Реальное зло
Шрифт:
Ха-ха! А ведь я действительно переименовала «Илону» в «Ма», причём сделала это вчера ночью, перед тем, как заснуть! Как чувствовала…
– Добрый вечер, вас беспокоит одноклассник Мары, она… нет-нет, с ней все в порядке! Уже все в порядке – я забрал её из больницы, сейчас она спит на заднем сидении моей машины… нет, что вы, я отвёз её в больницу, когда она потеряла сознание в школе… Прошу вас, поверьте, с ней уже все в порядке, просто она заснула, а я не знаю, куда её везти… Да, доктор сказал, что она должна сегодня хорошенько отдохнуть, потому
Метельский медленно выдыхает, по-видимому, нажав «отбой». А я едва справляюсь с коварной усмешкой – Илона прилично потрепала ему нервы со своим нескончаемым потоком вопросов! Умница! Вот только плохо, что имя его не спросила. Надо будет сказать, чтоб в следующий раз была более внимательна к деталям.
Затем Ник выходит из машины, оставляя меня одну, а через десять минут дверца с моей стороны открывается, и я слышу рваное дыхание актрисы. Она что, бежала ко мне?..
– Молодой человек, почему она лежит здесь?! Неужели сложно было попросить докторов, чтоб девочке дали поспать в палате?!
– Я поговорил с врачами, у Мары ничего серьёзного не обнаружили, сказали, что это была паническая атака, – игнорируя претензию актрисы, отвечает Метельский, – Теперь всё в порядке. Вот справка и рекомендации от врача. Сейчас я разбужу Мару, и вы можете спокойно идти домой.
Его голос звучит напряжённо – похоже, он не очень любит обманывать людей. Но как славно придумал! Паническая атака! Я прям хлопаю ему обеими руками! Мысленно!
По ходу, к списку заболеваний нашего с Илоной семейства добавляется вегетососудистая дистония…
Вдруг ощущаю руку Ника на своём плече.
– Мара, вставай.
Открываю глаза, смотрю на него с лёгким непониманием в глазах, затем перевожу взгляд на Илону…
– Мама! – тихонько выдыхаю, поднимаюсь и попадаю в объятия актрисы, вылезая из машины.
– Спасибо, что приглядел за ней, – серьёзно благодарит Ника Илона, и, получив стандартный ответ ("Мне было не трудно"), а также мой рюкзак, берёт меня за руку и ведёт…
А куда она меня ведёт?..
– Илона, – дергаю её за руку, – Ник уже отъехал, можешь остановиться.
– Я должна отвести тебя домой, – сосредоточенно произносит актриса, – Я же твоя добросовестная мать.
Понятно… Ну, что ж, идём до моего дома и не задаём лишних вопросов! (Она ведь не спрашивает, что я делала на заднем сидении чужой машины, предположительно в отключке?) А ещё я стараюсь не думать о странном чувстве, возникшем в душе после теплых объятий с моей подставной родительницей, приехавшей так быстро, словно она действительно волновалась... Благо, что до моего дома всего минут десять ходьбы – а уж в холле своего временного места жительства я быстренько отправлю Илону восвояси и начну придумывать план действий. Тот самый план действий, который включает в себя полный игнор Метельского, а также разговор с Сэмом и получение ответа на главный вопрос, мучающий меня с момента пробуждения…
Кто
В итоге, когда добираюсь до дома и, без лишних разъяснений распрощавшись с актрисой, вхожу в свою квартиру, моё любопытство пересиливает доводы рассудка, и я набираю номер Сэма.
– Мара?
Не понимаю, что слышу в его голосе. Напряжение? Настороженность?
– Приезжай ко мне, – произношу негромко.
Резкий выдох был мне ответом.
– Где ты? – через несколько секунд молчания спрашивает Сэм.
Я называю адрес и скидываю вызов.
Смотрю по сторонам, бросаю рюкзак на пол, прохожу по студии, оглядывая пространство в поисках того, что необходимо было спрятать… И в итоге оставляю всё на своих местах. Он спас меня от Послушника. Он сам отдал меня Метельскому. Он не выдал меня.
Он имеет право знать, кто я такая.
Естественно, не всю правду… Но прятать накопители, составленные на полу у стены, или спешно стирать пентаграмму с паркета я не стану.
Раздеваюсь, иду в душ. Теплые струи смывают с меня напряжение всего дня. Самое время подвести итоги:
1) Послушников в город привела я со своим «воскрешением Лазаря» на вечеринке у Тони.
2) Сэм знал, что троица королев – ведьмы, как, полагаю, знал и Метельский, а вот по поводу меня уверен не был.
3) Ник – ученик Послушников со всеми вытекающими последствиями; в школе он проходит испытание на выдержку.
4) По какой-то причине он согласился на поцелуй во время игры, хотя, я уверена, вполне мог отказаться… и когда я оказалась у него дома, он сказал о том, что хочет меня… вот только, стоит мне прийти в себя, как он задаёт интересующие его вопросы и, удостоверившись, что я – простая смертная, быстренько переводит всё в разряд «какие, однако, у тебя богатые на фантазию сны!»
Из чего следует…
5) Я ему нравлюсь. Это очевидно. Но что это мне даёт? Ничего. Нита ему тоже нравилась, они даже неофициально встречались, при том, что Ник знал, что она – ведьма! Полагаю, крестная Ниты тоже знала, кто такой Ник, но по какой-то причине рассказать русоволосой не торопилась, ограничившись лишь предупреждением, что из-за него она может лишиться силы…
А если вспомнить о том, что эта женщина, возможно, была в кругу ведьм – тех самых, что предали мою мать, вызвали Послушников и отдали им свою силу, чтобы убить её…
И если вспомнить, чем это закончилось для них самих…
Что-то мне всё это не нравится. Почему у меня ощущение, что я что-то упускаю? Что-то очень важное?
Выбираюсь из душа, обмотавшись полотенцем, быстро вытираю тело и накидываю сверху коротенький белый шелковый халатик. Зажигаю свечи на полу. Не знаю почему, но вид живого огня всегда меня умиротворял… А сейчас мне нужно было всё моё спокойствие. Как ни как, я всё ещё не знаю – покинули ли Послушники наш город? И купились ли на приманку Сэма, решившего искусственно создать ещё одну ведьму, якобы проклявшую меня и наделавшую шуму вчера ночью?