Редкий гость

Дерягин Анатолий

А гигант поманил Ивана пальцем и, достав из сумки нечто, блеснувшее воронёным металлом, спросил:

— Стрелять умеешь? Из винтовки?

— Умею, — кивнул Прошин.

— Хорошо, — Джон протянул Прошину карабин со сложенным прикладом, — знаешь, что это такое?

Технический прогресс подарил человечеству множество приспособлений, призванных помочь гомосапиенсу половчее лишить жизни ближнего своего. Кроме огнестрельного да холодного оружия, появилось множество бесовских диковин, несущих смерть и увечье более прогрессивными способами: бластеры — лазерные пистолеты, станнеры — свето-шумовые разрядники, игломёты, импульсные

винтовки… Но все эти новомодные пепербоксы были крайне капризны в эксплуатации, боялись сырости, грязи и, вообще, лучше было не выносить их из тира, хотя для стерильных помещений космического корабля подобное маломощное оружие неспособное пробить обшивку и переборки подходило лучше всего.

Для реальных боевых действий на планете человечество не придумало ничего лучше огнестрельного оружия. При всей кажущейся примитивности, автоматические винтовки обеспечивали главное — автономность подразделений, не зависящих от источников питания в космосе или на грунте. Иван повертел оружие в руках, откинул приклад, проверил затвор, тщательно отводя ствол в сторону от людей — за это он в своё время получил подзатыльник вкупе с нецензурными комментариями от приятеля — фаната огнестрела.

— Знаю, — сказал он Смиту, внимательно за ним наблюдавшему.

— Ну хоть это ладно, — видно было, что верзила чем-то недоволен, но высказывать свои недовольства он не стал.

— Давайте уложим рюкзаки, поужинаем и надо тщательно всем помыться, — скомандовал Смит. — Неизвестно, когда ещё сумеем толком принять душ…

Работы им хватило до позднего вечера. Смит, Прошин и Джангулян получили по здоровенному тюку на хребтины, изящный рюкзачок нагрузили профессорской дочке и даже Арам не остался без поклажи. Мальчуган почти всё это время плескался в душе под наблюдением Дженни, потом его, переполненного впечатлениями, удалось накормить и уложить спать.

Смит взялся за оружие.

— Ружья подержанные, — сказал он Ивану, — поэтому я взял запасные стволы к каждому, масло и по двести патронов каждому.

— Деньги отдай, — вспомнил Прошин.

Верзила без звука полез в карман и подал Прошину несколько смятых купюр.

— Это всё.

Иван цыкнул зубом, пересчитал деньги и отдал верзиле половину:

— На всякий случай, — Смит кивнул, спрятал деньги и вернулся к своему занятию.

Прошин присел рядом.

— А пистолеты твои где?

— А у них процессор выгорел — очередями-то стрелять… Да и пистолет инструмент тонкий, — Смит выделил слово «инструмент», — его под себя настраивать надо. А здесь всё просто — прицелился да выстрелил.

Он ловко снял затвор, заглянул в ствол оружия и покачал головой, после чего протянул полуразобранное ружьё Ивану:

— Это твоё. Почисти, — и стоял над душой пока Прошин не протёр все детали, а потом тщательно смазал весь механизм.

— Магазины только на десять патронов, — с сожалением сказал Смит. — Барабанных там не было, пришлось взять это, по четыре штуки каждому.

Прошин кивнул и спросил:

— Патронов не мало?

— Так на себе тащить. Хочешь — добавим.

Прошин только вздохнул.

На этом укладку снаряжения закончили. Ещё раз перекусили, по очереди сходили в душ и улеглись спать. Разговаривали мало — каждый думал о чём-то своём, а завтрашний день нёс одни только беспокойства. Долго не могли уснуть. Прошин лежал на своём спальнике, расстеленном на полу, вспоминал Землю, с чего всё началось,

друзей, подруг, и раз за разом ловил себя на мысли, что как ни хотел бы рассердиться на ректора Института, который подсуропил ему эдакие беспокойства, рассердиться не получалось. Слишком устал, наверное.

С этой мыслью он и уснул.

Смит разбудил их в шесть часов утра. Джангулян и Прошин проснулись почти сразу и без звука принялись одеваться, а семейство профессора чуть было не устроило скандал по причине раннего пробуждения. С трудом удалось утихомирить Арама, объяснив мальчишке, что они идут смотреть птичек и зверушек, а на его сестру Иван и Джон Смит попросту цыкнули, оба сразу. Геворг Арамович недовольно нахмурился, но ничего не сказал и принялся одевать сына, Дженни, заспанная и злая на весь белый свет скрылась в санузле.

Оделись, навьючили на себя амуницию. Смит прихватил сумку с оружием и боеприпасами, оглядел своё воинство и тихо сказал:

— Пошли.

И начался ад.

То есть, ад начался не сразу: Смит и компания прошли через весь город, провожаемые взглядами сотен людей, спешивших на работу.

— Неудобно получилось, — сказал Прошин, — вышли бы вчера, в воскресенье, никто бы не увидел.

— Да, — пробурчал Смит, — но отдохнуть перед дорогой надо в любом случае.

Они вышли из городка согреваемые весенним солнцем. Поначалу идти было нетрудно, возле человеческого жилья лес больше напоминал парк с чистыми тропинками, кое-где залитыми гаревым покрытием, побелёнными стволами деревьев и вырубленным подлеском. Ивану даже показалось, что предстоит им что-то вроде турпохода с элементами «Зарницы» — они мерно шагали по лесу, выбирая дорогу посуше и негромко переговариваясь. Прошин дивился на причудливую форму местных деревьев и листьев на них, Джангулян делился своими знаниями в области местной ботаники, что изрядно смешило Дженни, и она с удовольствием вставляла комментарии, довольно безобидные, впрочем. Арам носился вокруг них, и все попытки утихомирить мальчугана пропадали втуне.

Потом случились, а вернее, закончились две вещи: закончился парк, начался настоящий, дикий лес и закончились силы у Арамчика.

Мальчуган встал как вкопанный, потом сел на землю и стал канючить, размазывая сопли и слёзы по лицу. Остальные члены «экспедиции» сгрудились вокруг него, растерянно глядя на Арама, являвшего собой весьма жалкое зрелище.

Смит и Прошин вздумали было испытать проверенное на Дженни средство, и попросту цыкнули на пацана, после чего неразборчивое хныканье превратилось в истеричный плач, способный за считаные минуты свести с ума взрослого мужчину. Что и произошло:

— Ну-ка ты, малявка… — Смит угрожающе навис над Арамом и протянул к нему свои ручищи.

Это стало последней каплей для профессора.

— Не смей трогать моего сына!.. — маленький человечек в одно мгновенье оказался возле верзилы.

Прошин, молодой человек ростом выше среднего, был на добрую голову ниже Смита, так вот профессор Геворг Арамович Джангулян был на эту же голову ниже Ивана и сейчас бесновался перед лицом опешившего Джона, словно Моська перед слоном. Геворг Арамович вытащил из-за пояса нож и, держа его на манер столовой ложки, тыкал десятисантиметровым лезвием в сторону Смита, который смотрел на него сначала с изумлением, а потом лицо его исказила животная злоба, ручищи стали подниматься, чтобы прихлопнуть профессора как назойливую муху…