Реальный Код да Винчи
Шрифт:
Ученик Низье, Жан Анаклет Венсан Анкосс, известный в истории как Папюс, сделал еще более головокружительную карьеру в России, основав в Санкт Петербурге тайную Ложу Мартинистов, членами которой стал сам царь, многие его приближенные и даже знаменитый художник Николай Рерих. В 1901 году он приехал в Россию для основания несуществующей даже во Франции школы психофизиологии. Ко двору Папюс был представлен Великим Князем Николаем Михайловичем, с которым он подружился еще во Франции. Несмотря на то, что Николай и Александра были поражены способностями Папюса, он не пожелал остаться в России, приехав в страну снова только в 1905 году, по приглашению Николая. Тогда оккультист, посетив Царское Село, «вызвал» дух Александра III, который посоветовал царю безжалостно подавлять революцию.
В последний раз Папюс посетил Россию в 1906 году, но переписывался с Николаем и Александрой по крайней мере до 1915 года. В одном из писем он предупредил императрицу о зле, заключенном в Григории Распутине, «святом демоне». Папюс пишет, что с точки зрения каббалиста он является «сосудом наподобие ящика Пандоры, в котором сосредоточено все зло, все пороки и грязные побуждения русского народа». «Стоит этому сосуду разбиться, и его ужасное содержимое разольется по России», – предупреждал он. Узнав о кончине оккультиста в 1916 году, Александра Федоровна написала мужу на фронт: «Папюс умер, а значит, мы обречены». Вероятно, именно после знакомства с этими двумя персонажами царская семья сделала своей личной эмблемой свастику, которую ранее активно продвигала Елена Блаватская и ее Теософское общество, которое на момент ее смерти насчитывало 60000 членов по всему миру. Даже на стене Ипатьевского дома, где погибла царская семья, на стене была найдена свастика, начертанная императрицей.
Свастика на личном автомобиле Николая II Delaunay-Belleville
Свастика на открытке и дневнике Императрицы Александры
Впоследствии, свастика еще некоторое время кочевала от банкнот Временного правительство до ранней большевистской символики.
«„Российский государственный военный архив, созданный в 1920 году для „сбора исторического материала по боевой деятельности Красной армии“, отмечает свое 80-летие. Обозреватель „Власти“ Евгений Жирнов побывал на выставке, посвященной этому событию, и обнаружил, что во время гражданской войны некоторые красноармейцы ходили в атаку в кожаных лаптях и со свастикой на рукаве.“» Газета Коммерсантъ от 01.08.2000
Примечательна оккультная деятельность некоторых высоких должностных лиц в ВЧК-НКВД, в начале 20 до середины 30х гг. Начальник Криптографического отдела (Специальный отдел при ВЧК) Глеб Иванович Бокий был членом тайной оккультной организации «Единое Трудовое Братство», изучающую «Древнюю науку Дюнхор». Несколько раз занятия общества посещал сам Генрих Ягода – будущий глава НКВД.
Бокий привлек к работе Спецотдела зимой 1924 года ученого-мистика Александра Барченко. Основные научные интересы этого исследователя были сосредоточены в области изучения биоэлектрических явлений клетки, работе мозга и в живом организме в целом. Свои лабораторные опыты Барченко совмещал с должностью эксперта Бокия по психологии и парапсихологии. В частности, им разрабатывалась методика выявления лиц, склонных к криптографической работе и к расшифровке кодов. Ученый выступал и консультантом при обследовании всевозможных знахарей, шаманов, медиумов, гипнотизеров и прочих людей, утверждавших, что они общаются с призраками. С конца 1920-х годов Спецотдел активно использовал их в своей работе.
Исследования и методика Барченко применялись и в особенно сложных случаях дешифровки вражеских сообщений – в таких ситуациях даже проводились групповые сеансы связи с духами. Для проверки этих «экстрасенсов» одно из подразделений службы Бокия оборудовало «черную комнату» в здании ОГПУ по Фуркасовскому переулку, дом 1. Отчеты Дзержинскому Барченко передавал через чекиста Якова Блюмкина, который пользовался особым расположением «„Железного“» Феликса.
Так же известно, что знаменитый художник и мартинист Николай Рерих одно время пользовался покровительством самого Ф.Д Дзержинского, который выделил на экспедицию последнего в Тибет, для поисков таинственной Шамбалы 600 000 долларов по линии ВСНХ, что по тем временам было огромной суммой. В экспедицию было включено несколько членов «Единого Трудового Братства». Несмотря на то, что Рерих не был даже советским гражданином Москва запросила у МИД Монголии охранную грамоту «академику Н. К. Рериху» с супругой и сыном на право беспрепятственного перехода границы МНР в пункте Юм-Бейсе – в документе не было указано ни гражданство Рериха, ни причина интереса СССР в его дипломатическом иммунитете, ни конечный пункт путешествия. Рерих оказывал большое влияние на своего ученика, вице-президента США Генри Уоллеса, что в дальнейшем повредило его политической карьере. Во время президентских выборов 1940 года республиканцами была выявлена серия писем, написанных Уоллесом Николаю Рериху. В этих письмах Уоллес обращался к Рериху как к «Дорогому Гуру» и подписывал все свои письма буквой «G» (Галахад). Имя ему было дано Рерихом. Сам Николай Константинович именовал себя тибетским именем Рета Ригден. В этих письмах Уоллес писал Рериху, что он ожидает «прихода Нового Дня», когда люди из «Северной Шамбалы» положат начало эре мира и благополучия. Уоллес отрицал подлинность этих писем.
Уоллес был приверженцем Рериха и его идей с середины 1920-х годов. С согласия Рузвельта Уоллес активно лоббировал в Конгрессе США «Пакт Рериха» об охране художественных, научных учреждений и исторических памятников, который был подписан в Вашингтоне делегатами 22 американских стран в 1935 году. В 1934 году Министерство сельского хозяйства США отправило Рериха с экспедицией на поиск засухоустойчивых растений для предотвращения повтора ситуации Пыльного котла. Однако во время экспедиции Николай Рерих и его сын Юрий вели политическую деятельность, которой скомпрометировали правительство США, в результате чего Уоллес досрочно прекратил экспедицию. В своих мемуарах он даже делал попытки затушевать свои связи с Рерихом и его духовным учением.
Когда в 1940 году республиканцы пригрозили обнародовать оккультные убеждения Уоллеса, демократы ответили угрозой разглашения информации о республиканском кандидате Уэнделле Уилки, который по слухам имел внебрачные отношения с писательницей Иритой Ван Дорен. Республиканцы согласились не публиковать «письма Гуру». Однако, зимой 1947 года независимый обозреватель Вестбрук Пеглер опубликовал выдержки из этих писем в газете и использовал их в своих статьях, как доказательство того, что Уоллес несовместим с постом президента. На выборах 1948 года Уоллес был кандидатом на пост Президента США от Прогрессивной партии.
Некоторые приписывают именно Николаю Рериху дизайн однодолларовой купюры, знаменитой своими масонскими символами, который он якобы пролоббировал через Уоллеса. Утверждали, что автор дизайна – русский эмигрант Сергей Макроновский, под псевдонимом которого скрывался Рерих. Проверить истинность этого утверждения сейчас не представляется возможным, но связь Рериха с Уоллесом и их оккультные увлечения – это исторический факт.
К концу 30х большинство членов тайных советских, масонских и прочих оккультных организаций, либо были поголовно арестованы, либо расстреляны, как член ЦК Москвин и замнаркома иностранных дел Стомоняков, и сам Барченко.
Хотя Иосиф Сталин не был известен своими увлечениями оккультизмом, но есть один эпизод в истории, когда он доказал, что сам не чужд суеверий. Речь идет об археологически-антропологической экспедиции июня 1941 года, в результате которой в Узбекистане, в Гур Эмире была вскрыта усыпальница Тамерлана. Вокруг этой истории витают масса мистических подробностей, но голые факты заключаются в том, что несмотря на предупреждение о войне трех аксакалов (при нескольких живых свидетелей) не вскрывать могилу, ученые-антропологи А. А. Семёнов, С. Айни, М. М. Герасимов, Т. Н. Кары-Ниязов не послушали предупреждение. Как известно, на следующие сутки началась Великая Отечественная Война. Долгое время между учёными возникали споры по поводу места захоронения великого правителя древности. Основными «претендентами» стали родное селение Тимура Кеш и Гур-Эмир в Самарканде, где покоились останки сына Тамерлана Шахруха и внука Улугбека. Решено было проводить раскопки в Гур-Эмире. Осуществление вскрытия гроба Тамерлана не заладилось сразу: сломалась лебёдка, погасли прожекторы, дыхание внутри усыпальницы было затруднено. Невольно среди учёных пошли разговоры о проклятии Тимура. В перерыве между работами по вскрытию гробницы к оператору Малику Каюмову подошли старики и поинтересовались, как продвигается дело. Старцы показали оператору книгу, в которой было написано, что, если открыть гроб Тимура, начнётся война. Каюмов обратился к своим старшим товарищам, но ни Айни, ни Семёнов, несмотря на цепочку необъяснимых явлений, в пророчество не поверили, хотя и они чего-то опасались, видимо зная о проклятии фараонов и судьбе, постигшей вскрывавших гробницы археологов.
Позднее Малика Каюмова определили кинооператором на Калининский фронт. Весной 42-го года он встретился с довоенным знакомым, генерал-лейтенантом Порфирием Чанчибадзе, и рассказал ему о предсказании стариков. Чанчибадзе поведал об этом Г.К.Жукову.
« – А осенью того же года, – вспоминает кинооператор, – к нам на фронт приехал Георгий Жуков. Оказалось, что про меня ему рассказал Чанчибадзе. И через несколько дней Жуков пригласил меня к себе в землянку, где очень подробно расспрашивал о тех событиях. Спросил, где сейчас хранится череп Тимура. Я сказал, что его Герасимов увез. После этого ходили слухи, что над линией фронта летал самолет с останками Тимуридов.»