Ремесло древней Руси
Шрифт:
Почему же многие археологи так упорно говорят о готской культуре на Днепре? Причина ошибки — опять те же лучевые фибулы, которые казались убедительным аргументом и в пользу расширения готской культуры Суук-Су до Киева и Полтавы.
Находки лучевых фибул в Западной Европе, совершенно правильно связываемые с готами (точнее с готским союзом, в который входили и аланы и др. народы) [142] , получили слишком расширительное понятие; исследователи, желавшие тенденциозно увеличить могущество готов путем привлечения археологического материала (как Иордан увеличивал его за счет заведомых легенд), исходили из предпосылки: там, где лучевые фибулы, — там готы. В результате получилась такая же картина, как и в вопросе с выемчатыми эмалями: вещи рассматривались суммарно, без анализа отдельных типов, без внимательного изучения мелких деталей, позволяющих иной раз подразделить обширную область распространения сходных вещей на отдельные районы, связываемые с различными центрами производства или с различными этническими группами.
142
N. Aberg. Op. cit.
В
1) время появления лучевых фибул на Днепре и 2) время бытования и разнообразие вариантов лучевых фибул в Боспоре.
Несмотря на то, что римский прототип лучевых фибул бытовал в IV в. на Днепре, мы не видим там всех промежуточных звеньев которые соединяли бы его с обычным для этих мест типом лучевых фибул, известных из множества находок. Материалы Суук-Су позволяют датировать самые ранние днепровские фибулы, обнаруживающие чрезвычайную близость к фибулам из погребений № 86 и 28. Самая ранняя дата, которую можно допустить для простейших лучевых фибул, — это первая половина VI в.
Промежуточные звенья обнаруживаются только на Боспоре в погребениях керченских катакомб. Типы 3 и 4, отсутствующие на Днепре, богато представлены здесь экземплярами IV и главным образом V вв. Они-то и являются прототипом как днепровских фибул, так и тех пальчатых фибул, которые попали в Западную Европу.
Керченские лучевые фибулы сделаны из серебра, украшены вставками красных камней, рельефными литыми узорами из завитков. На некоторых экземплярах лучи уже превращаются в птичьи головы. Дата их — V в. [143]
143
Л.А. Мацулевич. Погребение варварского князя в Восточной Европе, М., 1934, рис. 22, 23 и 24.
Очень важно для понимания истории днепровских фибул отметить, что в Керчи и ее окрестностях, где фибулы боспорского изготовления обычны для V в. [144] , лучевые фибулы совершенно исчезают в VI в., т. е. именно тогда, когда они появляются на Днепре. Это обстоятельство заставляет особенно пристально приглядеться к керченским лучевым фибулам и сравнить их с днепровскими.
Общая форма днепровских фибул очень близка к керченским. Чувствуется, что несколько более поздние днепровские фибулы, копируя предшествующие им по времени керченские, старательно воспроизводят как общий контур, так и спиральный орнамент, и отдельные детали. Но, несмотря на значительное сходство, существуют как явные, так и малоприметные, но важные отличия:
144
М.В. Покровский. Пашковский могильник № 1. — «Сов. археол.», М. — Л. 1936, № 1, рис. 3 (лучевая фибула керченского типа на Кубани); ОАК за 1902 г., стр. 135.
1) В днепровских лучевых фибулах отсутствуют красные камни и позолота; вместо камней есть соответствующие выступы, но отлитые вместе со всем корпусом фибулы.
2) Все керченские фибулы отлиты из серебра, все днепровские — из бронзы.
3) Обе группы фибул изготовлены техникой литья по восковой модели (поэтому даже фибулы из одного комплекта не тождественны), но существенно отличаются техникой изготовления самой модели.
Боспорские мастера работали по твердому воску и резали рисунок резцом, вследствие чего у рельефного рисунка получались острые грани. Рельеф получался благодаря углублению фона, вынутого резцом и шпателем. Этой же техникой выполнены пряжки из Суук-Су. Мастера днепровских фибул обрабатывали восковую модель менее кропотливым, упрощенным способом: весь орнамент наносился на фибулу острием, которым выдавливали, а не резали углубления. Для упрощения процесса орнаментации применялись дву- и трезубые циркульки. В результате вместо спирального и эсовидного орнамента получался менее изысканный орнамент из концентрических кругов, на первый взгляд очень похожий на керченский.
4) Последнее отличие касается способа ношения: южные фибулы носились лучами вниз, а днепровские, судя по эволюции антропоморфных типов, носились лучами вверх.
Все эти отличия позволяют утверждать, что мастера днепровских фибул копировали керченские образцы, но не располагали при этом всеми техническими приемами боспорских мастеров. Копирование керченских фибул на Днепре началось в VI в.; в это же время лучевые фибулы исчезли в Керчи.
Все сказанное выше о различных типах фибул можно свести в таблицу.
Первый вывод из приведенной таблицы, это — полное отсутствие связи готской культуры как с выемчатыми эмалями, так и с лучевыми (пальчатыми) фибулами приднепровских типов. Судя по области распространения и отсутствию вне ее центров производства, фибулы с выемчатой эмалью и медные лучевые фибулы нужно считать местными, среднеднепровским изготовлением.
Смена двух совершенно различных видов фибул (треугольных с эмалью и лучевых) произошла в конце V или в начале VI вв. Этим временем и нужно датировать конец бытования выемчатых эмалей киевского типа. Любопытно совпадение во времени прекращения производства эмалей и угасания культуры полей погребальных урн с ее высокой техникой ювелирного и гончарного дела. Выше ужо приводились доводы в пользу отождествления выемчатых эмалей среднеднепровского типа с днепровским вариантом полей погребальных урн. Одновременное угасание обеих категорий памятников еще больше укрепляет в мысли об их тождестве. В V в. выемчатая эмаль сразу исчезает во всем варварском мире. Возможно, что это связано с прекращением производства римского стекла, необходимого для изготовления эмали [145] . Исторически для IV–V вв. мы имеем право называть население Киевщины, Полтавщины
145
В. Селезнев. Очерк происхождения и развития эмалевого мастерства в связи со стеклоделием и керамикой. — «Труды Гос. исслед. керамического института», Л., 1925, вып. 3, стр. 9.
146
Далекой периферией земли днепровских венедов являлось междуречье Десны и Оки в их верхних течениях. С берегов Днепра сюда, вдоль окраины лесостепной полосы, проникали выемчатые эмали (Мощинский клад) и черная лощеная керамика (Серенск, курганы в Почепке и Шанькове) вместе с фибулами «вендского» типа (городище Дуна, Федяшевское, курганы в Шанькове и др.). Не случайно, что в бассейне верхней Оки группируются древнейшие курганы с сожжением и именно в этом же районе (между Окой и Брынским лесом) расположены города вятичей, упоминаемые летописью. Давно уже высказывалась мысль, что летописное название «вятичи» является лишь видоизменением латинской формы «venedi» (А.А. Шахматов. Южные поселения вятичей. — «Изв. Акад. Наук», СПб., 1907, VI, серия № 16).
Может быть, давние связи Верхней Оки со Средним Приднепровьем, восходящие к эпохе полей погребальных урн, объяснят в будущем связь вятичей-вентичей с венедами на Днепре.
Термин «анты», по всей вероятности, производный той же формы «veneti» — вятичи (арабский вариант — вантит), возник на юге в Причерноморье едва ли ранее VI в., когда северные варвары обрушились на Восточную Римскую империю. Применительно к событиям IV в. он употреблялся авторами VI в. (Иордан) лишь ретроспективно. Впрочем, некоторое обособление приднепровских венедов ощущалось уже и в V в. (см. карту выемчатых эмалей).
События VI столетия привели в движение огромные массы варварских племен Восточной Европы. Начавшееся при Юстиниане завоевание Византии славянами произвело чрезвычайно серьезные сдвиги в Среднем Приднепровье и других прилегающих областях. Можно думать, что завоевательные походы антов не ограничивались только одним юго-западным направлением (в низовьях Дуная и далее до Фракии), но происходили и против более близких и более доступных городов Приазовья и Причерноморья. Не с этими ли походами нужно сближать загадочное исчезновение лучевых фибул в Боспоре и появление их на Днепре именно в эпоху Юстиниана, в эпоху ожесточенных славянских нашествий, из которых возвращались с богатой добычей и тысячами пленных?
Показателем богатой добычи, вывезенной восточнославянскими дружинами из балканских владений Византии, являются клады византийских вещей V — начала VI вв. в Приднепровье [147] .
Показателем отношений с Боспором являются лучевые фибулы, центр изготовления которых переместился в VI в. из Боспора на Днепр.
3. Гончарное дело и обработка металла в VI–IX вв.
В VI в. анты Среднего Приднепровья вступают в новую эпоху, отличную от эпохи полей погребальных урн, культура антов сильно изменилась в результате ряда бурных событий: нашествия гуннов и аваров, походов на Византию, возможного появления на Днепре более северных дружин с Верхнего Днепра и Оки. В это время кончается тот период, который условно можно было назвать римско-сарматским; начинается период антско-хазарский. По-прежнему наиболее интересным и содержательным является старый район скифов-пахарей — Среднее Приднепровье, бассейн Роси, Десны, Сулы, Сейма и Ворсклы. Именно в этом районе распространяются римские монеты, гончарный круг, выемчатая эмаль и ряд других элементов римско-вендской культуры.
147
Б.А. Рыбаков. Анты и Киевская Русь. — ВДИ, 1939, № 1, карта на стр. 320.
К величайшему сожалению, отсутствие погребальных комплексов и почти полная неизученность мест поселений антского времени лишают возможности дать сколько-нибудь полный очерк ремесла у антов. Самое важное из производств — кузнечное — совершенно лишено источников. Можно указать лишь несколько категорий изделий, находимых в антской земле, но обосновать их местное изготовление нельзя. Так, например, часто упоминаемые выше бронзовые фибулы имеют стальную пружину и иглу на оборотной стороне. Можно думать, что изготовлением этих необходимых частей занимался тот же мастер, который отливал из бронзы весь корпус фибулы. Сложен вопрос о месте изготовления мечей, находимых с вещами VII–VIII вв. Возможно, что некоторые из них готовились местными мастерами. К концу рассматриваемого периода, к VIII веку, у антских дружинников появляются железные кольчуги и железные шлемы той характерной формы, которая известна по множеству русских образцов X–XVII вв. [148] Особенно интересна находка доспеха в дружинном кургане в верховьях р. Оскола [149] .
148
В шлеме найден клад лучевых фибул VII–VIII вв. близ с. Колоскова. — Н.Е. Макаренко. Отчет об археологических исследованиях в 1905 г. — ИАК, СПб., 1906, вып. 19, стр. 151. — Шлем, по словам нашедших клад, был настолько крепок, что его не могли разбить.
149
ОАК за 1869 г., стр. XXI; Э.Э. Ленц. Вооружение из Демьяновки. — ИАК, СПб., 1902, вып. 2, рис. 11.