Реквием
Шрифт:
– Я до сих пор не понимаю, почему молодежь зимой без шапок ходит. Идут, ссутулившись, головы пригибают от ветра. Какая в этом гордость? Ведь как приятно идти по морозу, когда тебе тепло, уютно! Ты бодрая, у тебя румянец во всю щеку! Они намеренно лишают себя удовольствия радоваться зиме?
– Многого мы тогда не понимали. Например, почему мужчины на танцплощадках считали, что оказывают нам честь своими липкими взглядами и мерзкими похотливыми предложениями? Ну, сделал красивый комплимент – тут все ясно, но пошлость… Мы воспринимали похвалы только как источник повышения самооценки.
– Перестали
– Помню, как ты пыталась втолковать ребятам, что когда двое парней дерутся из-за девушки, то тем самым выказывают ей свое неуважение, лишают ее права собственного выбора. Девушка выбирает жениха не по признаку грубой силы, а в первую очередь по интеллекту и душевным качествам. Почему ее избранник должен драться с тем, кого она отвергла, кто не сумел ей понравиться? Надеется, что после того, как он побьет счастливчика, девушка его полюбит? За что? За жестокость и глупость? Ты доказывала парням, что своим поведением они напоминают животных в период случки. Так не понимали, обижались, пытались с гонором и злорадством отстаивать свое мнение. Не оправдывали они твоих ожиданий.
– Вспомни, многим нашим деревенским девушкам нравилось, когда из-за них ребята дрались. Они гордились этим. Архетип? Это у них на уровне коллективного бессознательного?
– Это генетический атавизм. А проще – отсутствие воспитания. Они не знали других, более действенных, культурных способов выразить любимой свое обожание. А потом вот такие парни, женившись, кулаками на своей благоверной начинали доказывать свою «любовь», утверждая, что «бьёт, значит любит». И такое мы с тобой наблюдали.
– Не знали те городские, с кем связывались. Классно ты тогда их отделала!
– А как ты отшивала! Они буквально съеживались под твоим презрительным осуждающим взглядом. И ведь не заносилась, не распалялась. По-деловому вела диалог. Просто давала понять, кто перед ними.
– Крыть им было нечем. Но без твоей поддержки я не была бы такой смелой, – созналась Лена.
– А после танцев мы в комнате устраивали шутливые биологические диспуты. Мы уже знали, что разница в генном аппарате птиц и шимпанзе равна двум, а между человеком и шимпанзе ста восьмидесяти девяти, что Х-хромосомы содержат тысячу генов, а мужские – только сто. И что через пять тысяч лет мужчин на земле не останется.
– Запамятовала ты. Хрущев «душил» генетиков. Лысенко и ему мозги заморочил. Информация о генах появилась много позже. Но то, что пол ребенка зависит в основном от мужчины, мы уже знали, – поправила подругу Лена.
– И это знание вылилось в лозунг «Берегите мужчин»?
– Не факт.
– Ценили мы своих умных, правильных мальчишек, держались их.
– Я на танцы только с тобой летом ходила. В Москве лишь театры и концерты себе позволяла.
– Теперь юноши, насмотревшись западных фильмов, стали жестче. И ударить могут без лишних слов.
– Сомневаюсь… Если не боятся получить сдачи, – усмехнулась Лена.
– Я внучек своих племяшей на всякий случай остерегаю на этот счет.
«Перед… уходом её интересуют мелочи, о которых знает только она и ближний круг? Для
Инна спросила:
– Ты помнишь, как Артурчик за Тамарой ухаживал? Он демонстрировал ей свой успех у девушек. Цену набивал.
– И она давала ему понять, что нравится парням.
– Уж внуков вагон и маленькая тележка, а они все продолжают ссорами и скандалами обнаруживать в себе новые «качества» характера. Не скучают. Каждый привносит в их совместную жизнь что-то свое «неповторимое». Мудрее с возрастом не стали. Артур до сих пор порывистый, страстный, нервный и обаятельный, а Тамарочка смешливая, ироничная и по-прежнему худенькая.
– С таким мужем не раздобреешь, – рассмеялась Лена. И у нее тут же промелькнула мысль: «Ещё нахожу силы для смеха».
– В каждой компании обязательно находился мужчина, который говорил тебе, что ты женщина его мечты.
– Не скромничай. О тебе я могу сказать то же самое. Мужчинам почему-то всегда хочется делать приятное чужим красивым женщинам, – усмехнулась Лена.
– Почему тебе не нравилось ходить ватагой по магазинам?
– Никогда не любила следовать за толпой, подчиняясь ее правилам. Да и время привыкла беречь.
– А по музеям?
– Чувств не хотела расплёскивать.
«Уж лучше легкие воспоминания, чем бесплодный, мучительный круговорот страшных мыслей», – поняла Лена.
– Опять Алла вспомнилась. Наверное, её счастливая, насыщенная жизнь не способствует глубокомыслию и изучению причин и следствий жизненных неурядиц. Постигая друг друга, они с Александром в своей любви поднялись на необыкновенную высоту. У них было потрясающее слияние душ. Свои взаимоотношения они довели до совершенства. Как они держались друг за друга! Никто никогда не стоял между ними. Счастливчики. Это как пройти всю войну без единой царапины. В их семье был коммунизм. И не надо искать этому подтверждений. Все на поверхности. Какой недосягаемый уровень искренности, порядочности и взаимопонимания! Ни притворства, ни лжи. Друг другом жили, были единым целым. Они как оттенки одной краски, лежащей в основе их огромной картины жизни, проникая в неё, связывая воедино.
– И все потому, что они никогда не верили сплетням завистников, – заметила Лена.
– Удачно сосуществовали, заботы делили пополам. Нашли идеальный для себя вариант равновесия. Их совместная жизнь прозвучала мощно, крупно, празднично. Как говорится, блеск одного отражался в блеске другого. Алла заменяла Александру целый мир – так он её любил. Боже мой, всю жизнь так любить и так хотеть единственную на свете женщину! Её величество Женщину! Он говорил, что главный успех его жизни состоит в том, что он сумел найти прекрасную жену. Видно, Господом Богом им позволено было стать счастливыми.