Реквием патриотам
Шрифт:
– Ты такой же убийца, как и я, - произнес Кэнсин, кладя ладонь на рукоять меча. По щеке снова заструилась кровь, значит, кто-то сегодня умрет.
Ниндзя сделал неуловимое движение правой рукой - и в Кэнсина полетела цепь с гирькой на конце, называемая манрикикусигари, второй ее конец был прикреплен к рукоятке его катаны. Первый удар Кэнсин потратил на то отражение цепи, чем и воспользовался противник. Казалось, он осведомлен, что юный хитокири в совершенстве владеет батто-дзюцу, и намерено заставил его обнажить катану для обороны, а не для нанесения смертельного удара. Но это мало волновало Кэнсина, полностью отдавшегося своей стихии - поединку.
Он ловким
Убийцы отскочили друг от друга. Ниндзя перехватил левой рукой цепь и принялся раскручивать ее над головой. Кэнсин пошел нешироким полукругом, закрываясь мечом. Во второй раз ниндзя одновременно швырнул в Кэнсина манрикикусигари и атаковал катаной с другого угла. Тот вместо того, чтобы парировать одно из смертоносных орудий, атаковал сам. Он резко шагнул вперед и рубанул по цепи - та со звоном отлетела в сторону, не причинив хитокири вреда. Одновременно Кэнсин оказался очень близко к противнику, вот только времени для замаха не оставалось. Но его научили бить и без замаха. Клинок катаны прошелся по груди ниндзя, убийцу спас плотно облегающий грудь и спину панцирь - до. Кэнсин мгновенно обернулся, занося меч для нового удара, но ниндзя, понявший, что ему не справиться с противником в открытом бою, решил сменить тактику.
Одним прыжком ниндзя буквально взлетел на крышу небольшого дома и бросился бежать. Кэнсин заскочил следом, понимая, что такому врагу нельзя давать уйти, если хочешь жить. Погоня по крышам продолжалась недолго. Хитокири очень быстро нагонял ниндзя. До не совсем уберег его от вражьего клинка - частично были повреждены завязки и панцирь болтался, мешая бежать, но, главное, по боку текла кровь. Навряд ли ранение серьезное и боли он пока не чувствует, однако очень скоро потеря крови даст о себе знать. А значит, он должен прикончить мальчишку во что бы то ни стало, провалить задание гэнина Иэмицу он не может. Ниндзя резко остановился прямо посреди крыши и обернулся, вскидывая катану с обрывком цепи. Он не очень удивился, увидев, что юнец спрятал катану в ножны и теперь пальцы его замерли на рукояти, готовясь направить в смертоносный полет.
Юисиро Томоэ шагала по улице Химэндзи. Она в последнее время много пила и спала почти с каждым мужчиной, что мог предложить ей хорошую сумму денег. Она опускалась все ниже, но это пока никак не сказалось на ее красоте и она все еще могла сойти за благородную женщину, коей дочь бедного, но гордого самурая и являлась. Сначала ей показалось, что начался дождь, на лицо и одежду ей упали крупные тяжелые капли. Вот только пахли эти капли сталью - кровь! Она подняла глаза и тут с крыши на землю, прямо перед ее ногами, упал человек в распоротом в нескольких местах кимоно, под ним тут же начала растекаться темная багровая лужа. Следом на мостовую ловко спрыгнул юноша (почти мальчик) с обнаженным мечом в руке. Из длинной раны на лице его текла кровь.
Томоэ неожиданно покачнулась, ноги отказались держать ее, в глазах потемнело.
Госпожа Масако была немолодой женщиной, вдовой самурая клана Чоушу. Ее дом был довольно велик, особенно для одной женщины, поэтому она почти с радостью приняла предложение
– Взрослеет мальчик, - усмехнулся Лизука, проходивший по коридору и видевший то же, что и госпожа Масако. От его голоса женщину передернуло - этот человек был очень скользким и не нравился госпоже Масако, хотя всегда платил вовремя и сполна.
Кэнсин почувствовал чьи-то руки на своих плечах. Он метнулся в сторону, обнажая меч, всегда лежавший около него. Отточенный до бритвенной остроты клинок коснулся шеи какой-то женщины. Кэнсину понадобилось несколько секунд, чтобы понять кто это. Женщина, которую он вчера (или уже сегодня?) принес в дом госпожи Масако, он ведь даже не знал как ее зовут.
– Я...
– прошептала она, стараясь как можно аккуратней отодвинуться от смертоносного клинка.
– Я не враг тебе... Не враг.
Опомнившийся Кэнсин опустил клинок и тут же сам полетел на пол - книги, на которых спал юноша рассыпались. Женщина вежливо прикрыло лицо, пряча улыбку.
– У тебя столько книг, - произнесла она.
– Ты много читаешь?
– Просто на них удобно спать, - буркнул Кэнсин, поднимаясь с пола.
– Мы ведь с тобой еще не знакомы, - сказала женщина, - хоть и провели под одной крышей ночь. Кстати, спасибо, что уступил мне свое татами. Мое имя Томоэ, Юисиро Томоэ.
– Я - Кэнсин, Химура Кэнсин. Не за что. Я могу проводить тебя домой, сейчас на улицах Химэндзи неспокойно, одинокой женщине весьма опасно ходить по улицам города.
– У меня нет дома, - покачала головой женщина по имени Томоэ (это имя показалось Кэнсину знакомым, но он не знал откуда именно), - то есть в Химэндзи нет. Я недавно в столице.
– Чем же ты занимаешься?
– удивился Кэнсин.
Ему показалось, что Томоэ несколько покраснела, но достаточно быстро сказала:
– Пока ничем. У меня нет работы.
– Я поговорю насчет тебя с госпожой Масако - это хозяйка этого дома. У нее есть несколько помощниц, но они не справляются с тем количеством людей, что живут здесь. Думаю, она только обрадуется еще одной.
– Ты очень добрый юноша, - вновь, теперь уже открыто улыбнулась Томоэ.
– Спасибо за заботу обо мне.
Щеки Кэнсина словно огнем обожгло.
– Что за женщину привел к себе Кэнсин?
– спросил несколькими часами спустя Ёсио у Лизуки.
– Она назвалась Томоэ, - ответил глава хитокири клана Чоушу.
– Кэнсин попросил за нее перед госпожой Масако. Теперь она готовит еду и подает ее твоим людям. На нее уже обращают внимание многие самураи и ронины.
– Проверь ей, - бросил Ёсио, - как можно тщательнее. Приступай прямо сейчас.
– Дайме не хотел, чтобы Лизука знал о его делах с Кэндзи. Не то чтобы не доверял главе убийц, но все же...
Лизука поклонился и вышел. Через десять минут вошел Сего, еще через пять - Кэндзи. Тахара не отказался от своего гаидзинского одеяния, однако вместо палаша носил на поясе тати. Ёсио слышал, что он берет уроки фехтования у Кэнсина. Это было несколько смешно, хотя зная уровень мастерства юного хитокири...