Реквием

Шевченко Лариса Яковлевна

Неожиданно Ленина благодарная влага покатилась по Инниной щеке, разлилась по губам и та ощутила горько-соленый вкус жемчуга ее слез... и их сладость.

На душе у Лены неспокойно. Она боится засыпать. Почему-то припомнились откуда-то явившиеся слова: «Откровенное сердце человека в нетленной красоте кроткого и молчаливого духа». Из Святого Писания? Кроткого? Кроткого, но сильного. Потом в её сознании, как обрывок незаконченного рассуждения, промелькнула смутная мысль: «Надо бы уточнить».

Прошло несколько минут тихо стонущей в ушах пугливой

тишины. Инна дышала ровно и спокойно. Сон оградил её от тоскливых мыслей. «Нет ни боли, ни забот, ни надежд, ни будущего?» Лена тихонько позвала подругу, потом осторожно отняла затекшую руку и повернулась на бок. Чтобы уснуть, ей необходимо было отвлечься от дум о подруге, да и о себе тоже, отринуть волну накатившей меланхолии. Но ей никак не удавалось сдержать вновь нахлынувший поток преследующих воспоминаний. Внутри неё всё еще подрагивало. И это было верным признаком долгого незасыпания.

Прошло достаточно много времени, прежде чем мысли Лены обратились к родному дому: «Недавно была в командировке. Телефонный звонок в гостиничном номере. Внучок картаво залопотал: «Бабушка, я тебя люблю и очень жду». Лена улыбнулась: «Вот чего мне сейчас не хватает для душевного комфорта, чтобы окунуться в сон. Но не время для бесед с малышом, ночь на дворе. Разное держит людей на земле». Уголком пододеяльника она промокнула вмиг увлажнившиеся глаза и подумала: «Слаба я стала на слезы. Меня теперь заставить плакать намного легче, чем смеяться».

«Андрейка, счастье мое, свет очей моих, мой главный и самый яркий лучик… – забормотала она, погружаясь в сон на волнах теплых воспоминаний о внуке. – Господи, дай Миру покой и стабильность, дай людям на земле больше добра, дай моим близким здоровья и счастья. Помоги Инне выжить. Дай мне сил еще пожить и поработать…»

Каждый раз слова у нее выходили разные, но смысл их был один и тот же.

«Господи!» При моем воспитании и образовании это обращение звучит более чем странно. Но оно меня успокаивает. И ведь не религиозная, но вот привыкла после операции, в которой на краю была и особенно после серии изматывающих химий каждую ночь встречать просьбами к Всевышнему. Будто сама себе вменила в обязанность. Так и повелось. Собственно, отголоски религиозности, наверное, есть в каждом из нас. Некоторых она спасает от самоубийства».

Лене вспомнились полушутливые слова матери: «Нас не учили ни молиться, ни медитировать. И чтобы отойти от дня, насыщенного болезненными необоримыми мыслями и заботами, приходится на ночь петь себе колыбельную. А от колыбельной до молитвы – музыки Небес, ведущей к Богу, – один шаг. И причина тому хрестоматийная... Правильная жизнь и есть моя религия. Красота ведет к доброте, поэтому слиться с Природой – все равно что почувствовать высшее наслаждение и сердцем найти дорогу к непознанному, называемому Всевышним. А восхищение Природой и есть молитва».

А казалось, не верила.

«Господи, ниспошли мне сон. Господи, дай людям… – как молитву в который раз привычно повторяет Лена. Её медленно поглощала тяжёлая дрема, приносящая хрупкий, но так необходимый сон. – Это похоже на втягивание релятивистских струй в черную космическую дыру», – подумала

она. И это стало последней мыслью, пробившейся сквозь поток обращений к Всевышнему. Наконец и он иссяк, слившись с волнами сна, насылаемыми заботливым Морфеем. Лена спала, и ничто уже не оживляло её усталого расслабленного лица.

33

– Принцесса, весь месяц была серая туманная погода, а сегодня, как по заказу, явилось яркое солнце на чистом небосводе. Такое утро несет в себе обещание удивительного дня! Я будто летаю! – зашептала Лена.

Инна, не открывая глаз, почувствовала счастливую улыбку в голосе подруги и отозвалась тихо, не совсем уверенно и даже как-то растерянно:

– У меня этой ночью – ни снов, ни видений. Поспала и точно заново родилась. Не помню уже, когда просыпалась с желанием жить. Во мне, в моем ощущении себя, этой ночью словно бы наметился, нет – что скрывать, – произошел какой-то перелом. Будто что-то ниспосланное свыше… Я уже не на острие ножа… Будто благодать нисходит… Не могу выразить.

– Жизнь продолжается! – добавила она с осторожной радостью.

– Просыпайтесь, сони. На зарядку по порядку – становись! На раз-два рассчитайсь! – с приветливой неторопливостью хозяйки будит подруг Кира. Она отдернула шторы и раздвинула створки форточки. Ослепительное зимнее солнце хлынуло в окно их временного «цыганского» пристанища, предвещая прекрасный день. Лена улыбалась ему. Оно согревало её больное сердце надеждой. Неразличимый свет ночника, который горел всю ночь, растворился в свете нового дня. Но Кира его заметила и выключила.

– Вставайте! День занялся морозный, бодрящий. Он будет чудесным!

– И на редкость счастливым! – подсказала Инна чуть сонно, но искренне и радостно.

«Твоя беда отступила! И погода не подвела», – сказали Инне сияющие глаза Лены. И они понимающе улыбнулись друг другу.

2003 г.

Продолжение следует. 

Контакты

 Уважаемый читатель! Буду Вам благодарна, если Вы поделитесь мыслями о моих книгах на сайте, где скачали эту книгу. Если проблемы, поднятые в моих книгах, созвучны с Вашими переживаниями и взглядами на жизнь, или Вы хотите поделиться эмоциями или историями лично — вот мои контакты:

Вконтакте:

https://vk.com/shevchenko.larisa

Сотовый:

[phone]

Skype:

e.shevchenko25021945

email:

[e-mail]

Сайт:

http://larisashevchenko.ru/

Пишите, звоните. Буду рада общению!

Отзыв: В каждом образе – судьба

Воспоминания Ларисы Яковлевны Шевченко «Вкус жизни» состоят из семи книг, которые являются единым целым и которые в то же время можно читать как самостоятельные произведения.