Реи?с
Шрифт:
Петр переглянулся с Павлом. Тот утвердительно кивнул.
– А що це з вами з усіма? – спросил Петя. – Від обстрілу?
– Сами не знаем, – ответил лейтенант. – Может, обстрел. Может, съели чего. Весь день всех крутит. В других экипажах такая же херня.
– До речі, про з’їсти, – оживился Паша. – Щось маєте?
– Полмашины сухпая, – вступил в разговор наводчик, успокоившись, что их, похоже, не будут убивать.
– Да, и телефоны вы у нас забрали, – спохватился лейтенант. – Здесь все равно глушилки работают, не прозвонишься, а у меня там жены телефон, мамы.
Посоветовавшись,
– Яке у вас завдання? – органично входя в роль «кума», спросил Петя.
– Тактическая была выйти сегодня к Бойковскому, завтра на рубеж Волноваха – Краматорск. Но вот теперь новая вводная – ждать приказа в Успенке. Да, вот еще что, – вспомнил лейтенант, – у нас при артобстреле башню заклинило. Так, что вряд ли стрелять из пушки сможете и из ПКТ тоже. Он с пушкой спаренный.
Действительно, Паша с Петей сразу не сообразили, что башня танка была повернута на сто восемьдесят градусов назад.
– Зрозуміло, – закончил разговор Петя. – Ну, ми рушатимемо, поки ваші не повернулися. Допоможіть лише пораненого до танка затягти.
Танкисты с готовностью вынесли из коровника генерала и с трудом опустили его в люк наводчика справа от башни. Пришлось броник снимать, чтобы поместился. На генералов лючок не рассчитан. От переноски Дронов в сознание не пришел. Тело Мачека привязали к раме за башней. Танкисты показали, где проволока лежит. Павел тоже едва втиснулся в люк мехвода внизу. Напоследок лейтенант объяснил Пете c Пашей, как доехать до Волновахи:
– По шоссе прямо до Бойковского, а там по указателям найдете, не промахнетесь.
Когда бандиты с генералом отъезжали, экипаж приветливо махал им вслед, как старым друзьям. Ну, подумаешь, танк у них угнали. Зато живы остались.
Краматорск. Донецкая область. Август
Президент Степаненко со свитой из генералов на четырех вертолетах и с группой прикрытия из восьми «Ми-24» прилетел из Киева в штаб АТО в Краматорск. Информация была противоречивая. Сначала было доложено, что Дронов исчез, потом – что его похитили. Затем Дронов объявился на границе, сообщил о российском вторжении, дал точные координаты, скорость и маршрут движения головной колонны русских и с тех пор на связь не выходил.
В новеньком пустынном камуфляже и с воспаленными от бессонницы красными глазами, президент временно принял командование АТО на себя. Пытался связаться со своим российским коллегой по прямому проводу. Не получилось. Ответили, что Вадим Вадимович «отдыхает» и когда освободится, перезвонит.
Министры обороны и иностранных дел двух стран, в отличие от президентов, связались друг с другом и обсудили ситуацию. Российские коллеги утверждали, что понятия не имеют ни о каком «вторжении», и попросили «не нагнетать», добавив, что за действия «ополченцев ДНР» не отвечают.
– Мы принципиально не ввязываемся в гражданскую войну на Украине, – отметил ледяным тоном российский министр иностранных дел Ковров. – Это внутреннее дело Украины, суверенитет которой мы всесторонне уважаем.
– Во-первых, не «на Украине», а «в Украине». А
– Дебилы, б...дь, – озабоченно повторил свою любимую мантру Ковров и передал трубку помощнику.
Представитель Украины в ООН уже потребовал срочного созыва Совета Безопасности. Сайты новостных агентств и газет уже пестрели фронтовыми сводками.
Президенту Степаненко было доложено, что после ракетного обстрела передовых формирований противника в районе Успенки продвижение врага приостановлено. Две украинские танковые дивизии уже выдвигались на линию главного удара. Авиация приведена в полную боевую готовность. В стране объявлено военное положение и начата мобилизация всех мужчин от восемнадцати до сорока пяти лет.
В 16.00 президенту доложили, что передовой отряд противника все-таки прорвался к Волновахе, на окраине которой несколько минут назад был замечен первый российский танк, и посоветовали Верховному главнокомандующему возвращаться в Киев. Президент отказался.
– Тут і зараз вирішується доля України! – ответил он под камеры во время прямого включения по всем телевизионным каналам страны. – Я залишаюся на бойовому посту.
Волноваха. Донецкая область. Август
Бандитский экипаж на русском танке во главе с не приходящим в сознание украинским генералом Дроновым между тем миновал несколько населенных пунктов, напугав до смерти прохожих и редких автомобилистов, и без особых помех приблизился к Волновахе. По пути Паша раздавил шесть блокпостов сепаратистов, а Петя обстрелял из башенного пулемета две машины, пустившиеся было в погоню. К этому времени информация о прорвавшемся передовом танке противника уже была доведена до украинских артиллеристов.
На пересечении улиц Центральной и Юбилейной снаряд, пущенный прямой наводкой из гаубицы, просвистел в сантиметрах от башни и угодил в здание Русского драмтеатра имени Фадеева, в котором, к счастью, никого не было. В театре был выходной. Пропустив старуху с козой, Павел свернул в ближайший двор, раздавив доминошный стол и опрокинув железную горку на детской площадке. Остановил танк, выключил двигатель, вылез, поднялся к башне и прокричал на ухо Петру:
– Кажется, дальше ехать нет смысла. Нас срисовали. Мы ж на русском танке!
– У нас же пушка назад, – неуверенно возразил Петя.
– У саранчи тоже коленки назад.
– Ты прав, – согласился Петя. – Как, б...дь, я об этом забыл!
– Ты про пушку?
– Нет, про кузнечиков, б...дь!
У Павла, однако, созрел план.
Взяв у Пети один из русских телефонов, он позвонил куму в Одессу. Кум работал в налоговой инспекции. Петя мог слышать только то, что кричал в трубку Паша.
– Юрчик, це я, Павло! Та з якої, на хер, Москви?! Ну і що, що номер ростовський?! Я зараз у Волновасі! У Вол-но-ва-сi, б...дь! Слухай, я не знаю, скільки на номері грошей. Якщо номер вимкнеться, подзвони Ніні в Москву, попроси її терміново, б...дь, дуже терміново покласти на номер гроші! Якщо вимкнеться й не включиться, мені п…дець, Юрчик!.. П…дець!