Реликт
Шрифт:
1. Все интервью для текущей работы должны проводиться в моём присутствии.
2. Записывать интервью на плёнку или на бумагу вам запрещается. В целях согласованности и экономии времени я принимаю на себя обязанность записывать все беседы и отдавать вам отредактированные тексты для включения в текущую работу.
3. Обсуждение музейных дел с сотрудниками или находящимися в музее лицами запрещается без моего письменного на то разрешения. В подтверждение того, что вы поняли эти условия и согласны с ними, распишитесь внизу.
Смитбек
— Ну? — спросила Рикмен, склонив набок голову. — Что скажете?
— Давайте кое-что уточним, — заговорил журналист. — Мне запрещается разговаривать с кем-нибудь, скажем, за обедом, без вашего разрешения?
— О музейных делах. Совершенно верно, — подтвердила Рикмен, поправляя на шее пёстрый шарф.
— Почему? Разве документ, который вы разослали вчера, не связывает меня по рукам и ногам?
— Билл, сами знаете почему. Вы зарекомендовали себя как ненадёжный человек.
— Чем же? — сдавленно спросил Смитбек.
— Насколько мне известно, вы носились по всему музею, разговаривали с людьми, не имеющими отношения к теме вашей работы, задавали вопросы, не касающиеся новой выставки. Если вы думаете, что можете собирать сведения о… э… о недавних событиях, то я должна напомнить вам о семнадцатом пункте вашего контракта, который запрещает использовать сведения, не санкционированные мною. Ничто, повторяю, ничто, имеющее отношение к этой трагической ситуации, санкционировано не будет.
Смитбек выпрямился.
— Трагическая ситуация! — взорвался он. — Почему не сказать прямо: убийства!
— Пожалуйста, не повышайте голос у меня в кабинете, — отрезала Рикмен.
— Вы наняли меня писать книгу, а не пресс-коммюнике на триста страниц. В музее за неделю до открытия самой большой выставки произошло несколько убийств. Хотите сказать, этого не должно быть в книге?
— Я и только я решаю, чему быть в книге, а чему нет. Понятно?
Смитбек покачал головой. Рикмен встала.
— Это становится утомительным. Немедленно подписывайте документ, или с вами будет покончено.
— Покончено? Меня застрелят или сожгут?
— Я не потерплю такого легкомыслия у себя в кабинете. Либо вы примете эти условия, либо я немедленно приму ваш отказ от работы.
— Отлично, — сказал Смитбек. — В таком случае я предложу рукопись коммерческому издателю. Вам эта книга нужна не меньше, чем мне. И мы оба знаем, что я могу получить солидный аванс за утаиваемые сведения об убийствах в музее. Поверьте, эти факты мне известны. Целиком и полностью.
Лицо Рикмен покрылось мёртвенной бледностью, однако она продолжала улыбаться.
— Это явится нарушением вашего контракта, — веско произнесла она. — Музей пользуется услугами уолл-стритской юридической фирмы «Дэниелс, Соллер и Макгейб». Вы наверняка о ней слышали. Если вы совершите такой поступок, вас немедленно привлекут к суду за нарушение контракта, как и литагента, и издателя, у которого хватит
— Это грубое нарушение моих гражданских прав, предоставленных первой поправкой к Конституции [17] , — хрипло выдавил Смитбек.
— Ничего подобного. Мы просто будем добиваться судебной защиты по факту нарушения контракта. С вашей стороны это отнюдь не явится героическим деянием, и о нём не напишет даже «Таймс». Билл, если вы всерьёз подумываете о таком поступке, я бы на вашем месте сперва проконсультировалась с хорошим адвокатом, показала ему контракт, заключённый с вами музеем. В нём комар носа не подточит. Или я готова немедленно принять ваш отказ.
17
Первая поправка декларирует политические свободы слова, печати, собраний.
Она достала из стола второй лист бумаги и оставила ящик открытым.
Громко загудел селектор.
— Миссис Рикмен? Звонит доктор Райт.
Рикмен сняла телефонную трубку.
— Да. Уинстон. Что? Снова «Пост»? Да, я поговорю с ними. Ты послал за Ипполито? Хорошо. Положив трубку. Рикмен подошла к двери.
— Удостоверьтесь, что Ипполито пошёл к директору, — сказала она секретарше. — А что касается вас, Билл, то на обмен любезностями времени у меня больше нет. Если не подпишете соглашения, то собирайте вещи и проваливайте.
Притихший Смитбек внезапно улыбнулся.
— Миссис Рикмен, я понял вас.
Она подалась вперёд с самодовольной улыбкой.
— И…
— Согласен с этими условиями, — закончил он. Торжествуя, Рикмен вернулась к столу.
— Билл, я очень рада, что не пришлось прибегать к крайним мерам.
Она убрала второй лист бумаги обратно в ящик и задвинула его.
— Полагаю, вы достаточно умны, чтобы понять — у вас нет выбора.
Встретив её взгляд, Смитбек потянулся к папке.
— Не возражаете, если перед тем, как подписывать, я просмотрю документ ещё раз? Рикмен заколебалась.
— Пожалуйста. Только ничего нового в нём вы не вычитаете. Возможности превратных толкований в тексте нет, искать их бессмысленно. — Окинув кабинет взглядом, миссис Рикмен взяла записную книжку и направилась к двери. — Билл, предупреждаю вас. Не забудьте подписать. Выходя, отдайте подписанный документ секретарше, копию вам пришлют.
Смитбек с отвращением скривился, глядя, как её зад раскачивается под плиссированной юбкой. Бросил взгляд на дверь в приёмную. Потом быстро выдвинул ящик стола, который только что закрыла Рикмен, вытащил оттуда небольшой предмет и сунул в карман пиджака. Закрыв ящик, он снова огляделся и направился к выходу.