Рэкетир
Шрифт:
Мы изучаем мою биографию, и я в основном придерживаюсь легенды. Две женитьбы в Сиэтле и так далее. Добавляю немного и от себя: дескать, я — начинающий сценарист, полирующий свой первый сценарий, уже заинтересовавший некую небольшую кинокомпанию, специализирующуюся на документальных лентах. По ряду деловых причин мне понадобился во Флориде фиктивный бизнес.
За две с половиной тысячи долларов Мюррей может выставить несколько защитных стенок. Он зарегистрирует КОО — компанию с ограниченной ответственностью — во Флориде, единственным владельцем которой будет числиться М. Р.
— Я постоянно это делаю, — говорит он. — Флорида привлекает много людей, стремящихся все начать с нуля.
«Поверю тебе на слово, Мюррей».
Я бы мог сам проделать все это в Интернете, но через адвоката надежнее. Здесь важна конфиденциальность. Мюррей состряпает для меня за деньги то, о чем никакие шпионы никогда не пронюхают и не отследят. Под его опытным руководством «Скелтер филмз» обретает дыхание.
Через два месяца после ареста Куинна Рукера и через две недели после моего переезда в пляжный кондоминиум Дайана извещает меня за утренним кофе, что федералы собираются со мной встретиться. На то есть ряд причин, главная из которых — их желание сообщить мне новости о развитии дела и поговорить о суде. Пора думать о плане моих показаний. Я уверен, что им хочется, помимо прочего, полюбоваться на Макса Болдуина — между прочим, улучшенный экземпляр Малкольма Баннистера.
Одутловатость прошла, нос и подбородок заострились, круглые очки в красной черепаховой оправе превращают меня в интеллектуала-кинодокументалиста — такому палец в рот не клади. Бреюсь я раз в неделю, культивируя на лице щетину с легким серебристым отливом. Череп для поддержания гладкости приходится брить через день. Щеки у меня впалые, поскольку в процессе выздоровления я мало ел и сбросил вес. В моих планах таким и остаться. В общем и целом я совершенно не похож на себя прежнего, что порой тревожит, но мне так комфортнее.
Предложение вернуться в Роанок для встречи со Стэнли Мамфри и его шайкой я категорически отвергаю. Дайана уверяет, что ФБР и прокуратура не знают, где я скрываюсь, и я делаю вид, будто верю. Встречаться с ними во Флориде мне тоже не улыбается. Мы торгуемся и достигаем согласия о встрече в Чарлстоне, Южная Каролина. Дайана заказывает билеты, и мы с ней вылетаем из Джексонвилла одним рейсом, но в разных концах салона.
Войдя в гостиничный холл, я чувствую, что за мной наблюдают, может, даже фотографируют. ФБР не терпится увидеть, какой я теперь. Я ловлю на себе пару взглядов, но знай себе шагаю дальше. Съев в своем номере сандвич, я встречаюсь с Дайаной в коридоре. Наш путь лежит в многокомнатный номер двумя этажами выше. У двери несут караул пара здоровяков в черных костюмах, явно готовых при любом пустяшном поводе открыть огонь. Дайана — федеральный маршал и не имеет отношения к стороне обвинения, поэтому остается снаружи, в обществе этих доберманов, а я вхожу и здороваюсь с шайкой.
Стэнли Мамфри притащил с собой трех помощников, чьи имена сразу вылетают у меня из головы. Здесь же мой приятель агент Крис Хански — его цель определенно заключается в том, чтобы понять, что у меня на уме. Он явился с подручным, но и его имя мне тоже ни к чему. Мы кое-как рассаживаемся вокруг маленького переговорного стола, на котором, кроме кучи прочих бумаг, лежат две одинаковые фотографии. Это Малкольм Баннистер, притягивающий их взоры. Макс им не менее любопытен. Мое преображение производит на них сильное впечатление.
Хански, единственный знавший меня до перемены облика, обращается ко мне первым:
— Что ж, Макс, ты помолодел, постройнел. Не уверен, что ты стал еще очаровательнее, но в целом ремонт не пошел тебе во вред. — Его веселье призвано сломать лед.
— Спасибо на добром слове, — говорю я с фальшивой улыбкой.
Стэнли берет со стола фотографии.
— Никакого сходства, Макс. Никто не заподозрит, что вы — это Малкольм. Выдающаяся работа!
Мы теперь одна команда, поэтому болтаем, как старые друзья. Но болтовня быстро сходит на нет.
— Дата суда назначена? — спрашиваю я, и настроение в комнате сразу меняется.
— Назначена, — отвечает Стэнли. — Десятое октября, Роанок.
— Всего через четыре месяца! Какая спешка!
— Мы в Южном дистрикте не теряем время зря, — самодовольно отвечает Стэнли. — От обвинительного акта до суда обычно проходит восемь месяцев, но это дело срочное.
— Кто судья?
— Сэм Стилуотер из Северного дистрикта. Все коллеги Фосетта из Южного дистрикта взяли самоотвод.
— Расскажите мне о процессе, — прошу я.
Стэнли хмурится, его люди тоже.
— Он будет недолгим, Макс. Свидетелей мало, улик тоже. Мы установим, что Рукер находился во время убийства вблизи места преступления, докажем, что к моменту ареста у него было много наличных денег. Скажем о суде над его племянником и о вынесенном судьей Фосеттом приговоре. Возможно, преступление было совершено из мести. — Здесь Стэнли останавливается, и я не удерживаюсь от шпильки.
— Так вы его полностью изобличите! — С моей стороны это все-таки наглость.
— Без сомнения. Помимо этого, мы располагаем признательными показаниями, которые оспаривает защита. Через неделю судья Стилуотер проведет слушания, мы ожидаем их выиграть и сохранить признание. А еще, Макс, мы рассчитываем на главного свидетеля — на вас.
— Я все вам рассказал. Вы знакомы с моими показаниями.
— Совершенно верно, просто хочется снова к ним вернуться. Теперь, после устранения ряда пробелов, мы можем довести их до совершенства.
— Конечно. Как там держится мой приятель Куинн?
— Не сказать, чтобы молодцом. Ему не по нраву одиночное заключение, еда, охрана, правила. Твердит, что невиновен, — какой сюрприз! Думаю, он соскучился по хорошему загородному клубу.
— Я тоже. — Мой ответ вызывает смешки.
— Его адвокат убедил судью, что Куинна надо показать психиатру. Заключение врача: процесс он выдержит, но ему понадобятся антидепрессанты. Он очень угрюмый и целыми днями ни с кем не разговаривает.
— Именно таким я Куинна и знаю! Он упоминает меня?