Рефлекс выживания
Шрифт:
Петечка, конечно, отлично знал обо всём: на меня просто бы никто не обратил внимания, хоть заорись. Я прильнула к оконному стеклу и стала наблюдать за происходящим в комнате. Он кому-то звонил! Недоброе предчувствие охватило меня, я заметалась по балкону, с тоской думая о том, что осталась совсем одна и полагаться нужно было только на саму себя. Решение пришло мгновенно: я встала на перила балкона и, перекрестясь, спрыгнула вниз. Мне повезло, что Ленкин дом был такой же, как и мой, — старой «хрущевской» постройкой, и второй этаж располагался не очень высоко, про первый и говорить нечего: с улицы, не вытягивая шею, можно было наблюдать
Благополучно приземлившись, я понеслась со всех ног подальше от страшного дома. И вдруг в голове стукнуло: вот балда! Сумка! Я резко остановилась и крепко задумалась над тем, что делать дальше: моя сумочка со всеми документами, ключами и деньгами осталась лежать на полочке в прихожей. Конечно, я по многолетней привычке кинула её там, когда отправилась на кухню пить эту «ослиную неожиданность».
Необходимо было возвращаться — иначе никак нельзя. К моей великой радости, Петечка не закрыл дверь на замок, видно, он так запугал всех, что люди и близко боялись подойти к его квартире. Я тихонько приоткрыла дверь и заглянула: сумочка и в самом деле лежала там, где я и предполагала. Протянув руку, взяла её, но уходить не спешила: Петечка, ни о чём не догадываясь, продолжал болтать по телефону. Я так и застыла на пороге, стараясь не пропустить ни единого слова.
— Одна птичка в клетке, — вещал Петенька, — хорошо, хорошо, у меня есть наручники.
Ах, вот даже как! Ну, уж нет! Не дожидаясь развязки, я тихонько прикрыла дверь и быстро пошла на остановку.
К Ангелине загляну потом, сначала — в офис. Уже из троллейбуса увидела, как к Ленкиному дому неслись старые знакомые — джип и «Фольксваген», которому всё же надоело стоять безвыездно в гараже. Я представила себе, как «обрадуются» они, когда обнаружат, что птичка из клетки вылетела. Подумать «страшно»: что же будет с бедным Петечкой? Я довольно захихикала: наконец-то этот мерзавец получит по заслугам. Его товарищи — люди серьёзные и подобных промахов не прощают.
Возле нашего здания в ряд выстроились машины разных конфигураций, цветов и моделей. «Ого! — подумала я. — Откуда такое изобилие?» И правда, раньше на стоянке стояло от силы пять — шесть машин, не больше. У двери сидел незнакомый охранник, который, подозрительно оглядев меня, строго поинтересовался:
— Девушка, вы к кому?
Я решила ничего не объяснять и коротко ответила:
— В «Эксито».
— Что у вас в сумочке? — не унимался охранник.
— Ничего особенного, — удивилась я такому пристрастному допросу.
Он встал и подошел ко мне:
— Покажите.
Тревожное чувство охватило меня. Что-то раньше особой бдительности за охранниками не замечалось, не к добру это. Но, чтобы не вызывать лишних подозрений, подчинилась и открыла сумочку. Однако он простым осмотром не ограничился, взял и высыпал всё содержимое на стол. На его лице отразились разочарование и досада. Интересно, что же он там ожидал увидеть? Женщинам, конечно, не нужно объяснять, что наши сумочки, независимо от их размера, имеют бездонное дно. Чего мы только не носим там! Всё: от набора истинной леди до всякой ерунды. Нет, безусловно, есть женщины, которые носят определенный ассортимент в своей сумочке, не допуская бардака, но таких, я думаю, меньшинство, я же принадлежу к большинству. Порой сама удивляюсь, каким образом могла попасть в мою сумочку та или иная мелочь.
— Всё? — поинтересовалась
— Можете складывать, — разрешил он.
Я со злостью сгребла всё обратно в сумочку и пошла к своему офису.
— Постойте! — вдруг окликнул он. — А по какому вы вопросу?
Я фыркнула и, не удостоив его ответом, двинулась дальше.
Но столь необычное поведение охранника оказалось мелочью по сравнению с тем шоком, который я испытала, войдя в офис. За нашими рабочими столами, разложив бумаги, сидели совершенно незнакомые люди.
— Чем могу помочь? — обратилась ко мне миловидная девушка с голливудской улыбкой. — Вы по какому вопросу?
Я растерялась, оглядываясь по сторонам, и спросила:
— Это фирма «Эксито»? Я не ошиблась?
— Да, вы не ошиблись, — любезно ответила она. — Мы — транспортно-экспедиционная фирма «Эксито», к вашим услугам.
Я в изумлении открыла рот и, глупо ухмыляясь, спросила:
— Вы кто?
Девушка слегка удивилась и, как мне показалось, обиделась, но виду не подала и всё так же вежливо ответила:
— Секретарь.
Вот это да! А где же тогда Светка?
— Что вы хотели? — довольно бесцеремонно подала голос женщина, сидевшая на моём месте. Я окончательно растерялась и захлопала глазами.
— Танечка, отведи её к директору, — снова сказала моя заместительница, — пусть разбирается.
— Пойдёмте, — пригласила меня Танечка. Я покорно отправилась за ней.
Екатерина Владиславовна Крыса собственной персоной восседала на месте брата и с кем-то ругалась по телефону, выкрикивая кому-то, что он «дурак» и «дебил», потом бросила трубку на рычаг.
— А-а, — с безразличием сказала она, скользнув по мне взглядом. Покопавшись в столе, швырнула на стол трудовую книжку и процедила:
— Расчёт получишь у кассира.
«Как же это? Что это? Где все наши?» — подумала я, готовая вот-вот разреветься. Но тут же, приказав себе не показывать слабости перед врагом, гордо вскинула голову. Нет уж, слёз, стенаний и мольбы им от меня не дождаться! Стиснув зубы, я злобно взглянула на Крысу и спросила:
— Что всё это значит?
— Ничего, — усмехнувшись, ответила та, — это значит, что ты больше здесь не работаешь.
— На каком основании? Я вроде заявления не подавала.
— Не подавала, говоришь? — Екатерина Павловна тут же положила передо мной лист бумаги, на котором красовалось заявление, написанное мной собственноручно, где я просила уволить меня по собственному желанию. Я вспомнила, что однажды, поссорившись с Андреем, действительно написала заявление об уходе, но так и не подала, передумала, потом зачем-то положила его в стол, всё собираясь выбросить, но так и не выбросила, а теперь вот расплачиваюсь из-за своего идиотизма.
Естественно, когда в первый раз в нашем офисе был обыск, его нашли и удачно использовали по назначению. Им оставалось только слегка подделать число. Обращаться в милицию — бесполезно. Заявление есть, и написано моей же рукой. Да и не добьешься справедливости: без денег в нашу родную милицию даже не суйся. Как сказал Андрей, в нашем городе, что мафия, что милиция — два сапога-пара. Ясное дело, всем хочется красиво жить. Честные люди есть, но их очень мало, и они боятся высовываться. Может, и настанут такие времена, когда власть в нашем городе перейдет к честным, добропорядочным людям, а пока… Остается только жить, надеяться и ждать. Но дождемся ли мы когда-нибудь?