Ремесло древней Руси

Рыбаков Борис Александрович

Ко второй группе относятся широкие пластинчатые браслеты со сложной орнаментацией, достигнутой при помощи зубчатого колеса (рис. 129); многобусенные височные кольца с тонко-выделанными серебряными дутыми бусами; браслеты из длинных медных проволок, сложенных в несколько раз; изящные трехлопастные (и близкие к ним) височные кольца (рис. 130), окаймленные тонким литым кружевом из серебра; сложные перстни со звериным орнаментом и ряд других вещей [1073] .

<

1073

Браслеты — см. Курганы С.-Петербургской губ., табл. III, рис. 7, 12, 13 и др. Аналогичный орнамент есть и на ромбощитковых и овальнощитковых височных кольцах. В московских древностях этот способ орнаментации неизвестен.

Многобусенные височные кольца, см., напр., Курганы С.-Петербургской губ., табл. II, рис. 2-15. В той же технике трехбусенные, табл. XXIV (Гдовские курганы, рис. 22). К сложным височным кольцам необходимо причислить и упомянутые выше височные кольца с проволочной обмоткой (Гдовские курганы, рис. 53).

Витые браслеты из проволок, являющиеся основным датировочным признаком и для Новгорода, и для Москвы, представляют собой массовое явление именно в XIII–XIV вв. — А.В. Арциховский.

Ук. соч., стр. 130.

Трехлопастные и их варианты — см.: А.В. Арциховский. Ук. соч., рис. 36–47, стр. 51–53.

Фототип издан В.И. Сизовым. О происхождении и характере височных колец… — АИ и З, 1895, № 6, рис. 20 и особенно рис. 12 и 13.

Перстни см.: Там же, рис. 21 и 22 и А.В. Арциховский. Ук. соч., рис. 75–77.

В эту же категорию вещей нужно включить и двускатно-пластинчатые, перекрытые швейные гривны (А.В. Арциховский. Ук. соч., стр. 68–69), но с некоторой поправкой в отношении датировки — едва ли возможно растягивать их бытование на три столетия (стр. 141), так как литые перекрытия гривен изготовлены в одной форме. Интересна территориальная разобщенность, отдельных находок гривен — окрестности Москвы, затем на юг в Б. Бронницком у., а при раскопках А.В. Арциховского в 1940 г. подобная гривна найдена близ Звенигорода. Дата — XIII в.

empty-line/>

Рис. 129. Широкие пластинчатые браслеты.

Рис. 130. Трехлопастные и семилопастные височные кольца (XIV в., г. Белев).

Причину такой раздвоенности ювелирных изделий на хорошие и грубые нельзя усматривать в разновременном их производстве или искать ее в неодинаковом имущественном положении. По всей вероятности, двойственный характер женских украшений XIII–XV вв. объясняется более сильным влиянием городского ремесла. Изделия городских серебреников, приноровившихся к массовому сбыту (начало этого процесса мы видели уже в домонгольской Руси), могли заглушить литейное производство деревенских мастеров, которое едва ли вполне обособилось от кузнечного дела. Другими словами, деревенские кузнецы не могли и, вероятно, не особенно стремились, конкурировать с городскими ювелирами (среди которых к XVI в. уже существовали узкие специалисты — сережники, колечники, ожерельники) [1074] и перестали систематически заниматься литьем.

1074

А.В. Арциховский. Новгородские ремесла. — «Новгородский исторический сборник», Новгород, 1939, вып. 6, стр. 9. — Интересно отметить, что подобную узкую специализацию серебреников-ювелиров автор считает характерной только для Новгорода Великого. Его выводы находят подтверждение в том, что именно в Новгородской земле, по материалам Глазова и Ивановского, ощутительнее всего влияние города на деревню. Неспециализированных серебреников в Новгороде было 222. — А.В. Арциховский. Новгородские ремесла, стр. 8.

Это положение находит себе подтверждение, во-первых, в отсутствии серебреников в составе деревенских ремесленников, даже в писцовых книгах XV–XVI вв. [1075] ; во-вторых, в ряде сложных технических приемов, примененных при изготовлении украшений, которые можно предполагать только у специалистов; в-третьих, в значительно более широком районе сбыта, чем это известно относительно деревенского ремесла, и в употреблении подобных вещей горожанками. Технические особенности таковы: в XIII в. на ряде вещей появляется рельефная выпуклая чеканка, выпуклый орнамент украшает овально-щитковые височные кольца, широкие браслеты [1076] .

1075

В новгородской земле известен всего лишь один серебреник. — НПК, т. V, стр. 246.

1076

Курганы С.-Петербургской губ., табл. I, рис. 1, 2, 13; табл. III, рис. 3, 11, 12, 13, 15; табл. IX, рис. 23.

На московских семи- и трехлопастных височных кольцах также имеются выпуклости на лопастях, принимаемые иногда за следы штамповки. На самом деле это следы проковки или лощения тонколитого металла с обратной стороны (рис. 131).

Рис. 131. Трехлопастлое височное кольцо со следами лощения.

Литье вещей второй группы (т. е. тех, которые условно можно связывать с городом) всегда очень тонкое. Для отливки трехлопастного височного кольца необходима тщательно сделанная литейная форма с хорошей пригонкой крышки, позволяющей горячему металлу проникать во все извилины узора. При зазоре между сторонами формы в десятые доли миллиметра отливка вещи в 60 кв. см со сложным рисунком представляла известную трудность [1077] .

1077

Для развития нашей мысли интересно развитие семилопастных височных колец. Древнейшие из них с округло-расширенными лопастями сменяются секирообразными, которые доживают без изменений до XIV в. Но параллельно с этим устойчивым типом височных колец на его основе возникает (начиная с XIII в.) несколько более пышных и сложных типов (кружевные, прорезные, сростнозубцовые). Венцом этой эволюции являются трехлопастные. В некоторых курганах встречаются рядом и простые семилопастные и далеко обогнавшие их в обогащении декоративными элементами трехлопастные. Не было ли здесь встречи двух видов ремесел — деревенского и городского?

Большой четкости требовала также отливка тонких серебряных бус для многобусенных височных колец. Эти бусы иногда покрывались позолотой (что совершенно невозможно для деревенского ремесленника) [1078] . Некоторые литые вещи дополнительно обрабатывались напильником [1079] . Это обстоятельство также может говорить в пользу городского происхождения таких вещей.

Очень широко применялась чеканка различными пуансонами и, как упрощение чеканки, необходимое при массовом изготовлении — орнаментировка мягкого металла стальным зубчатым колесиком. Следы зубчатого колеса можно найти на многих новгородских вещах [1080] . Через 24 точки характер рисунка повторяется, что указывает на то, что колесико имело 24 зубца. Некоторые браслеты имеют приклепанные колечки, в которые вдевается еще одно, свободно висящее кольцо [1081] .

1078

Курганы С.-Петербургской губ., табл. I, рис. 15.

1079

Там же, табл. V, рис. 25; табл. VIII, рис. 16; Гдовские курганы, табл. XXIV, рис. 12, 20.

Единственная на русском языке работа по истории этого инструмента (Э. Кореневский. История напильника. — «История техники», 1934, вып. II) является сокращенным переложением немецкого труда (O. Dick. Die Feile und ihre Entwicklungsgeschichte, 1925) и поэтому ни слова не говорит об истории напильника на русской почве, между тем как напильник появился в русских городах еще в XII в.

1080

См., напр., браслет из раскопок Ивановского в Арбонье. Коллекции ГИМ.

1081

Гдовские курганы, табл. XXV, рис. 18 и 19.

Упоминавшиеся выше перстни Лихвинского клада, найденные вместе с трехлопастными височными кольцами, несомненно, представляют работу хорошего городского мастера — сложная спайка боковин щитка, тонкий рисунок и, наконец, чернь в углублениях не оставляют в этом сомнений. По своему сюжету рисунки перстней очень близки к архитектурным рельефам.

Очень интересен вопрос о витых проволочных браслетах. А.В. Арциховским доказано, что они характерны для XIII–XIV вв. [1082] В это время проволочные браслеты распространены очень широко. Проволока в них всегда тянутая (в отличие от мелких поделок, для которых проволоку ковали); куски проволоки достигают длины 150–200 см. Изготовление такой проволоки возможно лишь на специальном волочильном станке со стальным волочилом, предполагать наличие которого в деревне трудно.

1082

А.В. Арциховский. Курганы вятичей, стр. 138.

Проволока употреблялась самых различных калибров — от тончайшей канители и нитей для филигранных работ до толстого дрота в 3 мм. Даже при учете малого коэффициента сопротивления у серебра и меди эта работа требовала применения ворота.

Единственный предмет, который можно связывать с волочильным делом (?), был найден на территории городка со слоем XIII–XV вв. [1083]

Районы сбыта вещей, встречающихся в курганах XIII–XIV вв., не могут быть изучены с желательной степенью полноты в силу ограниченного количества их. Вероятность определения вещей, сделанных в одной литейной форме, тем меньше, чем меньше вещей данного типа.

1083

Н.И. Булычов. Журнал раскопок 1899 г., табл. XIX, рис. 20 (Спасский Городец). — Если эта вещь не является редкой формой кресала, то ее можно рассматривать только как «калибр» для волочения проволоки. Вопрос о местах изготовления проволоки пока не может быть решен окончательно, но есть ряд данных в пользу города, где этот вид производства был хорошо известен с X в.

Помимо сложности оборудования за то же говорят и факты имитирования витых проволочных браслетов при помощи давно знакомой техники литья.

Ложно-витые браслеты, подражающие проволочным браслетам XIII–XIV вв., доказывают большую трудность изготовления волоченой проволоки, чем имитирующего ее литья. — См. Н.И. Булычов. Раскопки 1899 г., табл. XXIV, рис. 19 и 21 — две половинки литого браслета, подражающего витому из трех проволок; браслет происходит из маленького городка Серенска.

В качестве примера возьмем упомянутые выше пластинчатые перекрытые гривны. Самый тип этих гривен восходит к очень древней эпохе и роднит между собой вятичей и радимичей, но некоторые экземпляры гривен относятся к XIII или XIV вв.

Массивные серебряные бляшки нескольких гривен, украшенные семилепестковой розеткой, отлиты в одной литейной форме. Разбросаны эти бляшки, сделанные одним мастером, на протяжении 60 км (Звенигород-Москва).

Интересен также район распространения новгородских овальнощитковых височных колец с орнаментацией зубчатым колесом. Он уже не совпадает с прежними племенными границами словен: овальнощитковые кольца есть и в районе новгородской колонизации (Волоколамск) и далеко за пределами его в Смоленском, Можайском, Серпуховском княжествах.

Какие же выводы следуют из рассмотренной выше техники деревенского ремесла XIII–XV вв.?

Часть производств, как, например, гончарное и кузнечное, остались без существенных перемен на той же стадии развития, на какой их застало монгольское нашествие, и находились на этой стадии местами даже до XIX и XX вв.

Серьезные изменения претерпевает доменное дело, которое обособилось от кузнечного, выросло в техническом отношении и существенно отличалось по своим организационным формам от деревенского ремесла. Доменное дело точнее было бы назвать промыслом, связанным с рынком, и рынком не столько деревенским, сколько городским.

В ювелирном искусстве мы наблюдаем постепенное вытеснение местного деревенского литья более разнообразной и совершенной по качеству продукцией городских серебреников, работавших на широкий рынок. В наибольшей мере это относится к Новгородской земле. Район сбыта ювелирных изделий к этому времени возрастает в 3–4 раза по сравнению с XII–XIII вв. Это обстоятельство также нужно отнести за счет перехода основного производства предметов роскоши из деревни в город.

Имеем ли мы здесь дело с крупными городами вроде Новгорода или с небольшими ремесленными поселками вроде рядков — сказать трудно, но изменения (и притом прогрессивного характера) здесь несомненны. Связь города с деревней, намечавшаяся еще в дотатарское время, была прервана монгольским завоеванием, но затем вновь была восстановлена, причем в областях, не разоренных татарами, в большей степени (Новгородская земля). Техническая сторона деревенского ремесла изменялась незначительно; можно даже предполагать, что не было вовсе никаких перемен.