Реквием патриотам
Шрифт:
– Я... Я не враг тебе... Не враг.
Он шагал дальше, вспоминая и вспоминая...
– У тебя столько книг. Ты много читаешь?
– Просто на них удобно спать.
Человек в черном буквально вылетел из кустов, в руке его сверкнул клинок. Тело Кэнсина среагировало раньше разума. Он выхватил меч, парировал молниеносный выпад противника, ответил ему столь же быстрым ударом. Ниндзя пролетел мимо, скрывшись в голых придорожных кустах, точнее за высоким сугробом. Он припал к земле, оттянул полумаску, скрывавшую нижнюю часть лица (оказалось, что он довольно молод, хотя этого никто не видел в просыпающемся лесу),
Молодой ниндзя понял, что немного замешкался и молодой самурай почти прошел место закладки "сюрприза". Надо поторопиться! Ниндзя рванулся, наплевав на боль в боку, для отвода глаз делая вид, что атакует врага. Этот маневр стоил ему очень дорого. Кэнсин вновь среагировал абсолютно рефлекторно - клинок его катаны прошелся по животу ниндзя, однако удар не сбил траектории полета молодого воина-тени. Он рухнул на снег, нащупал пальцами веревку и дернул за нее...
Гэнин ниндзя Кога Сайто Иэмицу лишь поднял глаза, услышав взрыв на дороге, ведущей к дому, куда пришла по его приказу Томоэ. В отличие от него, девушка вздрогнула всем телом. Она повернулась к единственному в доме окну и еще успела заметить оседающий столб снега и земли.
– Твой приятель жив, - заметил Иэмицу.
– Одного моего парня на него не хватит.
Томоэ посмотрела на гэнина с нескрываемой ненавистью, но смолчала. Ей было не до слов, она готовилась к тому, чтобы покончить с собой. Однако Иэмицу, словно читая ее мысли, рывком привлек ее к себе и сунул в рот два пальца.
– Ты бы все равно не смогла откусить себе язык, - также спокойно, как и всегда, произнес гэнин.
– Не хватило бы силы воли.
Томоэ затряслась всем телом, из глаз ее хлынули слезы. Иэмицу выдернул пальцы у нее изо рта и девушка рухнула на пол, надсадно кашляя.
– Хотя можешь кончать с собой, если хочешь, - равнодушно пожал плечами Иэмицу, - ты свое дело сделала. Кэнсин навряд ли сражается даже вполсилы, так что не думаю, что он сумеет добраться до этого дома. Дальше его ждут люди куда серьезней первого юнца.
Взрывом Кэнсина, действительно, не убило, но контузило очень сильно. Из ушей его текла кровь, он ничего не слышал, разум его помутился, он полностью ушел в мир своих воспоминаний.
– Мы уходим из столицы и поселимся в провинции Тори, в доме, снятом на деньги Ёсио-доно. Мы станем жить как торговец лекарственными травами и его жена, чтобы не вызывало подозрения то, что у нас постоянно водятся деньги.
Звона и скрежета стали Кэнсин не услышал, тело вновь сработало быстрее разума. Он покатился по снегу - результат принятого на клинок удара здоровенного масакари, который сжимал в руках крупного телосложения ниндзя. Как только Кэнсин попытался подняться на ноги, как в плечо его вонзился мощный сюко, напоминающий более медвежью, нежели тигриную, лапу, обладатель его засел в ветвях сосны, нависающих над дорогой. Юный хитокири взвыл от боли, даже не заметив, что не слышит собственного
Что это была за скачка! Наверное именно так мчатся всадники Дикого Гона, мчащиеся ночами при полной луне, звезды мелькали рядом с нами (клянусь, так оно и было!), землю под ногами вороных не было видно, даже пыль не вылетала из-под них и характерный стук звучал совсем иначе, нежели при обычной скачке. Я лишь раз оглянулся на Делакруа и едва не ослеп - на месте человека в черном плаще возник сияющий белизной воин в роскошных, хоть и несколько старомодных, доспехах (естественно, материкового типа), за спиной развевался победным штандартом длинный плащ того же цвета. Кто же такой, адрандец?!
И вдруг все кончил в одно мгновение. Мы вылетели на самую тривиальную дорогу, вставало солнце, из-под копыт летят комья снега. Словно и не было дикой скачки по ночному небу.
В лучах солнца сверкнул какой-то странный вытянутый предмет. Лизука рухнул на дорогу, по которой мы мчались, под головой его растекалось багровое пятно. Мы остановили коней, я спрыгнул с седла, чтобы получше рассмотреть лежащего на земле главу убийц. Из горла его торчал длинный сюрикэн - значит, ниндзя Кога уже ждут нас.
– Его убийца скрылся, - бросил Делакруа.
– Он сидел на дереве и бросился бежать как только метнул свой, - он замешкался на мгновение, подбирая адекватное слово в адрандском (он снова говорил на этом языке) для обозначения сюрикэна, - кинжал.
Я кивнул ему и вскочил в седло. У меня прибавился еще один стимул, чтобы подогнать лошадей.
Левая рука сама собой нащупала вакидзаси, не смотря на жуткую боль, причиняемую сюко, даже на пороге смерти Кэнсин не собирался сдаваться. Юный хитокири рванулся вниз, освобождаясь от "когтей", вонзенных в плечо, рука не до конца подчинялась ему, но убийца этого также не чувствовал. Кэнсин изо всех сил ткнул катаной вверх, не глядя, практически на удачу, но ему повезло - он попал. Ниндзя взвыл и рухнул с ветвей - по стволу сосны потекла кровь.
На сей раз оба ниндзя атаковали одновременно, пользуясь тем, что оказались с двух сторон от Кэнсина. Но это не дало ничего - слишком силен был противник. Кэнсин припал на колени, делая одновременно два выпада - катаной вперед и вакидзаси - назад. Опять же, вслепую, наугад, и вновь удачно! Они так и замерли, все трое, чудовищной скульптурой, изображающей сцену смерти.
– Среди наших врагов есть маги, - сделал неожиданный вывод Делакруа.
– Иначе как бы они так ловко подгадали засаду под наш выход из Темного Коридора?
– Ты все усложняешь, - покачал я головой, указывая назад, на опушку леска, где засел убийца Лизуки.
– Там было просто идеальное место для засады. Мы бы волей-неволей осадили коней перед лесом, не въезжать же в него на полном скаку, следовательно, в нас проще прицелиться.
– Закончив разглагольствовать, я решился-таки задать один из весьма интересующих меня вопросов: - Ты отлично говоришь на такамо, так почему же теперь со мной разговариваешь на адрандском?
– Это, все же, мой родной язык, - пожал плечами Делакруа, - мне проще говорить на нем. Ты же можешь отвечать на такамо, если хочешь, я - пойму. К тому же, в твоем языке нет аналогов некоторым словами, ходящим на материке.