Ребус старого пирата
Шрифт:
– Не знаю почему, но по поводу Катеньки я не беспокоюсь.
– Зря. Не нравится мне это. И она еще к тому же сообщила, что через два дня будет дома и всех нас ожидает большой сюрприз. Ничего не понимаю. Уверяю тебя, Федор, для меня сейчас нет ничего важнее здоровья, а уж тем более жизни Кати.
– Возможно, она что-то узнала о вашем отце, товарищ полковник. А это очень приятный сюрприз. Кстати, Евгений молчит.
– Твоя выучка. Спасибо тебе…
– Да ладно, Иван Евгеньевич. Если кто что и сделал для них, так это вы.
– Надеюсь,
– Я тоже! – Федор улыбнулся, но тут же нахмурился. – Убиты Тупины, те, кто дал Катины координаты. Но не Исаеву.
– А кому?
– Неизвестно. Им в комнату закинули лимонку. Там нашли адрес и приличную сумму в евро.
– Черт возьми! Это послужит поводом для того, чтобы Катеньке обеспечили охрану?
– Не обеспечат, – недовольно проговорил Федор. – Прежде всего, заметив это, я попробовал довести до…
– Понятно, – остановил его Иван Евгеньевич. – И мне бы, когда я работал, это не показалось бы опасным.
– А в Питере убита пара репатриантов из Японии. Там нашли странную заметку: «Извини, что не убил тебя сам. Воин не должен обнажать оружие против человека, в котором есть кровь его отца, но ты пытаешься продолжить дело отца, поэтому умрешь».
– И что? – помолчав, спросил Мирославский.
– А то, что звали убитого Дубов Александр Андреевич. Помните, вы говорили о семье Дубовых, которые были дружны с вашей семьей до тех пор, пока ваш дед…
– Да, это было в деле. Дубовы, непримиримые враги Советов, уехали в Китай. Откуда глава семьи с бандами хунхузов и белых офицеров до двадцать первого года нападал на приграничные деревни. Убивали людей, жгли дома и угоняли скот.
– Убитый в Питере – внук Дубова. О нем ничего не известно.
– И что это значит?
– В сорок пятом Андрей Дубов был завербован японской разведкой и несколько раз выполнял их задания на территории СССР. Пока это все.
– Ничего не понимаю. Значит, все-таки убийство?.. Если что-то выяснишь насчет Дубова, сообщи.
– А еще убиты дочь и сын Эйвермана.
– Об убийстве его детей я знаю из «Дорожного патруля». А ты и это связываешь с происходящим в последнее время?
– Да есть какая-то связь, но не пойму причину. Не зря Эйверман просил, чтобы его израильского приятеля пригласили на день рождения, где должны были быть и вы. Значит, обязательно хотели познакомиться с вами. И они погибают. Кстати, они пытались связаться с Вадимом, но нашли его не они. Вадима сбила машина на тротуаре. Машину обнаружили, ее угнали за десять минут до наезда на Вадима. Вдруг вам звонит доброжелатель и через Ольгу назначает вам встречу. Видимо, он предполагал, что там будут убийцы, и одному из них ломает шею. Кто он и почему так поступает, непонятно. Мне кажется, это Исаев. Объяснить, почему мне так кажется, не могу, но уверен, что он пытается защитить Катю. А возглавлял тех оборотней бывший агент ЦРУ. И в Магаданской области во главе банды был американец.
– Достаточно, Федор, – вздохнул Мирославский, – с меня хватит.
– Я уже билет заказал. Но я уверен, что с ней все будет хорошо.
– Ну, вот и этот долгожданный момент, – сказал Тарасенко взволнованным Кате и Жене. Он достал тетрадь в кожаном переплете и протянул ее Кате. Она осторожно взяла тетрадь. – За эту не бойся, обложку я сделал по размеру. Там четыре листа из какого-то тонкого железа, на них буквы выбиты. А вот это, наверное, его дневник. – Он осторожно вытащил из шкатулки тетрадь и передал ее Жене.
Тот испуганно посмотрел на Катю.
– Вдруг это рассыплется?
– Не рассыплется, – успокоил его Тарасенко. – Мне старики подсказали, и я на каждый лист нанес тонкий слой воска. Читать можно, написано по-русски. А на железных листах какой-то другой язык, я такого не знаю. Да и не пытался узнать, потому что понял – там что-то секретное. Давайте сейчас отметим это. А завтра я вас отведу, куда скажете. Там должно быть написано куда, – кивнул он на тетрадь.
– Французский, кажется, – осторожно открыв дневник прадеда, сказал Женя. – Я-то не особо…
– Я тебе сколько раз говорила: учи французский.
– Ты прочитаешь… А там? – Женя кивнул на металлические листы.
– Кажется, китайский, – ответила Катя. – Не мешайте, пожалуйста! – Она пересела к окну и зажмурилась – покрытая воском бумага ярко блеснула под солнцем.
– Воск снять можно, – сказал Тарасенко. – Лезвием поддену, и все.
– Стол накрыт, – с улыбкой сообщила Надежда.
– Может, на потом это оставим? – спросил Тарасенко. – К утру все будет сделано, прочитаешь и пойдем.
– Хорошо, – согласилась Катя. – Но мы прочитаем то, что в тетради на русском и французском. Хотя нет. Это наверняка Евгений Иванович писал сыну, вот пусть дедушка и читает. А это придется нам читать, – посмотрела она на металлические листы.
– И ты эти закорючки поймешь? – удивился Сергей Дмитриевич. – Неужели кто-то вот так и пишет? Ну ладно там немецкий, английский, буквы хоть и другие, но есть. А тут какие-то загогулины, точки и палочки. Поди разбери эту хреновину. Я в жизни ни одной такой загогулины не выучил бы. Хотя ты говоришь – китайский? Они и меж собой мурчат, хрен разберешь. Караул, а не язык!
– Я только попробую. – Катя начала читать: – Найдите Рыжую сопку. Там слева, около речки, на чуть выгнутом склоне два камня, вросшие в землю. Пройдите между ними и дальше очень осторожно идите через стланик. Когда увидите яму, значит, нашли. Спуститесь в яму, там налево будет лаз. Он может быть забит. Пролезете по нему метров восемьдесят и пошарьте слева. Нащупаете железное кольцо, потяните за него. Не бойтесь, цепь не порвется. Вытащите кусок железной трубы. Внутри будут рваные части… – Дальше читать было невозможно. Катя посмотрела на Тарасенко.