Рекруты Натоотвааля - золотой астероид
Шрифт:
— Внимание! — послышался голос ягда Цкуголя, — навигатор Берсерк, займите своё место. Проверьте оборудование, полётные планы и доложите. Я хочу до отхода получить информацию о полётной обстановке в районе астероида Терхома, сектор А55С00. Я хочу всё знать про астероиды, кометы, метеориты, космическую пыль в секторе. Я должен знать скорости, массы, направление движения, гравитационные поля, их направленность, искривления, искусственные объекты, наши, не наши, вплоть до бытового мусора. Принесите мне анатомию сектора. У вас час. Ягд Гаредда и фон Конрад — протестируйте системы вооружения и доложите.
— Почему такой напор? Кто-то говорил, что мы летим за наградами, — заметил Дыбаль.
— Одно другому не мешает, — сказал Берсерк, отталкиваясь от Дыбаля и уплывая к лифту.
— Корабли собирают роботы и андроиды, — сказал Кроззек, продолжая зачищать контакты, — над созданием корабля трудятся на верфях тысячи роботов. Ещё столько же роботов и трудятся над проектом, над производством материалов, сплавов, механизмов, агрегатов, компьютерных программ, вооружения, боеприпасов, топлива.
— Почему наши рем-роботы не могут наладить пожаротушение? — Уайтгауз указал на мигающий лампочками предмет, похожий на морского конька, медленно плавающий недалеко.
— Может, — ответил Кроззек, — просто я сам люблю работать, так надёжнее и веселее.
— Больших роботов делают маленькие роботы, маленьких роботов делают очень маленькие, — понимающе кивнул головой Уайтгауз, — а кто делает самых маленьких? Натоотваальцы?
— Правильно говорить: натооты и ваальцы. Это разные народы. Когда-то давно, по официальной легенде, натооты и ваальцы были объединены божественным Гиу. Гиу дал им технологию ноль-перехода, мегразин, кавитацию для создания из магнитного поля массы, в том числе антиматерию. После этого натооты и ваальцы смогли подчинить Вселенную, за исключением области Сверов, — Кроззек зачистил изоляцию с проводков разъёма, вставил разъёмы.
— А кто был Гиу?
— Не знаю. Высший Совет Натоотвааля знает. А моё дело — война, и содержание в достатке семьи, родителей, жены, детей. А тебе зачем это знать?
— Мне хочется воевать за хороших парней против плохих. Это у меня от старинных вестернов осталось, — Уайтгауз поплыл за Кроззеком.
— Зачем? Любые идеалы мешают, — поддакнул механику Дыбаль.
— Странно слышать от русского отрицание смысла идеалов.
— Меня ягд Гаредда ищет, — Кроззек посмотрел на нарукавный дисплей, и ускорил движение.
Дыбаль и Уайтгауз задержались, поджидая фон Конрада и Маклиффа.
— У меня ощущение, что Окта меня изнасиловала. Такое чувство, что надо мной надругались, как над интернатовской замухрышкой, — настроение Маклиффа было подавленным, — я её особенно и не хотел, как женщину. Хотел только поболтать, потанцевать. Сам не знаю, как оказался между её грудей, сделанных из резины. Ведь мужчина-то я! Не она. Чёрт!
— Вот, что любовь делает, — сказал Уайтгауз, — нас завтра убьют, а ты переживаешь.
Над панелью визуализатора возникла голова ягда Слепеха. Резким голосом он сообщил:
— Команде занять места для проведения тренировочной миссии для отработки взаимосвязи с системами рейдера. В случае прохождения теста, мы отправимся на седьмую планету Метрополии под названием Тератонна. Нас хочет видеть маршал-командор ягд Ящемгарт.
— Видишь, Александр, летим за наградами, — Айдем вплыл в лифт, — кто со мной?
— Я к излучателю, нам по пути, — сказал фон Конрад.
Лифт бесшумно унёс их на боевые посты и вернулся.
— А почему ты дал согласие стать наёмником? — вплывая в кабину, спросил Уайтгауз.
— Ягд Цкуголь обещал, что после выполнения договора вернёт меня домой. Я думаю, что мы должны участвовать в войне, потому, что Земле угрожает опасность. Сверы её уничтожит вместе с базой Зием и потенциальными рекрутами Натоотвааля, если победят. Может и не уничтожат, а сделают рабами. А ты? — закрывая ладонью панель связи на руке, сказал Дыбаль.
— Если бы на Земле не было базы, то сверчкам не было бы нужды её трогать, людям не грозила бы гибель. Этот Натоотвааль сделал из землян пушечное мясо и мишень, — ответил Уайтгауз, — надо ждать удобного случая и рвать когти на Землю. Пускай сами разбираются. Четыре тысячи лет без нас обходились и сейчас обойдутся.
— Устроим бунт и сбежим?
— Бунт — дело ответственное, тут надо всё обдумать. Для бунта нужен случай, — отводя рукой в сторону плавающего рядом маленького робота, собирающего мелкую пылевую взвесь, Уайтгауз закрыл глаза, показывая, что разговор закончен.
После тестов, ягд Цкуголь осуществил ноль-переход на седьмую по значимости и размеру планету — Тератонну. На этот раз ноль-скачок оказался для рекрутов не таким ужасным, как первые скачки. То ли на «Кондрерхе» стояла более совершенная система, то ли начала сказываться привычка.
Планета Тератонна своими материками, океанами и ледяными шапками напоминала Землю. Вся орбита Тератонны была заполнена станциями и объектами. Среди них выделялись гигантские космические порты, со множеством грузовых и пассажирских судов вокруг. Пучок лифтовых шахт бесконечной лентой уносил к планете и поднимал обратно грузы. Кое-где были видны астероиды, лифтами связанные с соседними станциями. Они имели признаки обогатительных рудных комбинатов и заводов. Повсюду были видны склады, хранилища, тепличные хозяйства. Между ними сновали челноки, беспилотники, сторожевики, спутники. Так могла бы выглядеть Земля будущего, если бы её ресурсы были собраны в созидательных руках. На поверхности Тератонны всё было тоже как в мечтах утопистов. Здесь не было грохочущего транспорта, загрящняющих природу заводов, уродливых ветряных генераторов, заборов и ангаров военных баз, тюремных и животноводческих комплексов. Ландшафт не были изуродован карьерами, полигонами отходов, заводами и линиями электропередачи. Не видны были сланцевые нефтяные поля, бетонные джунгли мегаполисов, заброшенных посёлков, где царствует наркомания, нищета и отчаяние.
Золотая чистота — было главным определением, приходящим на ум при созерцании этого края. Бесконечные сады, цветники, трёхэтажные золотые домики, напоминающие коттеджи в Швейцарии или Италии. Лазурные площади городов под прозрачными куполами, защищающими от ветра и дождя, горделивая, но не помпезная архитектура, стройные натооты, ваальцы и люди в бело-золотой одежде, беззаботные лица, заливистый смех. Обтекаемые корпуса бесшумных транспортных средств, одиночных, и двигающихся в сцепках разной длинны. Эти челноки стремительно появлялись из тоннелей в местах, где осуществлялась посадка и высадка пассажиров, и снова исчезали. Они были везде, как и обтекаемые корпуса яхт, плывущих по каналам между перелесков, холмов, гор и посёлков. При внимательном взгляде, можно было понять, что летающие, плавающие и ездящие машины — одни и те же челноки, меняющие способы движения, как и детали дизайна в зависимости от желания хозяев. Даже военный челнок, пришедший к орбитальному порту за командой «Кондрерха», мало отличался от них, за исключением эмблемы из перекрещенных ракет — символа военно-космического флота.