Рекруты Натоотвааля - золотой астероид
Шрифт:
— Нет, — ответил тот, со злостью.
— Тогда прекрати указывать на политические воззрения членов экипажа, это не твоя забота. Твоя забота — планирование, исправность корабля, ведение боя. Понятно?
— Чего-то не пойму, — после тягостной паузв проговорил Маклифф, — у нас, на Земле, золото являлось ценностью как материал для украшений и производства денег — универсального средства обмена. За накопление золотого богатства дрались понятно почему — это был способ получить власть над другими, получить весь возможный комфорт, прославиться, привлечь женщин и солдат на службу. Золото даже в могилы закапывали, думали, что после смерти оно поможет. Но зачем Натоотваалю пляска вокруг золота? Разве смог бы развиться Натоотвааль в великую цивилизацию, если бы думал о золоте? Ведь золото заставляет всех, кто им владеет, тормозить технический и социальный прогресс, чтобы никто не нашёл технологическое сокровище, типа вечного двигателя, или не поссорил общество, где золото обесценивается как не нужный хлам. Обладатель золота на Земле сеет вокруг разрушение, чтобы никто не заполучил золота больше чем он и не сдвинул его с пьедестала. Золото-то вам зачем, вы же не древние римляне или вечные жиды?
— Так я и говорю, что вы заразили Натоотвааль жадностью, — сказал Кроззек, — раньше золото ценилось только как промышленный металл. Из него делались провода, ткани, защитные покрытия и краски, добавки в бетон, предметы интерьера, украшения. После начала войны его стали накапливать вместе с другими металлами как стратегический резерв, а потом начали накапливать отдельные промышленники, как доказательство своего влияния и власти. Это бессмысленно во время войны на уничтожение. Вселенная двуедина, и в ней нет возможности отступить, или спрятаться, как и нет возможности победить в прошлом, будущем и настоящем одновременно. Прошлое, настоящее и будущее существуют во множестве вариантов. Та часть противника, которая осталась не побеждённой в прошлом, всегда может найти другое продолжение событий, и войти в будущее победителем, если предпримет пространственно-временные действия. Любой, обладающий технологией перемещения в трёх временных измерениях и во множестве пространств, может добиться любого результата для себя, а значит, нет смысла полагаться на золото — это бессмысленно. Его могут переместить в любую точку пространства-времени в любом количестве те, кто обладает такой технологией.
— Технологии перемещения во времени нет, потому, что самого времени нет. Невозможно путешествовать в том, чего не существует. Время — иллюзия вызванная разумом из-за необходимости планировать технологические процессы. Там где кончается живая материя, время заканчивается, остаётся только существующая в разных видах материя в состоянии постоянного трансформирования, — прервала рассуждения Кроззека Шиела.
— Во времени можно перемещаться, — насупился Кроззек.
— Если есть технология перемещения во времени, почему мы не можем ягда Тертисота, командира ягдвальдера-42 спасти, или поставить перед «Кровуром» мины, до того как он появится? — Маклифф обвёл собеседников вопросительным взглядом.
— Нет такой технологии тебе говорят, — сказал Дыбаль, — и причины войны Натоотвааля и Свертца не такие, как объявлены, и вообще мы про Золотой Астероид говорили, а не про вселенские проблемы. Иди, книжку пиши.
— Да-да, — тряхнула девушка копной душистых волос.
— Смотрите, стадион, и там матч идёт, — оживлённо воскликнул Уайтгауз и стал тыкать пальцем вниз.
Фон Конрад, Айдем и Берсерк ткнулись лбами в иллюминаторы. Гравитационный челнок пролетал между полями и рощами, над большим многоэтажным кольцом из золотого стекла и бетона под открытой сдвижной кровлей. К сооружению вылетали челноки из множества транспортных галерей. Одни плавали вокруг стадиона и в малоэтажной застройкой как рыбки над кораллом, высаживали перед входами фигурки пассажиров, или висели между зелёными квадратиками стриженных деревьев и кустов. На трибунах было полно зрителей. А на голубовато-зелёном покрытии проходила игра.
— Стадион, — эхом повторил фон Конрад, чем вызвал волну нового веселья.
— Там можно поиграть в мяч, — сказал Кроззек, — вы умеете играть в мяч?
— Я буду играть во что угодно, лишь бы не слушать разглагольствования Маклиффа, — ответил фон Конрад, — когда американцы обманывают, что они первые были на Луне, это всего лишь дезинформация врага в Холодной войне, и это им сходит с рук, когда евреи придумывают Холокост, им за это платят сто миллиардов марок, а когда немцы хотят благосостояния для народа — это нацизм. После выходя книги Джона Маклиффа о мужчинах и женщинах, я даже боюсь думать, что может случиться на Земле.
— Интересное замечание, — фыркнул Маклифф, — инопланетяне Имхотепа от Шекспира не отличат, а ты им про Холокост.
— А во что там играют? — Уайтгауз привстал с сидения, — в футбол?
— Почти, — кивнул Кроззек.
— Я люблю в футбол играть. У меня получается стоять в воротах или в защите. Так бегать надо меньше.
— А у меня лучше в баскетболе трёхочковые броски получаются, — мечтательно сказал Айдем.
— Хорошо бы размять косточки. А то война, да война, отпусков не дают, письма отправлять не дают, — вздохнул Уайтгауз, — ягд капитан-командор?
— Разрешите поиграть, ягд капитан-командор! — просительно произнесли хором Айдем и Берсерк.
— А как думает ягд Слепех? — ягд Цкуголь открыл глаза, и посмотрел на нарукавный дисплей с расписанием пребывания на Тератонне, — до церемонии награждения есть время. Не противоречит игра в мяч политическому моменту?
— Заигрывания с командой к хорошему не приведут. Ранее допущенные нарушения дисциплины, являются частью маховика неповиновения и бунта. Вот увидите, ягд Цкуголь, они вас удивят, ваши рекруты. Лучше бы сейчас этих бунтовщиков отправить на поселение в далёкую колонию, — сказал ягд Слепех, — а что касается футбола, то я скажу так; это лучше, чем напиваться и драться с кем попало, и между собой. Пусть лучше они бегают по стадиону, чем по барам и кафе. Тератонне будет нанесено меньше разрушений. А так, смотришь, и шеи себе переломают во время игры.
Ягд Цкуголь кивнул головой:
— Футбол разрешаю.
— Оле-оле-оле-оло! — запели Айдем и Берсерк.
Ягд Гаредда увеличил на прозрачной пластине планшета участок маршрута и схему местности, нажал на символ посадки, совместил его со значком челнока и одной из посадочных площадок у стадиона. Челок отреагировал изменением курса и начал снижение по спирали, световыми и звуковыми сигналами дублируя обмен информацией с массой пролетающих рядом пилотируемых и беспилотных транспортных средств. Из-за этого радиообмена сигналы челнока походили на морзянку.
— Чего это он? — шёпотом сказал Берсерк Уайтгаузу, пригибаясь за спинкой сидения, — у него стол для пинг-понга не выпросишь, а тут футбол на стадионе.
— Думаю, это он назло ягду Слепеху делает, — так-же тихо ответил Уайтгауз, — у меня до сих пор из головы не выходит, что ягд Слепех один остался от всего ягдвальдера-42, а потом нас неожиданно атаковали в Стигмарконте, и опять неожиданно у астероида.
— А я видел, как ягд Слепех при подходе к Стигмарконту выбросил свой мусор через аварийный шлюз, вместо того, чтобы отправить его в камеру сгорания, — продолжил шептать Берсерк.
— Что это значит?
— Я бы так сделал, если бы хотел тайно передать радиограмму. Передатчик замаскирован мусором, и производит передачу в отдалении от корабля. Вне системы мониторинга.
— Ягд Слепех шпион?
— Не знаю.
— Чего вы шепчетесь? — спросил ягд Слепех, скривив тонкие губы, — кто шпион?
— Никто, это вам послышалось, — Берсерк состроил улыбку, — это был кусок из анекдота; решили норвежские рыбаки послать шпиона — беженца в Швецию, узнать секреты ловли селёдки. Для того чтобы было похоже, что он беженец настоящий, норвежцы долго его били, морили голодом, потом открыли на его имя в Швеции счёт, как будто он миллионное наследство получил, и повезли на корабль.