Реквием по солнцу
Шрифт:
— В жизни редко можно быть в чем-то полностью уверенным заранее, Ирман, — наставительно проговорила Рапсодия. — Они ничего не потеряют, если вода не вернется.
— Что ж, буду рад, если вы им это скажете, миледи.
Рапсодия вздохнула и повернулась к Эши:
— Возможно, мне так и следует поступить.
После коротких размышлений Эши кивнул. Она сжала его руку и взобралась на выступ каменной стены, окружавшей бассейн возле высохшего фонтана.
Когда Рапсодия выпрямилась и гордо расправила плечи, Эши наклонился к Карскрику:
— Смотри и учись у мастеров своего дела.
Рапсодия закрыла глаза и начала
Она открыла глаза и посмотрела на горожан спокойно и прямо.
— Граждане Орландана, народ Ярима! Король фирболгов и его мастера закончили работы. Они завершили бурение, рассчитав так, что оно совпало с окончанием очередной фазы Луны, поскольку циклы жизни Энтаденина связаны с Луной. Вернется ли вода в Энтаденин, зависит теперь лишь от воли Единого Бога. Если вода вернется, с засухой будет покончено, жить станет легче, ваши поля начнут плодоносить. Если нет — что ж, ваше положение ничуть не ухудшится по сравнению с тем, как вы жили до появления болгов. Нам следует дождаться воли Создателя и Земли. А до тех пор проявите терпение.
Ее голос был мелодичным и чистым, на лице застыло спокойное и уверенное выражение. Эши улыбнулся. Она использовала магию Дающей Имя, обращаясь к разозленной толпе, и, как всегда, у нее все получилось. Люди успокоились, завороженные музыкой ее голоса и теплом, изливающимся на них из ее сердца, в котором пылала стихия огня.
Затем мелодия изменилась, Рапсодия готовилась произнести слова истинной речи.
— Возвращайтесь домой, беритесь за работу. Если Фонтан в Скалах проснется, вы об этом узнаете. Но сейчас рынки опустели, ваши очаги погасли, вы забыли о порядке в ваших домах. Пора подумать о насущных проблемах, вода может появиться не скоро.
Толпа некоторое время постояла в молчании, а потом люди начали расходиться.
Рапсодия спустилась со стены и взяла Грунтора за руку.
— Пойдем с нами во дворец, — с улыбкой предложила она. — Герцог позаботится о том, чтобы его лучшие повара приготовили роскошный ужин из имеющихся у них на кухне запасов — конечно, я не имею в виду судомоек.
— Ага. — Великан краем глаза заметил, как дрогнуло лицо Ирмана Карскрика, и широко ухмыльнулся. — Что ж, это будет чудесно, герцогиня. Может быть, мы даже прогуляемся по дворцу.
В самом первом ряду, возле веревки, ограничивающей коридор, стояла женщина в развевающихся светло-голубых одеждах жрицы шанойнов и молча наблюдала за болгами, собиравшими свое оборудование и инструменты. Пока толпа вокруг шумела, она изо всех сил старалась остаться на своем месте, хотя это было непросто при ее хрупкой фигуре.
Когда мощные зубчатые колеса укладывали в фургон. она подошла поближе, втиснувшись между двумя яримскими стражниками. Не решившись нарушить закон, охранявший жриц, стражники не стали отталкивать ее обратно в толпу. Затем она вместе с остальными горожанами последовала за караваном болгов к окраине Ярим-Паара и смотрела ему вслед, пока процессия не скрылась в клубах пыли. Но и после того, как большинство любопытных вернулось на площадь, чтобы послушать герцога, она еще долго стояла на вершине холма и взглядом следила за облаком красной пыли, полностью скрывшим от нее уходящих к скалистому перевалу фирболгов.
Но вот наконец болги исчезли за линией горизонта, пыль осела, и она вытащила из складок одежды диск квеллана. Гладкая черно-синяя поверхность вспыхнула под прямыми лучами солнца.
Подержав диск перед глазами, она спрятала его под одеянием, которое ей было немного великовато.
Затем она вернулась на шумные улицы Ярим-Паара, где после ухода болгов царило непривычное оживление.
Дворец Джерна Тал, Сорболд
СВЕТИЛЬНИКИ уже были погашены, в огромной спальне вдовствующей императрицы в золотых чашах догорели благовония и источающие сладкий аромат палочки из сандалового дерева. Во дворец вместе с влажным, бесшумным ветерком вошла ночь. Тяжелые портьеры из алого шелка слегка покачивались перед распахнутыми окнами.
В своих роскошных покоях ее величество Лейта, вдовствующая императрица, дочь Четвертого императора Темных земель, лежа на шелковых подушках гигантской кровати, наблюдала за звездным небом, как и всегда в это время. Полная луна ярко озаряла серое небо с белыми пятнышками облаков и сияющими точками звезд. Поразительное зрелище, величественное в своей чистоте и прозрачности.
В коридорах дворца бесшумно сновали слуги, заканчивавшие дневные дела: уносили платья ее величества, чтобы постирать и выгладить; вытаскивали из изящных ваз еще свежие цветы — завтра их заменят только что срезанными в саду; убирали остатки вечерней трапезы императрицы — аппетит этой крошечной сморщенной женщины, весившей не больше перышка, поражал воображение, ни в чем не уступая аппетиту моряка или даже гладиатора. А еще слугам приходилось выбивать бесконечный песок из толстых ковров и гобеленов, украшавших стены коридоров. В одном из соседних залов струнный квартет наигрывал легкую приятную мелодию, чтобы помочь ее величеству быстрее отойти ко сну.
Несмотря на все старания слуг двигаться бесшумно, императрица слышала их шаги. Таким было проклятие ее владений — дворец Джерна Тал с его высокими башнями, мощными бастионами и крепостными валами так долго принадлежал ей, а до того многим поколениям ее предков, передавших ей корону, что стал частью ее сознания, как, впрочем, и весь Сорболд. Императрица чувствовала происходящую на улице смену караула, перемещение патруля, следящего за порядком во дворце. Она недовольно нахмурилась и накрылась блестящим одеялом.
— Добрый вечер, ваше величество. Надеюсь, вы хорошо отдохнули.
Голос, резкий и четкий, доносился из темноты.
Императрица попыталась сесть, но у нее ничего не получилось. Ей удалось лишь выпрямить спину. Она не могла даже шевельнуть покрытыми старческими пятнами руками, которые так и остались неподвижно лежать на блестящем гладком одеяле. Императрица открыла рот, собираясь заговорить, но не сумела произнести ни слова.
Возле окна возникло слабое фиолетовое мерцание, но его тут же поглотил мрак.
Затем из теней выступил мужчина, и яркий свет луны четко обрисовал его силуэт. Сначала императрица не могла разглядеть его лицо — бородатое и смуглое, просто одно из тысячи лиц ее подданных, но в глазах незнакомца сверкала невероятная сила. Она ощутила внутреннюю дрожь, хотя ее тело лежало совершенно неподвижно, словно мертвое.
Мужчина подошел к постели, остановился, чтобы получше рассмотреть красное дерево резных столбиков кровати, а затем уселся на пуховую перину возле ее ног. Однако его тело не оставило вмятины на покрывале, как будто совсем ничего не весило.