Реальный чувак
Шрифт:
— Нам с вами предстоит совершить акцию возмездия и устрашения! Настанет день, и этот погрязший в разврате город будет разрушен мощнейшим оружием, которое Всевышний намерен передать в мои руки. Мы должны действовать четко, слаженно и разумно, а также обладать просветленными, чистыми от груза грехов, душами. Только тогда можно верить, что мы добьемся своего! Но о каком просветлении можно говорить с Якубом, который вчера был застигнут мною за ощупыванием женской задницы?
— А-а-ах! — прокатилось по аудитории.
Сидевшие
— Так было? Или ты, Якуб, скажешь, что я сочиняю небылицы?
— Так было, — подтвердил Якуб. — Но не совсем. Я только хотел разобраться, намного ли отличаются наши женщины от местных…
— Разобрался? — ехидно спросил Усама.
— Не успел, — признался Якуб.
— Уму непостижимо! — вздохнул Усама. — Нет, решено, я не могу доверять вам, а значит, мне следует от вас избавиться…
Террористы встревоженно переглянулись.
— Но пока, слышите вы, нерадивые твари, я даю вам еще один шанс! — Усама поднял вверх руку. — Подумайте об этом и постарайтесь исправиться! Если это вообще возможно! Уф-ф-ф! Как же вы, проклятые, утомили меня!
Усама отер вспотевший лоб рукавом и в сопровождении Мустафы удалился в свои покои, отгороженные коврами в углу подвала. Там он устало опустился на подушки, вздохнул, прикрыл глаза и негромко щелкнул пальцами левой руки. Мустафа исчез и вскоре вернулся с прежним подносом в руках. Только на этот раз на подносе дымилась, испуская соблазнительный аромат, маленькая чашечка с кофе. Усама открыл глаза, пригубил обжигающий напиток, удовлетворенно кивнул головой и сказал:
— Какую же бурду нечестивые жители этого города пьют под видом кофе.
— Да сократит Аллах их пребывание на земле! — вставил Мустафа.
— Теперь это зависит от нас, — веско напомнил Усама.
— Да, мой господин, — согнулся в поклоне Мустафа.
Усама выразительно показал взглядом на подушку, лежавшую в ярде от него. Мустафа сел на нее, поерзал и преданно уставился на Усаму.
— Что сказал тебе этот проклятый ученый? — спросил Усама.
— Ему нужно еще немного времени, — масленые глазки Мустафы забегали по сторонам, — неделя или две. Он должен убедиться в эф… эфте… эфие…
— Эффективности?
— Да, именно так — в эффективности. Мой господин, да продлит Всевышний твои дни, ты знаешь все трудные слова!
— К делу, — потребовал Усама, и Мустафа умолк.
— Он не догадывается, зачем нам нужна бомба столь разрушительной силы?
— Кажется, нет, но — какая разница? Не можем же мы внушить ему, что бомба нужна нам для… приготовления шербета.
— Да я не об этом, придурок. Все знают, что бомбы предназначены для того, чтобы их взрывали! Я хотел спросить — не догадывается ли он, что именно мы хотим взорвать?
— На моих устах лежит печать тайны, — поклонился Мустафа.
— Еще бы на твоих верблюжьих мозгах лежала печать ума, и я был бы счастлив, — проворчал Усама. — Скажи-ка, а правду ли говорят, что этот проклятый ученый прелюбодействует со своей обезьяной?
— Не видел этой гнусной сцены своими глазами, — Мустафа развел в сторону толстые волосатые руки, — но могу свидетельствовать, что они очень близки между собой. Обезьяна может сесть к нему на плечо, обнять за шею и покрывать его бесстыжее лицо поцелуями. Это я видел дважды.
— Ах-ах-ах, — осуждающе запыхтел Усама, качая головой. — Воистину этот город — средоточие разврата. Если уж старики позволяют себе такое, то что же тогда вытворяет молодежь? Нет, я должен стереть Катарсис с лица земли. Этим я сделаю мир чище, а заодно заставлю моих врагов считаться со мной!
— Он может управлять своей обезьяной при помощи пульта, подобного тому, что есть у каждого телевизора или кондиционера, — сказал Мустафа, надеясь поразить воображение Усамы. — Это я тоже видел своими глазами.
— Не были ли твои глаза затуманены каким-либо дурманом? Я никогда не видел, чтобы неразумными тварями управляли бы подобным образом, а я многое повидал в этой жизни. Ладно, не надо оправданий, давай лучше займемся финансами. Ответь мне, на сколько процентов выросла прибыль «Талибанинганса» за прошлый месяц?
— На семь.
— Ты плохой управляющий, Мустафа. Нерадивый и неумный.
— Но семь процентов очень хороший показатель…
— Не для нас. Сейчас нам требуется много денег, очень много. Ты знаешь, сколько запросил с меня за постой владелец этого дома?
— Нет.
— Миллион долларов в месяц — вот цена нашей безопасности.
— О Аллах! Один миллион долларов? Воистину нет предела людской жадности!
— Пришлось согласиться, потому что другого варианта у нас не было. У нас на хвосте сидят агенты ФБР, поэтому я и тороплю тебя с бомбой. Месяц закончится быстро, и придется платить ему еще раз…
— О какой ужас!
— Да уж, приятного мало. Кстати, ты уже подыскал покупателя на «Талибанинганс»?
— Да, подыскал. Нашу сеть ресторанов хочет купить здешний мэр. Он загреб под себя добрую половину недвижимости в своем городе, но ему все мало.
— Продашь ему «Талибанинганс» за день до акции, чтобы мне не пришлось уничтожать свою собственность.
— Будет исполнено, мой господин.
— Подправь немного отчеты, чтобы увеличить рентабельность сети и взять хорошую цену.
— Будет исполнено, мой господин.
— И впарь ему мебель и оборудование. Все-все, что можно.
— Он купит «Талибанинганс» со всеми потрохами, мой господин. Мы уже подписали договор о намерениях.
— Превосходно, хоть что-то ты сделал должным образом.