Редкие земли
Шрифт:
Этот последний поворот в многоступенчатом «сне преследования» пробудил Ника. С вершины своей погрузо-разгрузочной пирамиды он увидел, что над восточными предгорьями уже разгорелась широкая полоса медного свечения и в этой полосе появилась черная точка приближающегося самолета. Через несколько минут на носу увеличивающейся точки загорелся огонек направляющего прожектора. Еще через несколько минут Нику показалось, что черный объект с ярким свечением на носу намного превышает «Сессну» вместе с возможным у нее на носу фонарем. Прошло еще несколько минут, и огромный «Боинг-756» приземлился и покатил по отдаленной от здания аэропорта посадочной полосе. В тот же миг в небе на низкой высоте возникли два «Миража», одно из патрульных звеньев Пятой республики. Ник не успел досчитать до пяти, как эта двойка, качнув крыльями, заракетилась в высоту и исчезла.
Двери открылись, из здания аэропорта вышла значительная
«Мамка!» — завопил он по-русски и, забыв про все меры предосторожности, сиганул с вершины контейнерной пирамиды.
Они не виделись больше года, потому что Ашка не могла себе представить встречи с сыном в то время, когда его отец сидит в тюрьме. Теперь, когда так ловко подстроенная встреча состоялась, у нее прервалось дыхание и заплясали колени. «Димка! Димка! — кричала она, как будто случайно увидела его в толпе. — Посмотрите, это же мой Никодимчик!» Пляска колен не давала ей спуститься по трапу. Он, прыгая через три ступени, достиг своей возлюбленной матушки и прижал ее к себе. «Боже мой! — бормотала она. — Как ты вырос! Эдакая Большуха! — И закричала через плечо из сыновьих объятий: — Ген, посмотри, кто нас встречает! Это наш сын Никодимчик по прозвищу Огромная Большуха!» Он целовал мамулю то в одну щеку, то в другую, а то и в ближайшее ухо, запускал свою пятерню в ее волосы. «Димка, родной мой!» — услышал он голос отца. Ген на трясущихся ногах спускался к ним по трапу. Как странно выглядит этот главный Стратов, подумал сын. Мощные бицепсы распирают короткие рукава тенниски, а щеки ввалились, в глазах лихорадка, по серой коже струится пот.
Достигнув двух своих самых близких, Ген окружил их объятием и, не в силах больше держать равновесие, съехал на трап. Теперь они трое сидели на ступеньке и бормотали что-то любовное и бессвязное. Никто из них, конечно, не видел, как за спинами официальных представителей из здания аэропорта вышел бартендер Уазо вместе с девушкой-студенткой, которую мы мельком заметили в пустом зале. Теперь ее тощий рюкзачок висел у нее на спине, придавая ее тоненькой фигурке дополнительную прямкость. Читатель наверняка уже догадался, что это была не кто иная, как четвертый член многострадальной семьи олигархов, 19-летняя Парасковья. Уазо показал ей галантной ладонью на трап самолета. Девчонка взвизгнула и понеслась, расталкивая габаритные спины истеблишмента департамента Пиреней-Атлантик. Через минуту она уже была в центре семьи. В дверях самолета запричитали на бабский русский манер стюрдессы корпорации «Таблица-М», а вместе с ними и самая голосистая от переизбытка эмоций Стомескина Елена, посеянная в этом сезоне в первую десятку почти непобедимых игрочих. Пашка врезалась в сердцевину семьи, прыгнула на колени к отцу, головкой бодала мамку, щипала и тыркала Огромную Большуху.
Неожиданно подрулил грузовичок СМИ. На открытой платформе работала камера Шестого канала и несколько фотографов из «Фигаро», «Лё Монд» и «Юго-Запада». В тот же день снимки воссоединившейся семьи российских миллиардеров обошли весь мир и сравнились по своей изобразительной силе, ну не знаю уж с чем, разве что с прыжком балетного гения Рудольфа Нуриева. Пожилые мальчики и девочки еще помнят тот снимок, он назывался «Прыжок к свободе». Драматизм стратовского момента потряс западную публику. Пресса писала: «Организованный мадам Стратовой невероятный побег ее мужа, короля редкоземельных элементов Гена Стратова из мрачной московской твердыни, тюрьмы „Фортеция“, становится вдвойне или втройне более значительным событием благодаря тому, что на сцене как раз к прибытию самолета появились их очаровательные дети, 19-летняя Парасковиа и 13-летний Никодим. Дети выросли практически без родителей, поскольку в течение ряда лет их приходилось прятать в неустановленных местах, чтобы избежать их захвата в качестве заложников могущественной теневой структурой, поставившей своей задачей уничтожение стратовской корпорации „Таблица-М“. Вот в таких непростых условиях приходится существовать предпринимателям новой России. За развитием этой темы следите в наших следующих выпусках».
Представители официальных кругов старались избегать слова «побег». Ни для кого не было секретом, что франко-российские отношения претерпевали в этот период весьма суровые испытания. Стратовская корпорация была основным поставщиком очищенных редкоземельных металлов и элементов для военной и космической технологии Пятой республики. Новые сплавы к тому же сулили колоссальный толчок в развитии потребительской индустрии. Используя все возможные открытые и закрытые каналы, правительство старалось воздействовать на Кремль, чтобы добиться освобождения Стратова. Увы, аристократы из администрации российского президента, прибегая к всевозможным эвфемизмам, давали понять, что на данный момент они ничего не могут поделать с МИО, этой опутавшей все общество псевдопатриотической паутиной. Французское правительство тогда отстранилось от этого скандального дела, однако по каким-то неясным каналам — мы можем здесь вообразить, что по некоторым финансовым, а может быть, и по литературным каналам, — довело до сведения Леди Эшки, что в каких-нибудь форс-мажорных обстоятельствах оно не будет возражать против прибытия в страну семьи Стратовых; напротив, предоставит им надежное политическое убежище.
Между тем, пока мы уточняли для себя политику Франции, официальные лица образовали возле трапа полукруг, внутри которого оказался штатив с микрофоном. Стратовы, а вслед за ними господа Бразилевич, Алмазов, Окселотл, Мастер Сук и Мастер Шок и все присутствующие Самые Надежные, похожие на богатых спортивных грандов Европы, образовали второй полукруг, и таким образом, стало быть, возник полный круг, расцветший сдержанными, но вполне приязненными улыбками. В центр круга вышел супрефект Густав Тарталь и предоставил слово представителю спортивной комиссии при мэрии города Биаррица Винсенту Лярокку. Великий старче был краток:
«Госпожа и господин Стратовы, члены семьи, друзья семьи и сотрудники всемирно известной корпорации „Таблица-М“, от имени собравшихся здесь представителей общественности я хочу вам сказать: „Добро пожаловать!“ Желаю вам на скалах Биаррица благополучно отдохнуть от политических бурь и набраться сил от бурь океанских. Тамарисковые парки Земли Басков к вашим услугам. Спортивная комиссия при мэрии от всей души желает вам приобщиться к нашим усилиям по развитию излюбленных в нашем краю видов спорта, а именно к гольфу, теннису — прежде всего это касается великолепной мадемуазель Элен Стомескин, финалистки прошлогоднего турнира Ролан Гаросс, — а также к регби, в котором наша команда стяжала немало национальных и международных призов — надеюсь, это привлечет внимание ваших молодых атлетов, — и особенно к нашему главному виду спорта, ставшему в последние годы поистине массовым, к сёрфингу, тем более что одной из самых заметных фигур на волне является юный англичанин Ник Оризон, оказавшийся на поверку русским мальчиком Никодимом Стратовым. Иными словами, allez-y donс!»
Краткая речь великана произвела весьма благоприятное впечатление на членов администрации: двусмысленное политическое событие превращалось в спортивное мероприятие. Строгие лица разулыбались. Начались рукопожатия, переходящие временами в полуобъятия, а Леди Эшки и Ленка Стомескина получили немало французских двойных поцелуйчиков. Еще до начала церемонии приземлился второй самолет корпорации, и к ее завершению подошла еще одна толпа русских, среди которой было немало дополнительных молодцов, похожих на профессионалов регби. Хорошо подготовленные к встрече, они пели «Марсельезу» на языке, напоминающем смесь французского с нижегородским. Словом, триумф!
Далее началось выполнение формальностей. В зале таможни был сервирован пти-дежоне, после чего пошло заполнение десятков, если не сотен всевозможных анкет и составление различных заявлений, связанных с временным размещением и последующей покупкой намеченных заранее домов и земельных участков.
Семья Стратовых сидела за отдельным столом. Изо всех сил они старались преодолеть огромнейшую эйфорию и не разразиться рыданиями. Обменивались шутками, вообще юмором, как будто разлучены были ненадолго лишь в связи со школьными каникулами. Пашка, например, рассказывала о ежедневных обязательных велосипедных прогулках, которые практикуются в ее колледже, в кантоне Гельвеция. Если, например, какая-нибудь девочка старается от этой процедуры увильнуть, тут же сбегаются бонны, грозят ей пальцами и говорят: «тю-тю-тю». Зато потом, когда удается отправить всех девиц на колесную променаду, бонны аплодируют и звонкими от счастья голосами поют что-то вроде: «Едут леди на велосипеде, клетчатые юбочки, белые чулки». Папочка, мамочка и ты, огромное чудовище, признаюсь, после выхода из колледжа не могу смотреть на велики, мутит.