Реквием патриотам
Шрифт:
– Похоже, мы прибыли сюда поздновато, - произнес спокойный голос, от которого многих бросало в дрожь.
– Ты уже расправилась с последней из ниндзя.
– Да, - ответила Дзакуро, не оборачиваясь. Она и так знала, кто стоит за ее спиной.
– То, что не ужалось этому идиоту Тэссаю и сучке Бенисато, сделала я.
– Думаешь, теперь Юримару обратит на тебя внимание?
– поинтересовался обладатель ледяного голоса.
– Твои шрамы слишком отталкивают его, так что можешь не надеяться. Ты ничуть не привлекаешь
– Тебе, похоже, нравиться постоянно цеплять Дзакуро, а, Мудзюро, - второй голос был противно высоким, казалось, что разговаривает оса.
На эту реплику Утуцу Мудзюро не ответил, он недолюбливал повелителя ос Мусидо, встрявшего в разговор, как раз за такие вот неуместные реплики, которыми тот так и сыпал, бывая в хорошем настроении. А в таковом он пребывал практически всегда - и это тоже раздражало Мудзюро. Правда об этом никто не знал, воспитанный истинным самураем он никогда не показывал своего настроения и отношения к человеку (или не совсем).
– Пора заканчивать с воином и монахом, - произнес Мудзюро.
– Плохо дело, ой, плохо, - качал головой Никотин, выпуская клуб за клубом серого дыма. Казалось, воздух вокруг него и Кагэро с Дзюбеем пропитался запахом травы табакко.
– Контузия очень сильная. А хотя что я вам тут говорю, вы ж меня не слышите. Так?!
– крикнул он.
– Слышать вовсе не обязательно, - странным голосом ответил читавший его реплики по губам Дзюбей.
– У Кагэро больше не идет из ушей кровь, - он кивнул на девушку-ниндзя, - а у меня?
– Идет, - покачал головой Никотин.
– Ты ж сверху был, - при этих словах Дзюбей криво усмехнулся, а Кагэро, также отлично читавшая по губам, одарила его грозным взглядом, - тебе большая часть взрыва и досталась.
Дзюбей успел сбить Кагэро с ног практически в последний миг перед взрывом, разорвавшим Хаттори Ханзо на мелкие куски (он оказался просто нафарширован порохом, да еще кто-то сыпанул в Кагэро несколько хороших пригоршней, воспламенившихся после взрыва). Взрывная волна накрыла обоих, а вспыхнувший после порох еще и подпалил кимоно на спине Дзюбея, рухнувшего на Кагэро сверху и закрывшего своим телом.
– Нечего ухмыляться, - резко бросил Никотин.
– Ты можешь навсегда оглохнуть. А зачем мне нужен глухой воин?
– Сэкономишь золото, - отмахнулся Дзюбей.
– Только про противоядие не забудь.
– Э, нет, - покачал головой Никотин, - ты его еще не заработал. Я же спас тебе жизнь.
Вовремя подскочивший монах первым принялся тушить загоревшуюся на спине Дзюбея ткань - сам наемник, шокированный взрывом, еще ничего не понимал и боли не ощущал.
– Тогда я просто прикончу тебя, - растянул губы в самой паскудной ухмылке, на какую был сейчас способен, Дзюбей.
– Раз, все равно, скоро помирать. Что скажешь на это, старик?
– Контузия не настолько сильна, - тут же бросил
– Монах поднялся на ноги и сделал Кагэро знак вставать.
Ниндзя отрицательно помотала головой, давая понять, что и в этом случае не собирается присоединяться к Дзюбею с Никотином. Монах в ответ на ее слова сокрушенно покачал головой.
– Ты без нас пропадешь, девочка, - вкрадчиво, хоть это и не могло сейчас помочь, произнес он.
– Ничего не слыша, ты и не поймешь, что к тебе крадется враг, и как он тебя приканчивает - тоже.
– Вот и умру в счастливом неведении, - отрезала Кагэро, поворачиваясь к монаху с наемником спиной и делая несколько шагов прочь.
И тут на плечи ей легли жесткие руки Дзюбея, сейчас, когда отказал слух, кожей она все чувствовала куда сильней, чем обычно, даже сквозь ткань кимоно. Он повернулся к ней лицо и произнес несколько слов прямо ей в глаза. Девушка густо покраснела и решительно помотала головой, Дзюбей твердо кивнул и развернул ее лицом к себе, после подтолкнув в спину. Кагэро одарила его ледяным взглядом, однако возражать ничего не стала.
– И что же ты ей сказал?
– поинтересовался Никотин.
Тот вместо ответа сделал вид, что не стал читать слова по губам монаха. Тот и не настаивал на ответе.
– По этой реке, - произнес Никотин, - можно сплавиться почти до самого Сата. Город стоит практически на ее берегу, там они берут воду и стираются.
– Спасибо за лекцию, - буркнула недовольная Кагэро. Слух у нее восстановился почти полностью (в отличие от Дзюбея, все еще не слышавшего до сих пор), однако все тело болело, будто ее кто-то бил несколько часов подряд.
– Может, ты знаешь где тут лодку достать?
Старик покосился на нее своим здоровенным взглядом, но ничего не сказал.
– На нас скоро нападут, - неожиданно произнес Дзюбей, оглядывавший до того берег реки, скорее всего, также ища лодку.
– Они решили покончить с Кагэро, так что на очереди мы с тобой, Никотин.
– А то я сам не знаю, - буркнул в сторону, так чтобы не увидел Дзюбей, монах, покрепче сжимая посох костлявыми пальцами.
– Что это за звук?
– произнесла Кагэро, у которой обострился недавно восстановившийся слух.
– Тут у кого-то пасека?
– Пасека?
– удивился Никотин, также начавший прислушиваться и услышавший какой-то странный гул.
– Это не пчелы, звук выше.
Дзюбей так и продолжал глядеть на реку, он не слышал ни всполошившего его спутников гула, ни их слов.
– Точно должны напасть, - продолжал он рассуждать вслух, - очень скоро.
А гул меж тем все нарастал. В воздухе закружились черные точки. Никотин вдруг хлопнул себя по шее - его укусило какое-то насекомое. Он поднес к глазам его полураздавленное тельце.