Реквием по любви. Грехи отцов
Шрифт:
— Охренеть! — целостно обрисовал ситуацию Гордеев.
А Лизе наконец удалось хорошенько разглядеть нарушителя спокойствия.
Мужчине невозможно было дать более пятидесяти лет.
Высокий. Статный. Худощавого телосложения. Его внешность показалась необычной. Яркий представитель кавказской национальности.
— Дрю, оказывается, ты неправильно выполняешь некоторые элементы.
— Серьезно? Может, он делает их неправильно?
— Исключено! — ничего более не опасаясь, Лиза сделала решительный шаг вперед, фактически
— Эй, ты куда? — возмутился было Гордеев, худо-бедно догадавшись о ее намерениях.
Лиза лишь игриво продемонстрировала другу язык и вновь вернулась к своему занятию.
К слову, потерю партнерши Андрей переживал недолго и замену нашел сразу же. Быстро метнулся к Вике и, схватив визжащую девушку за руку, утянул за собой на «танцпол». Впрочем, не особо-то Соколовская и сопротивлялась.
Подобное внимание ей только льстило.
Собрав волю в кулак, Лиза перестала отвлекаться на друзей и сосредоточилась исключительно на танце и этом колоритном «госте», который молчаливо прожигал в ней дыры мрачным внимательным взглядом.
А это требовало определенных усилий.
Ведь хмель вновь ударил в голову, заставляя глаза сверкать ярче алмазов, лицо – раскраснеться, а пульс – реветь под напором кровотока.
Они то сближались – до неприличия близко – вторгаясь в личное пространство друг друга, то отдалялись на несколько шагов, восстанавливая равновесие.
Своеобразное знакомство. Только без слов.
Эмоциями. Чувствами. Нутром.
Казалось, вокруг искрился даже воздух – столь самозабвенно, ярко и чувственно они двигались, наслаждаясь мелодией да и самим танцем.
В какой-то момент резинка, стягивающая ее рыжую шевелюру, слетела с волос, бесследно исчезая в траве. Те сразу же рассыпались по плечам густым шелковистым каскадом. Однако данная неприятность не заставила Лизу остановиться. Громко заливисто хохотать – да. Безусловно! Только не прервать сей волшебный и совершенно невероятный момент. Наоборот, точно вулкан внутри взорвался, цепляя яркими осколками потаенные струны души. Наполняя эту самую душу восторгом.
Искренним. Почти детским.
Музыка закончилась внезапно, фактически оборвалась, а вместе с ней и улыбка сползла с лица мужчины. Его лицо, превратилось вдруг в холодную непроницаемую маску.
За считаные секунды! По щелчку пальцев.
Словно занавес опустился, знаменуя конец представления.
И артист, отдав дань зрителю, наконец расслабился.
Стал самим собой. Стал прежним.
Тяжело дыша, они оба замерли, избегая лишних движений.
Остановились точно вкопанные. Ни дать ни взять.
Так и стояли, схлестнувшись взглядами и изучая друг друга с особой тщательностью. В какой-то степени даже нагло и неприлично.
Но это казалось правильным… и нужным.
Тем не менее
Слишком уж напряженным для ее расшатанной нервной системы.
Да и сам незнакомец не пытался разрядить обстановку – разглядывал все пристальнее с каждой новой секундой.
— Спасибо, — Лиза не выдержала первой, выпалив на выдохе единственное слово, пришедшее на ум.
— За что? — отозвался он удивленно. Нет. Скорее изумленно.
И с характерным акцентом, придающим полноту его образу.
Несомненно, кавказец!
— За волшебный танец! — Лиза не смогла сдержать смущенную улыбку. — Это было… незабываемо.
— Ты! — тихонько рыкнул мужчина.
И черт его знает, озлобленно или восторженно.
Внезапный озноб прошелся вдоль позвоночника.
Наконец Лиза распознала в нем хищника.
Лютого. Дикого. Опасного.
Так отступить захотелось вдруг. Скрыться стремительно с глаз долой, трусливо поджав хвост. И лишь усилием воли она удержала себя от побега, будто чувствовала – нельзя показывать слабость.
Нельзя!
Только вот настороженный взгляд скрыть не смогла.
Очевидно, потому гость и поспешил пояснить:
— Ты незабываема! — окончательно нарушая принятые в приличном обществе границы дозволенного, пропустил сквозь пальцы ее рыжие пряди. Потом еще раз. И снова.
— Красивая девочка, очень красивая! Таким и должен быть плод великой любви!
Ради приличия нужно было отстраниться или возмутиться, как подобает порядочной девушке. Любыми способами прервать физический контакт.
Но ни того, ни другого Лиза не сделала. Оказалась не в состоянии. Просто оцепенела, неотрывно следя за его крупной ладонью. Ладонью, на которой не осталось и крошечного участка кожи, не украшенного умелой рукой «кольщика». Татуировки вроде и обычные… да только выглядели они зловеще.
Особенно крупные перстни на каждом пальце!
Да и сам незнакомец разительно отличался от всех мужчин, входивших в ближайшее окружение Аркадия Михайловича. От собственных догадок внутренности скрутило тугим узлом. Горько усмехнулась изменившимся голосом:
— А вы могли бы стать хорошим танцором, — не совсем понимая, что творит, перехватила его горячую ладонь и поднесла как можно ближе к лицу, желая во что бы то ни стало детально разглядеть рисунок. — Только… вы не танцор. И я не обманываюсь на ваш счет….
— Поясни, — полетел в нее незамедлительный приказ, подтверждая ее догадки.
Хорошо.
— Я не дура. Прекрасно понимаю, что в этой руке сосредоточена… власть, — крепко стиснула мужскую ладонь, невесомо очертив пальцем контуры татуировки. — Но и чужая кровь на ней тоже есть! И судя по всему… ее много!
Во взгляде, которым он ее удостоил, мелькнуло что-то похожее на интерес. Лизе определенно удалось удивить незваного гостя.
— Хм-м! — неопределенно. — Продолжай.
— А позволите?