Реквием патриотам
Шрифт:
– Зачем клану Чоушу столько золота?
– поинтересовался Гемма, отпивая сакэ.
– Он же и так достаточно богат.
– Ты все отлично знаешь, - отмахнулся я.
– Ты ведь был тогда в комнате, когда Ёсио рассказывал мне обо всем. Получив его, он сможет нанять множество ронинов в обход фискалов Токугавы.
– Умный ход.
– Гемма поставил чашечку с сакэ на пол перед собой и я отчего-то очень пожалел, что Кэнсин сейчас в кубрике с отдыхающей вахтой.
– Вот только Ёсио не получит этих денег.
– Я почему-то так и думал, - усмехнулся я, сам поражаясь собственной выдержке.
– Интересно только зачем тебе понадобился Чоушу Ёсио? Ты все отлично провернул сам, мы с Кэнсином были тебе лишь обузой.
– Именно, - усмехнулся Гемма, вновь берясь а бутылку сакэ
– Понимаешь ли, Кэндзи. Во-первых: у меня не было денег, чтобы организовать всю эту кутерьму с "чумой", сам понимаешь, слухи надо чем-то подтверждать, а отрава денег стоит, особенно такая хорошая. А во-вторых: надо все в итоге на кого-то свалить, а самому при этом остаться в тени. Тебя видел шпион Токугавы, а обо мне он не подозревает. Шпион - это старик монах, о нем мне сказала Дзакуро, а Дзюбей, знавший меня в лицо мертв. Так что покойный Кавадо Гемма ни при чем, а во всем виноват клан Чоушу, чей самурай Тахара Кэндзи присутствовал в Сата во время отплытия корабля с золотом.
– Все почти идеально, - теперь пришла моя очередь улыбаться, - но кое-чего ты не знаешь. Дзакуро либо не видела, либо просто умолчала о том, что Дзюбей жив и, скорее всего, уже пробрался на корабль. Он идет по твоему следу, Гемма. Удачи тебе!
Я швырнул ему в лицо полную чашку сакэ, причем так, чтобы "горючая жидкость" попала в пламя свечи. Мне повезло. Сакэ вспыхнуло и Гемма схватился за лицо, горящее сакэ выплеснулось прямо на него. Я же вскочил и, выхватив палаш, ударил его по плечу. Тяжелый клинок легко разрубил наруч Геммы и отсек ему руку. Кровь рекой хлынула на палубу. Однако это ничуть не смутило предводителя Демонов Каро. Смахнув с лица остатки горящего сакэ, он мощным ударом ноги отшвырнул меня на несколько шагов. Я спиной выбил тонкую стенку комнаты-каюты и покатился по палубе к невысокому, чисто декоративному фальшборту. Тем временем Гемма поднял отрубленную мною руку и приставил ее на место, при этом мерзкая ухмылка не сходила с его губ. Рука приросла к телу Геммы и он двинулся на меня.
Я попытался подняться на ноги и закрыться от Геммы палашом. Тот рассмеялся и мощным ударом закованного в бронзовый наруч кулака выбил палаш. При этом мне показалось, что правая ладонь буквально взорвалась болью. Гемма склонился надо мной и легко поднял в воздух. Какой же силой он обладал!
– Ты мог бы стать неплохим помощником мне, - произнес он все с той же мерзкой ухмылкой, - но ты сделал свой выбор. Дурацкий!
– И он швырнул меня за борт.
Дзюбей медленной и осторожно карабкался на высоченный борт корабля, пальцами выискивая малейшие трещины в дереве или между досок (а таковых было не так уж много). Он поднял взгляд, чтобы оценить оставшееся расстояние, однако увидел он только черную фигуру, летящую прямо на него. Повинуясь наитию, не раз и не два спасавшему жизнь наемнику, он подхватил фигуру, хотя и самому ему держаться было совсем нелегко. Суставы левой руки (именно на ней он повис) рвануло с такой силой, что Дзюбею показалось - сейчас оторвет напрочь. Но нет, тренированное тело выносило и не такие нагрузки, как вес еще одного человека. К тому же, пойманный Дзюбеем человек сразу вцепился пальцами так же как и Дзюбей левой руки в щель между досок, опору для ног он нашел тоже достаточно быстро.
Только теперь Дзюбей разглядел кого именно поймал.
Никотин забрался на корабль гораздо быстрей Дзюбея. И не только потому, что он не ловил выпавших за борт людей, но и из-за того, что, не смотря на достаточно преклонный возраст, был несколько проворней наемника. Жизнь правительственного шпиона (к тому же из ордена Фукэ-сю) заставляла вертеться куда шустрее, чем жизнь наемника. Он быстренько пробрался в трюм корабля и принялся оглядывать ящики. В первом же он обнаружил золотые слитки без каких-либо клейм или знаков, то же и во втором, и третьем, и четвертом.
– Нашел, что хотел?
– поинтересовался голос из-за спины Никотина.
– Да, нашел, - согласно кивнул тот, оборачиваясь и кладя руку на небольшую тонкоцу, вырезанную из маленькой тыквы.
Как он и ожидал,
– Проклятье, - прошипел Никотин, - как же мне без тебя сжечь корабль, а?
– Сорвались твои планы, - усмехнулась Дзакуро.
– Отнюдь, - раздалось от трапа, ведущего в трюм.
На ступеньках сидел Дзюбей, в руках он держал зажженную свечку.
Я бежал по трапу вниз, в кубрик, где ночевал с остальной командой Кэнсин. По пути я поднял капитана с его койки, где он только прилег после вахты, которую честно отстоял на палубе, и приказал всем покинуть корабль. Он было хотел спросить почему, но раньше чем он успел сказать хоть слово, прогремел взрыв в трюме. Капитан сразу все понял и бросился прочь из каюты, словно и не собирался только что отходить ко сну. Спасение команды и корабля (в последнем я искренне сомневаюсь) для него превыше всего. Я же отвечал лишь за Кэнсина.
Мы встретились в каком-то узком стремительно наполняющемся дымом коридоре.
– Нас достали и здесь?
– первым делом спросил юноша. Он был полностью одет и оба меча заткнуты за пояс.
– Не важно, - отмахнулся я.
– Гемма предал нас и прибрал золото к рукам, как и собирался с самого начала. У нас здесь не осталось друзей.
– Что будем делать?
– поинтересовался Кэнсин, крепче сжимая рукоять катаны.
– Как и все здравомыслящие люди на этом корабле, - пожал плечами я, - покидаем его борт.
Кэнсин покосился на меня несколько недоуменно, но ничего не сказав зашагал следом за мной.
Дзюбей не видел куда делся после взрыва Никотин. Да и плевать ему было на старикашку. Он взлетел по крутым ступенькам трапа, спасаясь от волны пламени, вырвавшейся из трюма, и тут на горле его сомкнулись стальные пальцы. Гемма выдернул его из люка, ноги наемника повисли над палубой, но тот мгновенно сориентировался и врезал противнику ногой в пах. Гемма переломился пополам и разжал пальцы. Еще в воздухе Дзюбей выхватил катану и едва приземлившись рубанул Гемму, усиливая удар разворотом всего тела. Однако бывший дионин небольшого клана ниндзя заблокировал удар правой рукой, которую теперь заковывал в бронзовый наруч. Тут же Дзюбей получил сокрушительный удар левой в челюсть. Наемника развернуло, такой сильны был удар, ноги его заплелись и он рухнул на палубу. Гемма тут же попытался растоптать его, но Дзюбей вовремя откатился в сторону. Нога Геммы пробила палубу, из дыры вырвался язык пламени, опаливший бок Дзюбея и сапоги Геммы. Здоровяк отпрыгнул, на мгновение сбившись, этим и воспользовался Дзюбей. Наемник рубанул его снизу-вверх, под правую руку, развернулся и прошелся катаной по животу, выпуская кишки. Это ничуть не смутило Гемму - рана на животе заживала с чудовищной стремительностью, а правую руку он перехватил левой и приставил на место, та как ни в чем не бывало приросла.
– Далась вам моя правая рука, - усмехнулся он, нанося Дзюбею мощный удар ногой с разворота, отшвырнувший его к занимающейся переборке.
– Дважды за вечер приращивать приходится.
Вокруг уже вовсю плясало пламя, трещало дерево палубы и переборок, но это ничуть не смущало сражающихся в этой - как сказали бы на материке - Долине мук. Хотя сражением это было сложно назвать. Гемма попросту избивал Дзюбея, крепко держа его левой рукой и нанося удар за ударом закованной в медь правой. Однако наемник не потерял меча и все еще находился в сознании, во многом благодаря усилиям Геммы - тот бил не в лицо, а живот, чтобы продлить страдания своего давнего недруга и бывшего ученика. Дзюбей же ждал лишь его ошибки. И Гемма таки ее совершил.