Ребенок генерального, или Внеплановое материнство
Шрифт:
Бестужев закрыл окошко с файлом и крепко сжал виски. Голова не болела, но отчего-то Яну казалось, что именно так у него получалось лучше думать. Более рационально, что ли…
Потому девушка и сбежала с работы. За беременность от клиента ее ждала просто огромная неустойка, и хорошо, если только одна. Колесников мог быть скор на расправу. А так… Месяца как раз должно было хватить на то, чтобы узнать о беременности.
По годам все выходило складно, это Ян понял еще позавчера. Анжелика сама сказала, что ей семь. Только вот вчера, забрав из кадров постановление об установлении опеки, Ян понял, что малышка соврала ему: семь
И это было так в женском духе… преуменьшать или преувеличивать свой возраст. Ян отнял руки от лица и улыбнулся. Кажется, он уже совершенно точно свыкся с той мыслью, что Лика его… и, на удивление, ему была приятна эта мысль.
Пока, конечно, с выводами торопиться было рано. Но стоило только мужчине прикрыть глаза и хоть на мгновение представить ошарашенное выражение лица его матери, когда та увидит Анжелику, как он испытывал просто сшибающую с ног волну удовлетворения. Эта картина проигрывалась в его голове непременно в гостиной родительского дома, у камина, над которым висел портрет матери. И мать в этот момент хваталась за сердце, роняя из рук свою любимую кошку Фиби. Нет-нет… Бестужев прокрутил в голове эту картинку еще раз, на этот раз мать роняла из рук трех кошек. Тех, что всегда приходили ночью к нему в комнату, когда он вынужден был оставаться спать в доме матери. Ян очень любил мать, но только в ограниченном количестве, и, пожалуй, только ради подобной сцены он в ближайшее время навестит мать.
Но сначала… сначала нужно дождаться полной информации.
Бестужев еще раз скосил взгляд на свой галстук, затем на бумаги и все же потянулся к ним. Давно ему настолько не претила работа. Некогда приносившее ему удовольствие занятие сейчас казалось совершенно бессмысленным и, что удивительно, отвлекающим.
Подумать только! Важные бумаги, которые ему нужно было перепроверить. Перепроверить, потому что самые важные вопросы всегда держал на собственном контроле. Несмотря на огромный штат из юристов и замов. Сейчас это все казалось ему бесполезным, но, преодолевая себя, Ян принялся за работу.
Начальник его службы безопасности появился лишь к вечеру.
— Я думал, ты сегодня уже не почтишь меня своим визитом, — ехидно произнес Ян, когда Степан зашел в его кабинет.
Без стука зашел. Такое позволяли себе только Степан, мать Яна и… Смоленские. Лика и Майя. Последняя тоже сегодня и не подумала постучать, застав Бестужева почти врасплох.
— Ну, не кипятись, Ян, — басовито ответил Корыткин и быстро дошел до бара.
— Я за рулем.
— Парни отвезут тебя. Я бы не рискнул изучать такую информацию на свежую голову, — усмехнулся Степан, зажав заветную черную папку под мышкой и начав разливать по бокалам янтарную жидкость.
— Да что там? — Ян почти рявкнул, откинул бумаги и потянулся к шее, чтобы расслабить галстук, но, почувствовав подушечками пальцев голую кожу шеи, вспомнил, что избавился от удавки еще утром. Черт.
— Во-от, я же говорю, что надо, — заметив движение Яна, Степан хмыкнул и поставил перед ним на треть наполненный бокал, — успокоиться, расслабиться. Тебя еще немцы довели и этот твой Касуцкий.
— Оставь в покое моего зама, — хмуро ответил Бестужев. Уже тихо и размеренно.
Он потянулся за бокалом и, крепко сжав его в руках, впился взглядом в Степана, устроившегося в кресле напротив. Такой взгляд Корыткин просто не имел права проигнорировать, и… Степан
— По поводу экспертизы. Можно с легкостью взять незаметно ее биоматериалы, например, ту же пластмассовую ложечку для кофе, если она ее оближет…
— Где ты видел, чтобы дети пили кофе?
— У меня нет детей.
— У меня то… — начал Ян и под пытливым взглядом Корыткина замолчал.
— Деревянную палочку для мороженого, — смешливо выгнул брови Семён, а затем залпом выпил янтарную жидкость и уже серьезно продолжил: — Просто с теми же волосами все сложнее, луковица нужна для анализа. Но в целом в лабораториях принимают такие материалы. Вопрос в том, что для суда они не будут иметь никакой юридической силы.
— Но установить отцовство же возможно, если… если… — Горло Яна неожиданно сжало спазмом, и тогда мужчина поднес бокал к губам и выпил его содержимое. Он забыл, что там была не вода. Потому что не имел привычки пить в офисе, да и не только в офисе. Ему банально было некогда… Можно подумать, сейчас у него появился вагон времени.
— Да, конечно, просто экспертиза будет по запросу суда. И хоть все детальки и складываются, надо в любом случае перепроверить. Мало ли.
Это про его жизнь сейчас так запросто говорил Степан — детальки!
— И без тебя знаю, — коротко и почти зловеще ответил Ян, а затем прищурился.
На всех нормальных людей этот прищур действовал беспроигрышно, но Степан в ответ на него только скривил губы в нахальной улыбке, а затем показательно медленно начал расстегивать темно-синюю папку для документов.
— Однажды ты меня все же доведешь и я тебя уволю, — усмехнувшись, произнес Ян, не чувствуя в этот момент и толики былого раздражения.
Все же у друга получилось понизить градус напряжения, одолевшего Яна. А именно другом Степан ему и был. Другом, которой сделал целью всей своей жизни злить и выводить из себя вечно холодного и спокойного (как говорил сам Стёпа) Яна. Корыткин начал заниматься этим еще в ясельной группе детского сада. Причем Стёпа тогда даже разговаривать не умел, в отличие от Яна, которому все эти малыши были глубоко неинтересны. Но все же Стёпа не оставлял Бестужева в покое и забирал все его развивающие игрушки, а в ответ пихал ему в руки бесчисленное количество машинок и практически заставлял с ним играть.
Сам Ян этого не помнил, но мать рассказывала очень красочно. И Бестужев ей верил, потому что и в старших группах сада, и в школе поведение Корыткина было почти таким же. Именно из-за него они с Яном ввязывались в разные передряги. Сам Ян предпочитал заниматься учебой и ни с кем не дружил. Просто общался, да и не очень-то тянулись к нему сверстники. В отличие от Степана. Тот был главным заводилой, с которым все хотели дружить, но дружил он лишь с ним — Яном. В шутку поясняя все корыстным интересом:
— Только за тобой бегают девчонки, так что с барского стола мне обязательно перепадет какая-нибудь красавица. Конечно, пусть лучше это будет Машка, но и близняшки из "Б" тоже неплохи… — тянул он, мечтательно приложив ладони к торсу и рисуя в воздухе пышные полушария грудей. — М-м-м, а, Ян, как они тебе?
Ян смеялся и даже тихо радовался, что Корыткин отвлекал от Бестужева некоторых поклонниц, ведь им уже со школы нужны были отношения, и непременно серьезные. А Ян же остерегался тех самых отношений, словно чумы.