едва заметно поджав губы, встаёт с места и выходит из комнаты, «школьная элита» перестаёт сдерживаться и начинает смеяться в голос, обсуждая выражение лица главной неудачницы вечера. А затем – громко чокаться, радуясь «освобождению». Я тянусь к своему бокалу и делаю небольшой глоток. Ушлёпки. Жаль, что именно от них зависит мой статус в школе.
Неожиданно на моём бедре, не прикрытом длиной наряда, появляется мужская ладонь… – от соприкосновения с ней по телу бежит странное тепло, концентрируясь внизу живота. Смотрю на ЭТО, расположившееся на моей ноге, и пытаюсь понять, что происходит? Ладонь слегка сжимает кожу, указательным пальцем касаясь края чулка, чуть выглядывающего из-под юбки, – а затем подтягивает меня наверх…
Перевожу обалдевший взгляд на Метельского и реально недоумеваю: как у него это получается?.. Я не давала своему организму команды «испытывать желание». Так почему я так чутко чувствую каждое Его движение, каждое Его прикосновение… каждый Его, чёртов, вдох?..
– Ты начала съезжать, – спокойно поясняет король школы, глядя мне в глаза.
– Ясно, – отвечаю ровно, отпиваю из бокала.
– Мара, правда или желание? – смотрю на него удивленно, а потом вспоминаю об очереди.
– Правда.
Вряд ли он спросит что-то провокационное – не тот характер.
– Почему ты рассталась с Сэмом? – продолжая смотреть мне в глаза, совершенно спокойно (словно я не сидела на его бёдрах в опасно короткой юбке и в чулках на длинных стройных ногах) спрашивает Ник.
– Неразрешимые противоречия, – сухо произношу я, игнорируя сальные взгляды дружков рыжего; когда понимаю, что моего ответа парню явно недостаточно, поворачиваюсь к нему лицом и заканчиваю мысль, – Наши с ним желания… слегка противоречили друг другу.
– Что, он не хотел любить тебя нежно?.. – фыркает Кари, насмешливо глядя на меня.
– Правда или желание, Кари? – продолжая смотреть в глаза блондину, чётко спрашиваю я.
– Желание, – цедит та.
– Эта бутылка – твоя, – указываю рукой на столик у окна с открытой, но всё ещё полной бутылкой коньяка. Отрываюсь от Ника и смотрю на бешенную модель, лицо которой буквально сводит от еле сдерживаемой злости, – Пей.
Кари резко поднимается, глядя на меня.
– До дна, – добиваю её холодным ровным голосом.
Свист и хлопки поддержки начинают раздаваться буквально со всех сторон. Леся смотрит на меня с явным одобрением. Я едва заметно подмигиваю ей. Кажется, мы друг друга поняли. Пока Карина подходит к бутылке и наливает первую стопку, мы решаем продолжить нашу игру… Желания придурков из команды насильников не отличаются особой изощренностью: всё на уровне «достань пару лифчиков
В итоге я даже успела расслабиться, воспринимая колени Ника под собой, как нечто привычное и само собой разумеющееся. Я даже дважды пересаживалась, чтобы у него не затекали ноги, хотя парня явно веселило моё беспокойство – никаких признаков усталости или «затекания» он не демонстрировал.
– Правда или желание, Мара?..
Пьяный голос Кари заставил меня повернуться к окну и вспомнить о существовании бешеной модели.
– Желание.
Мой ответ прозвучал практически в полной тишине.
Все притихли... и от злобного взгляда ведьмы ничего хорошего не ждали.
– Может, всё-таки правда? – она усмехнулась, как-то странно глядя на меня.
И что-то в её взгляде мне не понравилось. Но я не могла рисковать. Ведьма вполне могла вытащить из меня правду и в таком убитом состоянии...
– Желание, – повторяю ровным голосом.
– Поцелуй Метельского.
Пауза.
Это был перебор. Она должна была это понимать. Нита не будет щадить за подобную наглость.
Достанется всем.
– Кари, – мягкий и спокойный голос Метельского звучит музыкой для многих ушей – уж он-то точно переубедит бешенную модель...
– Целуй-тесь, – по частям произносит ведьма, едва справляясь с собственной речью.
Выглядит она при этом устрашающе.
В комнате становится нереально тихо. Все всё понимают. Все на инстинктивном уровне не желают обижать королеву школы…
И всё же…
Я неожиданно ощущаю тёплую ладонь на своей щеке.
Перевожу взгляд на Ника и задерживаю дыхание – он смотрит на меня очень странно… и он совершенно точно намерен меня поцеловать!.. Его взгляд опускается на мои губы, и мне почему-то становится жарко… (из-за взгляда?! Только из-за взгляда?!) невольно приоткрываю их, то ли в попытке что-то сказать, то ли желая его остановить. Сердце начинает бухать так сильно, что я уверена – Ник это ощущает… я ведь буквально сижу на нём!.. Ладонь с моей щеки перебирается на затылок, слегка зарываясь в волосы, и едва заметно – будто просто направляя – притягивает меня к нему… Между нашими лицами несколько сантиметров, у меня реально аритмия, я чувствую тепло его кожи, чувствую его дыхание на своих губах… он сам преодолевает последнее расстояние между нами и аккуратно накрывает мои губы своими. Мгновение, и меня прошибает, – словно молнией, – от места соприкосновения нашей кожи до низа живота, где тут же начинает завязываться тугой узел желания. Ник целует меня неспешно, уверенно, мастерски… Его ласки накатывают на меня волнами: только я приготовлюсь взять дыхание – как он вновь его выбивает… с каждым разом углубляя поцелуй, вынуждая нервно вцепиться в ткань его пуловера на груди, чтобы не дать рукам возможности наделать глупостей. Когда мы останавливаемся, я чувствую, что хочу ещё; мы дышим, продолжая касаться друг друга губами, – едва заметно, – словно не желая разрывать контакт. А когда я привожу свои мысли в порядок, то начинаю ощущать кое-что, упирающееся мне в бедро…