Ребёнок от чужого мужа
Шрифт:
— Ну я никогда не запрещал тебе пользоваться услугами водителя. Сам я вожу отлично, а ты часто отвлекаешься…
— Нормально я вожу! Хватит принижать мои достоинства.
Я решаю замолчать и не провоцировать и без того напряженную обстановку между нами. Нормально, значит, нормально.
Спустя два часа Наташа выбирает седан представительского класса полной комплектации в одном из салонов. Я прошу консультанта оформить все бумаги на оплату, и мы выходим на улицу.
— Какая она красавица, — восторженно выдыхает Наташа, наблюдая за тем, как я курю. — Тебе нравится?
— Главное, что тебе
Даже не верится, что столько лет прожили в браке, а сейчас внутри на этот счет полный штиль внутри. Хотя чему я удивляюсь? У нас с самого начала было все ровно и гладко. Лишь с появлением Кати внутри все снова встало с ног на голову.
— Тебе совсем все равно, да? — улыбка Наташи меркнет, она опускает плечи.
— Нет, мне не все равно. Может быть уже хватит? Ты и себя изводишь и меня от себя отталкиваешь этим еще больше? Я же не желаю тебе зла и собираюсь и дальше делать все для вашего благополучия с ребенком.
— О чем ты? — она щурит глаза на ярком солнце, глядя на меня.
— Нам ведь было хорошо с тобой, Наташка. Мы прожили несколько лет и обоим было комфортно в этом браке. Неужели у тебя один негатив остался? Пять лет назад не разобравшись толком в ситуации, мы с Катей наломали дров, а сейчас примерно на те же грабли с тобой наступаем. Я думал, что меня отпустило, но недавно все осознал… Я не хочу никого из вас обманывать, жить на две семьи. И буду одинаково любить Машу и нашего с тобой ребенка. Мне казалось, твоя обида со временем станет меньше, а ты поймешь меня, но в каждую новую встречу лишь сильнее навешиваешь на себя ярлык жертвы и делаешь глупость за глупостью. Катя ведь молча ушла из нашей квартиры, ни намеком, ни взглядом не дала тебе понять, что у нас что-то было? Так? Я позже сам во всем разобрался. Зачем же ты обижаешь ребенка, который столько времени жил у нас и имеет ко мне отношение? Которого я люблю? Ты ведь и мне причиняешь боль.
— Ты все это говоришь, потому что не пострадавшая сторона! Это я оказалась за бортом вашей идиллии. Таблеткой от любви! А теперь вдруг стала не нужна!
— А какая я сторона? — доброжелательно усмехнувшись, спрашиваю я. — Наташ, я много лет ничего не знал о собственном ребенке, и если бы не случайная встреча с Катей, то и дальше бы ничего не знал. Она не собиралась ничего мне рассказывать, услышь меня! Семью нашу рушить Катя тоже не собиралась. Мы поженились с тобой, я о ней даже не вспоминал. Никогда тебе в браке не изменял. Но когда разобрался в своих чувствах, то сразу пришел к тебе и сказал, что дальнейшего будущего не вижу, потому что не смогу без любви. Какая это жизнь? Ты бы и в самом деле хотела, чтобы я лгал тебе, а сам мысленно мечтал все время находиться в другом месте? Да, я допустил ошибки, но покажи мне того, кто не ошибается? — Наташа шмыгает носом, а в глубине ее глаз расцветает понимание.
— Все, готово. Идемте. Оплатите деньги в кассу и можете забирать машину, — нас прерывает консультант, а я впервые за долгое время жалею, что нам помешали.
Мне хочется достучаться до Наташи, чтобы она поняла, что я буду всегда в их жизни с ребенком, но только от нее зависит в какой атмосфере будут происходить эти встречи.
Глава 57
Белая «Тойота» красиво сверкает при солнечном свете: благородная, комфортная, мощная. Взяли внедорожник, как и хотела Наташа. Она временно забывает о всех обидах, радостно хлопает в ладоши и спешит занять водительское место.
— Подожди!
— Что такое, Серёж? — удивленно хлопает ресницами.
— Давай я поведу, а тебе для начала наймем инструктора, чтобы освежить знания.
— Ты меня за дурочку держишь, да? — всхлипывает Наташа. — Здесь коробка-автомат, с ней даже младенец справится!
— Хорошо, садись, — я тяжело вздыхаю и занимаю пассажирское место.
Наташа пристегивает ремень безопасности, воодушевленно рассматривает приборную панель и внимательно слушает всё, что я пытаюсь ей объяснить. Она заводит двигатель, плавно трогает с места. Немного нервничает, но под моим чутким руководством неплохо справляется.
Мы неспешно выруливаем на оживленную улицу и сливаемся с потоком машин. Волнение за то, что Наталья плохо водит, плавно отступает. Она пытается быть внимательной: смотрит во все зеркала, вовремя включает поворотники и едет на максимально допустимой скорости по городу.
— Я не хочу домой, Серёж. Ты никуда не спешишь? Давай ещё по загородной трассе прокатимся?
— Не тороплюсь, — киваю ей. — Перестраивайся в правый ряд.
На трассе относительно пусто, поэтому Наталья прибавляет газу. Её хмурое лицо сейчас сияет, а губы трогает довольная улыбка, но потом настроение кардинально меняется.
— Скажи, Серёж… Ты сейчас с Катей живёшь?
— Нет, один.
— Но планируешь? — спрашивает с нажимом.
— Послушай, Нат, я не думаю, что это хорошая затея — именно сейчас об этом разговаривать. Следи лучше за дорогой, не то я передумаю.
— Я обязана знать! Ты, между прочим, мой муж. И развод я тебе не дам, до тех пор, пока ребёнку не исполнится год.
— И что ты этим добьешься?
— Не знаю, — пожимает плечами Наташа. — Мне просто больно, я справляюсь с твоим уходом как могу.
У меня звонит телефон. На экране светится номер Кати. Я сбрасываю вызов и пишу ей, что как только освобожусь — сразу же перезвоню. Она ни капли не злится, лишь отвечает, что будет ждать. В груди мгновенно теплеет, когда я вспоминаю о том, как нам было хорошо вместе. Все проблемы, что свалились на мою голову однозначно того стоили. Даже несмотря на то, что мне пришлось разрушить спокойную устоявшуюся жизнь и круто развернуть её на сто восемьдесят градусов.
— Это кому ты там пишешь? Ей, да? — заглядывается на экран Наталья.
— Ты за дорогой следи и скорость убавь.
— Мы едем по трассе, Сергей! Здесь вполне нормально ехать больше сотки, тем более на «Тойоте» совсем не ощущаешь скорости.
Я вновь возвращаю взгляд на экран, не забывая посматривать одним глазом на дорогу, и смотрю на фото, что прислала мне Катя. Это свежий рисунок Маши. На нём изображена семья: мать, отец и ребёнок. Наша семья, потому что девчушка — точная копия Маши, а я нарисован в своей привычной одежде — чёрном брючном костюме и галстуке. Мы стоим, тесно прижавшись друг к другу и держимся за руки.