Ребенок моего мужа (сборник)
Шрифт:
– Ну так ты не забывай, что народ наш на язык быстр. Чуть что – рот открывай пошире и в выражениях не стесняйся. Нет? Не твое это?
Катерина испуганно покачала головой.
– Ах ты, котеночек, что ж ты такая зашуганная. Сашка, ты жену что, бьешь?
Она тяжело опустилась на стул и с недоумением взглянула на свой пустой бокал. В тот же миг рядом нарисовался официант, и бокал наполнился темно-красным кьянти.
Дальше разговор потек неожиданно естественно. И Катерина решила, что Зинаида – баба неплохая, хоть и шумная. Она с юмором рассказывала о буднях жены посла в азиатской стране. История о том, как ее перед каким-то приемом слуга с помощью повара и садовника драпировали в сари, собрала вокруг целую группу восторженных слушателей.
С тех пор Катерина считала Зинаиду кем-то вроде тетки и относилась к ней с большим уважением.
Что касается свекрови, то их отношения так и не стали
Зато ее собственным родителям Александр очень понравился. Мама испекла пирожки, отец вел с ним длинные разговоры о политике, сводил на рыбалку. А уж соседки проглядели все глаза и стерли языки, сплетничая о красавчике, которого эта тихоня оторвала в Москве.
Теперь свекровь Катерину больше не пугала, она научилась спокойно относиться к обязанностям жены бизнесмена и иногда даже получала удовольствие от корпоративных выездов и вечеринок. Надо отдать должное – в компании мужа работало много молодых людей, которые не ленились устраивать капустники, придумывать конкурсы и веселиться от души.
Они немного опоздали на прием: Настя пролила молоко на мамино красивое платье, расстроилась, разревелась. Катерина быстренько переоделась в универсальное черное «маленькое платьице», накинула на плечи шелковый палантин цвета «выдержанного бордо» – так отрекомендовала подарок свекровь. Вообще-то он был просто темно-вишневый, но бордо, да еще выдержанное, навевало некие ассоциации с Парижем и звучало гораздо более изысканно. Когда они приехали, народ уже роился и тусовался в зале с аперитивами. Катерина нашла Иришку; платиновое длинное платье, гладко причесанные на косой пробор пепельные волосы, перламутровая помада и тени в тон платью – само изящество и нежность. Вокруг, как всегда, вилось множество мужчин. Большинство подходило познакомиться с красивой женщиной. Так было всегда – мужики слетались, как мотыльки на свет, на улыбку кукольной блондинки, но большинство испуганно спешило прочь, как только с розовых губок срывался какой-нибудь перл вроде «Политическая парадигма общества за последнее время претерпела радикальную трансформацию…». Оставались те, кто не боялся женщин, сочетающих ум и красоту в «одном флаконе». Все это создавало вокруг нее некий непрерывный водоворот мужчин, который Иришку забавлял, а у ее мужа иногда вызывал недовольство.
На первый взгляд сегодня все было как всегда: мотыльки увивались вокруг затянутой в тускло мерцающую ткань фигурки. Но Катерина сразу заметила и слишком яркий румянец на щеках Ирины, и хмурого Артура в дальнем углу зала. Она направилась к подруге (в Александра вцепилась Светлана Игоревна – менеджер по кадрам, которой нужно было срочно решить какой-то вопрос). Иришка рванулась ей навстречу, схватила за руку и потащила в дамскую комнату.
– Да что с тобой? – недоумевала Катерина. – Нервничаешь, как Наташа Ростова на первом балу. Кстати, ты сегодня просто прекрасно выглядишь.
– Да?
– Да уж точно. Когда мы с тобой шли сюда, не было ни одного мужика, который не смотрел бы тебе вслед.
К ее удивлению, Иришка застонала и чуть не разревелась.
– Он меня убьет, точно убьет, – запричитала она.
– Да с чего это вдруг? На Артура что, ревнивчик напал?
– Смотри! – Ира повернулась спиной, и глаза Катерины округлились, а с губ сорвалось непроизвольное «О!».
Платье, классически строгое спереди, сзади имело отнюдь не классический и не строгий вырез. Он спускался от нежной шейки мимо лопаток туда, где начиналась талия, а потом и туда, где талия уже закончилась. Еще миллиметр, и начнется следующий овражек.
– Понимаешь, ты ведь тоже купила такое перевернутое платьице, – тараторила подружка, заламывая руки, – и когда я увидела это платье, я сразу подумала, что фасончик тот же, только в нем изюминка и шика больше. Я просто не могла его не купить. К тому же оно сшито словно для меня – ни одной лишней складочки.
– Но как же Артур тебя из дома выпустил в таком?
– Да я прямо из магазина. Косметику там подправила и как раз успела. А когда он с меня пальто снимал и увидел… – Иришка зашмыгала носом. – Что теперь будет?
– Не знаю. Мне кажется, что единственный способ не разозлить его еще больше – это сделать вид, что так все и задумано. Я, конечно, могу одолжить тебе свой палантинчик. Но ведь это глупо. Любой мужик в душе – тщеславный собственник, обожающий, когда его имущество или женщина – не важно – круче и лучше, чем у других. Тебе надо выйти и держаться с гордостью оттого, что ты у него такая замечательная.
– Я попробую. – Ирина попудрила носик и покрутилась перед зеркалом. – Действительно, ну разве я не чудо? Пусть попробует что-нибудь сказать! В конце концов, я покупала это платье, чтобы понравиться именно ему.
– Кстати, а сколько оно стоит?
– Знаешь, не будем сейчас об
Глава 6
Она так крепко спала, что даже не слышала, как утром уходил на работу муж. Разбудил ее телефонный звонок. Татьяна жалобно сопела в трубку:
– Катерина Сергеевна, я заболела. Мама говорит, что это простуда, но все равно заразно. Как вы без меня?
– Татьяна, без вас мы погрязнем в хаосе. – Молодая женщина старалась скрыть улыбку. – Болейте, вернее, выздоравливайте и не беспокойтесь о нас.
Закончив разговор, Катерина соскользнула с кровати и, накинув любимый шелковый пеньюар цвета блеклых роз, подошла к окну. За бархатными портьерами оказался обычный осенний день – ни яркий, ни пасмурный, просто один из многих осенних московских дней. Просто еще один счастливый день, улыбаясь, думала молодая женщина. Проснулась дочка. Одевая девочку, мать объяснила ей, почему няня сегодня не придет.
– Мы целый день будем вдвоем, Ананасик, – ты да я да мы с тобой. Что бы нам с тобой надеть? Платье или джинсы? Ты сегодня будешь кто – принцесса или разбойница?
Вместо ответа ребенок встал на четвереньки, пробежался по комнате, кинул в мать плюшевым зайцем и попытался встать на голову.
– Ясно, сегодня мы будем хулиганить. Тогда лучше джинсы. И вот эту кофточку. Смотри, какой чудесный котенок на пузике нарисован и бабочка. Теперь причешем волосы… Вот так, сделаем хвостик… Нет? А что? Два хвостика? Три? Почему три? Ну хорошо, пусть будет три. Один голубой, один желтый и еще зеленый. Ах ты моя красавица!
Катерина, смеясь, подхватила девочку на руки, закружила. По дороге в кухню она задержалась у зеркала в коридоре:
– Смотри, какие мы с тобой.
Из зеркала на нее смотрела счастливая молодая женщина: каштановые волосы распущены по плечам, кружева шелкового пеньюара едва прикрывают высокую грудь, к которой она крепко прижимает свою дочку. Малышка похожа на отца – зеленоглазая смеющаяся рожица с улыбкой от уха до уха.
Они провели вместе весь день, приготовили папе ужин и, когда он пришел с работы, решили вдруг устроить маленький праздник. Скатерть расстелили на ковре в гостиной, зажгли свечи.
Каждому в холодильнике нашлось что-то вкусненькое: ананасовый компот для папы, банка селедки в винном соусе для мамы и шоколадка для дочки. Сок ей налили в хрустальный бокал и разрешили таскать кусочки с родительских тарелок – так намного вкуснее.
Они смотрели телевизор, болтали, смеялись, глядя, как Настя с серьезным видом тянет свой сок, сжимая тяжелый бокал двумя руками. После «Спокойной ночи, малыши!» родители уложили дочку спать – это было непросто, поэтому они решили еще немного выпить. Потом они как-то незаметно переместились на диван, и, тая под ласками мужа, Катерина не сразу поняла, о чем он говорит:
– …А если родится мальчик, он будет похож на тебя, так всегда бывает – дочка похожа на папу, а сын – на маму, представляешь, как здорово…
Катерина мгновенно протрезвела и пулей слетела с дивана. Александр остался полулежать на месте, недоумевая, почему это жена так быстро оказалась на другом конце комнаты.
– Ты что, котенок?
– Ничего. В смысле никаких мальчишек.
– Почему? – Он выглядел искренне расстроенным. Сел, взъерошил волосы – такие мягкие, нахмурил брови над зелеными глазами – при свечах они как темно-зеленые омуты. – Иди ко мне.
– Нет. Я тут лучше соображаю. – Катерина села в кресло у окна. – Я не против второго ребенка. Но не сейчас. Понимаешь, милый, я хочу работать. Ирка пишет диссертацию, Наталья уже старший менеджер. Я тоже хочу побыть кем-то.
– Ты мать.
– Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю. Я хочу иметь работу, общаться с людьми…
– Ну хорошо. – Не глядя на жену, Александр крутил в пальцах бокал с вином. – Я не могу взять тебя к себе на фирму – это неудобно. Но я поговорю с ребятами, у кого-нибудь наверняка найдется что-нибудь подходящее…
– Нет, милый, ты не понял. Я вовсе не хочу, чтобы ты пристраивал меня к своим друзьям. Я знаю, что это неудобно, и, кроме того, я ничего не понимаю в бизнесе.
Она подошла, присела на ковер у его ног. Снизу вверх взглянула в лицо. Разгладила пальцем нахмуренные брови, провела по носу и тихонько начала поглаживать губы. Наконец губы разомкнулись.
– Чего же ты хочешь?
Катерина заколебалась. Это был ее маленький секрет, но, кажется, пришло время его открыть.
– Послушай, я ведь неплохо знаю английский и французский. После университета я все время читала книги и журналы, и спутниковая антенна у твоих родителей берет СNN – я каждый день смотрела, пока мы там жили. Так что с языками у меня все в порядке…