Реквием патриотам
Шрифт:
Спустя несколько минут после того как Цудзи затих, Тоума разжал пальцы и тело труса мешком рухнуло на пол.
– Вы жестоки, Аоки-доно, - обратилась к нему Сая - предводительница жриц, живших в замке Тенгэн, из которых Оборо в кратчайшие сроки сумел сделать (не без помощи Аоки) отличное войско, мало чем уступающее правительственным самураям.
– Она в крови у всех буси, - несколько теплее улыбнулся ей Аоки, - но кто-то дает ей выход, а другие копят, чтобы однажды она вырвалась всесокрушающим потоком в одном бою или поединке. Я предпочитаю расходовать ее постепенно.
– бросил он нетерпеливо.
– Надо убрать эту падаль.
Словно услышав его слова, в дверях появилась безмолвная служанка (их создал Оборо и никто не слышал, чтобы они произнесли хоть слово), поглядела на труп и жестом подозвала пару слуг внушительной комплекции. Те подняли тело и вынесли из комнаты.
– И как они умудряются всегда появляться, когда возникает необходимость, - задумчиво протянул Тоума, проводив их глазами, - впрочем не суть важно. Так что у тебя Сая?
– спросил он.
– Погибли несколько сестер, - произнесла бывшая жрица, а ныне первоклассная убийца.
– Последнее, что они докладывали с голубями, было сообщение о загадочном самурае, путешествующем по острову в одиночку.
– Так сегунат прислал не только отряд Куки. За нас, похоже, принялись всерьез. Мы нажили слишком много врагов, - Аоки вздохнул, - и вместе и по отдельности. Пришло, видно, время платить по счетам. Прикажи своим сестрам не чинить препятствий отряду сегуната, мы заманим их в ловушку.
– А как быть с остальными?
– спросила Сая.
– К Тенгэну направляется еще один отряд, включающий гаидзина и такамо, одетого как гаидзин, а также несколько отдельных человек. И еще, в Зэгене продолжаются убийства калек, это будоражит народ.
– До народа мне нет никакого дела, - отмахнулся Тоума, - как и до отребья, сбежавшегося на наши деньги. Если им что-то не нравится, могут проваливать на все четыре стороны. А отдельные личности меня беспокоят намного меньше, нежели отряд самураев сегуната, когда покончим с ним, можно будет заняться и ими.
Сая кивнула и вышла из комнаты, довольно соблазнительно покачивая бедрами, что Аоки никак не мог не оценить.
Глава 10.
Проснулся от звона стали. Мгновенно взлетев на ноги, я подхватил ножны о своей тати и быстро огляделся, глазами ища врага. Первым, что увидел были две смутные фигуры в предрассветных сумерках. Приглядевшись, я понял, что знаю обоих. Первым был Кэнсин, вторым же - тот, кого я никак не ожидал увидеть здесь и сейчас. Кирияма Дзюбей. Отложив тати, я выхватил пистоль, наведя его на наемника.
– Прекрати!
– крикнул я ему, демонстративно взводя курок.
– Или разделишь судьбу того монаха Фукэ-сю.
– И ты здесь?
– усмехнулся Дзюбей, отпрыгивая подальше от молниеносного клинка Кэнсина.
– Почему-то почти знал это. Довольно, я не враг вам.
– Наемник, работающий на сегунат, нам не враг, - усмехнулся я, - за дураков нас держишь.
– Я не всегда работаю на сегунат, - отрезал Дзюбей, - а тогда меня и вовсе принудил к этому Никотин. Сейчас
– Не знаем мы ни о каком Оборо, - отмахнулся я, - и доверять тебе я не могу. В прошлую нашу встречу мы были врагами и сейчас ты напал на нас ночью.
– Я просто вышел на вашу поляну, - пожал плечами наемник, - а твой приятель тут же накинулся на меня с мечом в руках.
– И правильно сделал, - заметил со своего места Делакруа, и не подумавший подниматься с лежака.
– Здесь, на Ритэн-Ке, у нас слишком много врагов, а друзей нет вовсе.
– Я вам в друзья не набиваюсь и пришел лишь для того, чтобы сказать - наши цели временно совпадают. Так что я вам, по крайней мере, не враг.
– Для этого не обязательно было вваливаться в лагерь посреди ночи, - бросил я, аккуратно защелкивая курок, чтобы пистоль не выстрелил сам собой, и убирая его, - а теперь дай нам поспать до утра. Всем нам предстоит очень нелегкий день.
– И я демонстративно отвернулся от него, натягивая одеяло на плечи и бросив Кэнсину: - Разбуди меня на мою стражу.
Мугендзи выследил эту троицу еще в Зэгене и теперь следовал за ними по пятам, в надежде подкараулить и прикончить мальчишку с крестообразным шрамом на лице. Он делал этого юношу подлинным уродом, не достойным жизни, однако не смотря на свою одержимость, убийца был в отношении некоторых вещей вполне здравомыслящим человеком. Он понимал, что справиться даже с ним одним ему не под силу, а уж когда тот в компании своих друзей, то и вовсе шансов у Мугендзи нет никаких. Поэтому он следовал за этим небольшим отрядом, ища подходящий момент, но его все не выпадало.
Убийца нырнул в кусты, когда схватка на поляне, где заночевали юноша сотоварищи, закончилась. Теперь этот парень со шрамом будет всю ночь сидеть как на уголках, слишком уж растревожил его неожиданный визит некоего человека, по своей видимости их старого и не очень хорошего знакомого. На сегодня его вахта заканчивалась, можно было и самому поспать пару часов, до того как его жертва покинет стоянку.
Резкий укол боли в правой лопатке заставил Мугендзи вздрогнуть и обернуться. Никого не увидев, он закинул левую руку за спину, чтобы понять, что же укололо, вскоре пальцу нащупали маленький шип. Убийца выдернул его и поднес к глазам. Нечто вроде стальной стружки, покрытое странной жидкостью, сейчас обильно орошенная к тому его кровью.
– Ну что, увидел, какова она - твоя смерть, - раздался знакомый голос. Из-за высокого дерева вышел юноша в коротком синем кимоно, державший в руках здоровенную тяжелую саблю, каких не делали на островах. Мугендзи знал, что она называется ятаган.
– Так и знал, что когда-нибудь ты найдешь меня, Яси, - усмехнулся Мугендзи.
– Такие сладкие мальчики, как ты, не прощают своих врагов.
– Ты заплатишь за смерть Намино, - коротко бросил Яси, - однако я не искал тебя, сюда меня прислали новые хозяева. Ты умрешь через несколько часов. Тот шип, что кинул в тебя, был намазан ядом, убивающим медленно, но верно. Противоядий от него нет.