Ребята Джо
Шрифт:
— Они приедут все до единого. Даже Джек решится упустить лишний доллар ради одного нашего веселого обеда, — рассмеялся Томми.
— Эта индейка откармливается для пиршества. Я больше никогда не гоняю ее, а напротив, стараюсь получше кормить, и она заметно раздувается.
— Бог с ней, — сказал Тедди, указывая на обреченную птицу, гордо разгуливавшую по соседнему полю.
— Если Нат уедет в конце этого месяца, нам нужно устроить ему проводы. Он, наверное, вернется обратно знаменитостью, — сказала Нэн своей приятельнице.
Щеки Дейзи слегка покраснели, а кисейные складки на груди быстро
— Дядя Лори говорит, что у него настоящий талант, и после работы за границей он сможет хорошо зарабатывать здесь, хотя, может быть, знаменитостью он и не будет.
— Молодые люди редко бывают тем, что о них предсказывают, потому лучше ничего не ожидать, — сказала миссис Мегги со вздохом. — Если из наших детей выходят хорошие и полезные люди, мы должны быть довольны, хотя, конечно, всегда естественно желать для них славы и успеха.
— Дети похожи на моих цыплят: нельзя угадать, что из них выйдет. Посмотрите: этот хорошенький петушок самый глупый из всех, а тот длинноногий урод ведет себя, как король. Он кричит так громко, что может разбудить и мертвого, а красивый только хрипит и страшный трус.
— Меня вот вечно останавливают, но посмотрите, что будет, когда я вырасту, — при этих словах Тедди так походил на своего длинноногого любимца, что все рассмеялись над его скромным предсказанием.
— Мне бы хотелось, чтобы Дэн основался где-нибудь. В двадцать пять лет он все еще бродит по свету, и нет у него других привязанностей, кроме здешних, — сказала миссис Мегги, глядя на свою сестру.
— Дэн найдет свое место, в конце концов, а опыт — лучший учитель. В нем есть еще некоторая грубость, но каждый раз, когда он приезжает домой, я замечаю в нем перемену к лучшему, и я никогда не перестану верить в него. Он, может быть, никогда не будет знаменитостью и не разбогатеет, но если из сумасбродного мальчика выйдет честный человек, я уже буду довольна, — сказала миссис Джо, которая всегда защищала своих неудачников.
— Правда, мама, не давай Дэна в обиду. Он стоит целой дюжины Джеков и Недов, которые хвастаются своими деньгами и важничают. Вы увидите, что он сделает что-нибудь такое, чем можно будет гордиться, а им собьет спесь, — прибавил Тедди, любовь которого к его Денни усиливалась теперь восхищением перед смелым и отважным человеком.
— Надеюсь, что ты окажешься прав. Он именно такой человек, который прославится, сделав что- нибудь безрассудное: влезет на Маттерхорн[4], перейдет первый через Ниагару или найдет огромный самородок золота.
— Это его манера устраивать свою жизнь, и, может быть, она лучше нашей, — сказал Томми, который приобрел значительный опыт в этих вопросах, с тех пор как стал изучать медицину.
— Конечно, лучше, — сказала миссис Джо убежденно. — Я предпочитаю, чтобы мои мальчики знакомились со светом таким образом, нежели чтобы они оставались среди городских искушений, где они не имеют другого дела, как только тратить время, деньги и здоровье. Дэн должен пробивать себе дорогу, и это приучает его к энергии, терпению и самостоятельности. Он внушает мне гораздо меньше опасений, чем Джордж и Долли, которые поступили в колледж, но столько же могут позаботиться о себе, сколько и два новорожденных младенца.
— А что делает Джон? Он носится по городу, как газетный корреспондент, и пишет обо всем, начиная от проповедей и кончая борьбой, — сказал Томми, которому такая жизнь нравилась несравненно больше медицинских лекций и больничных палат.
— У Деми есть три ангела- хранителя: хорошие принципы, изысканный вкус и умная мать. Ничего дурного с ним не случится, а теперешний опыт будет ему полезен, когда он начнет писать, что он, конечно, когда-нибудь сделает, — сказала миссис Джо пророчески, так как ей хотелось, чтобы в ее выводке оказались не только утята, но и лебеди.
— Вот и он сам, легок на помине, — воскликнул Тедди.
По дороге шел здоровый черноглазый молодой человек, размахивая над головой газетой.
— «Вечерний курьер»! Новейшее издание! Ужасное убийство! Растрата и побег банковского чиновника! Взрыв на пороховом заводе и забастовка школьников! — кричал Тедди, с грацией молодого жирафа направляясь навстречу двоюродному брату.
— Коммодор в гавани и не заставит долго себя ждать, — кричал Деми, улыбаясь своему хорошему известию.
Все заговорили сразу, и газета передавалась из рук в руки, так как всякий хотел сам прочесть радостную весть о том, что «Бренда» из Гамбурга благополучно прибыла в порт.
— Он явится, наверное, завтра со всей своей коллекцией морских чудовищ и бесконечных рассказов.
— Я видел его: он черен как цыган и бесконечно весел, а пахнет от него морем и смолой. Он очень доволен своим путешествием и надеется получить место помощника штурмана, так как их помощник лежит со сломанной ногой, прибавил Деми.
«Как бы мне хотелось вправить ее», — сказала Нэн про себя, мысленно представляя себя за этой операцией.
— Что делает Франц? — спросила миссис Джо.
— Франц женится, если вам угодно знать. Первый из нашей компании; тетечка, придется вам с ним распроститься. — Ее зовут Людмила Хильдегард- Блюменталь; она из хорошей семьи, довольно богата, хорошенькая и, конечно, ангел. Франц хочет заручиться дядиным согласием, тогда он со спокойной совестью будет устраивать счастливую жизнь честного бюргера. Дай ему бог много лет здравствовать.
— Я очень рада. Мне так приятно, когда мои мальчики обзаводятся собственным домом и хорошей женой. Теперь, если все будет благополучно, я буду спокойна за Франца, — сказала миссис Джо, складывая руки с чувством глубокого удовлетворения. Ей нередко бывало трудно справляться со своими разнохарактерными птенцами, среди которых можно было встретить вперемешку и цыплят, и утят.
— Я также, — вздохнул Томми, взглянув исподтишка на Нэн. — Человек нуждается именно в этом, чтобы не сбиться с пути; и все хорошие девушки должны выходить замуж как можно скорее, не правда ли, Деми?
— Если для них найдется достаточное количество достойных избранников. Ведь женское население превышает мужское, в особенности в Америке, чем, может быть, и объясняется та высокая степень культуры, которой мы достигли, — ответил Джон, который, облокотившись на стул своей матери, вполголоса рассказывал ей итоги проведенного дня.