Ремесло счастья

Ванильный Гром

Великолепная наука нейробиология уже достаточно хорошо изучила наш самый прекрасный орган (это я про мозг), чтобы установить следующее: почти все эмоции рождаются в его особой части – лимбической системе. Именно там, под воздействием внешних стимулов, и появляется наше счастье в виде смеси гормонов радости – эндорфина, окситоцина, серотонина и дофамина.

Что же такое лимбическая система и откуда она взялась? Ответы стоит поискать в далеком прошлом. Вы знали, что на самом деле у человека не один мозг, а целых три? Нет, не то чтобы два запасных, скорее три больших слоя, которыми мы обзаводились в процессе эволюции. Мозжечок – самый древний, этакий «дед» нашего мозга. Он отвечает за все безусловные рефлексы: сердцебиение,

дыхание, моторные функции и пр. То есть за все, что человек делает автоматически, без особого внимания со стороны сознания. Помимо таких автоматических действий, сюда вошли три важные ответные реакции: на опасность (бей, беги или замри), на пищу и на возможность воспроизвести потомство. Эти рефлексы остались с нами и по сей день. Вот почему так сложно бывает пройти мимо булочной, а во время стресса на работе мы напрягаемся, готовы бежать или наносить удары, даже если и не хотим этого делать. Древние рефлексы очень сложно игнорировать, чем безнаказанно пользуются рекламщики, переговорщики и иные продаваны. Однако отложим этот вопрос до следующего раза, а пока посмотрим, что происходило дальше.

Итак, эволюция не захотела и не смогла бы остановиться на достигнутом и накинула еще один слой (второй) – лимбическую систему. Именно эта часть головного мозга дарует человеку волшебный мир эмоций, окрашивая каждую минуту нашей жизни. Помимо основных ответных реакций, таких как голод, желания и страх, мы ощущаем и более сложные эмоции, такие как радость и стыд. Но и это еще не все. Нам так нравится испытывать эмоции, что мы неразрывно связываем их с каждой ситуацией, в которую попадали, составляя наш эмоциональный опыт. Это можно назвать первой памятью. Надо честно признаться, что сей механизм не слишком изменился. Мы помним лишь яркие моменты жизни, оставляя за скобками все, что наш мозг счел рутинным и неинтересным. Поэтому некоторые люди помнят свою первую игрушку, но не скажут, что ели вчера на обед.

Третий слой нашего мозга самый молодой и самый сложный. Имя ему неокортекс. Он усердно трудится на поприще абстрактно-образного мышления и создания сложных логических связей. То есть отвечает за аналитику, прогнозирование, осознание и много чего еще.

Но вернемся к нашим эмоциям. Когда я говорил о счастье, то упоминал дофамин, серотонин, окситоцин и эндорфин. Все эти вещества – специальные гормоны, которые называются нейромедиаторами. Именно благодаря им происходит любой эмоционально-мыслительный процесс в нашей голове. Круто, да? Мозг человека – суперсложный механизм, который работает на гормональном топливе вперемешку с электромагнитными импульсами. Попробуем немного разобраться в этом сложном процессе.

Нейробиологи считают, что под воздействием среды в разных частях нашего мозга повышается или понижается концентрация этих самых нейромедиаторов, и мы испытываем определенные эмоции. Например, стоит повыситься уровню кортизола в базальных ганглиях, как человек чувствует тревогу, даже если рядом нет тигра, готового его сожрать. Происходит это за доли секунды, чуть позже накладываются остальные, такие знакомые всем нам «симптомы»: дрожь в руках, потеющие ладошки, ускоренный пульс, расширенные зрачки и пр. И только потом мы осознаем наши эмоции. Неокортекс, хоть и молодой, однако неповоротливый тормозок: чувствуем мы раньше, чем начинаем это понимать, примерно на полсекунды.

Покажу на примере, как эта система работает. Предположим, на вечеринке вас знакомят с каким-то человеком, вы, естественно, видите его впервые. Пожимаете руку, произносите приветственные слова и неожиданно обнаруживаете, что от него пахнет карамелью. Мозг, учуяв запах через обонятельные рецепторы, начинает этот сигнал обрабатывать. Словно говорит: «Так-так, карамель… Что тут у нас с ней связано?» Запах карамели активизирует определенные цепи нейронов, нашу память. Попутно «цепляются»

и самые тесно связанные цепи – информация о цвете и вкусе карамели. Это происходит потому, что данная информация чаще использовалась совместно, формируя образ объекта. Одновременно с цепной реакцией нейроны посылают сигнал лимбической системе, чтобы узнать, как мы относимся к карамели.

Представим, что в детстве вам очень нравилось чувство безопасности и заботы, когда вы проводили лето у бабушки в деревне. Она пекла вам карамельные кексы. Ну и как можно такое не любить, как можно быть несчастным с бабушкиным кексом в руке? Лимбическая система отвечает на запрос «Мы без ума от карамели», провоцируя повышение уровня нейромедиаторов. А так как одновременно оказываются активированы и «карамель», и образ вашего визави, лимбическая система невольно связывает эти образы, формируя наш опыт.

Происходит все мгновенно. Новый знакомый еще не успел сказать, кто он, чем занимается, что ему нравится, а вы уже предвзяты к нему и настроены на позитивное общение. Вот так и получается, что первое впечатление – это вовсе не результат аналитического мышления, а секундный эмоциональный процесс. За который спасибо именно лимбической системе. Благодаря такому механизму нам стала доступна еще одна опция – интуиция, но о ней позже.

Получается, изолировав лимбическую систему так, чтобы сигналы от нее не поступали дальше, мы обрежем и все чувства человека? Да, это правда. К сожалению, сейчас достаточно много задокументированных случаев, когда подобное происходило с обычными людьми. В итоге они перестали чувствовать. Вообще. Но при всей трагичности наконец был развеян миф о том, что эмоции мешают нам трезво мыслить – без них решения не будет вовсе.

Любой выбор эмоционален по своей природе, а не является плодом трезвых рассуждений. Один из пациентов с поврежденной лимбической системой даже не смог выбрать время следующего визита, пока ему не помог врач. Четверть часа взвешивал предложенные варианты, декламируя аргументы в защиту каждого, но не смог определиться. Все потому, что ни один из вариантов не вызывал в нем эмоционального отклика.

Теперь мы в общих чертах понимаем, как устроен наш мозг и где возникают чувства, но это лишь механизм. Все равно что знать устройство двигателя автомобиля. Однако устройство никак не определяет, куда мы на автомобиле отправимся. То есть знание нейробиологических принципов дает понимание, как это происходит, но не отвечает на вопрос, почему в нашем случае это именно так. Любая попытка универсализировать стремления и чувства людей обречена на провал. У каждого свой уникальный опыт, который нас определяет. У каждого свое воспитание. Каждого ждет своя собственная жизнь. Что для одного великая радость, для другого – боль, и наоборот.

Так зачем же нам это знание? Например, уже сейчас известен способ стать счастливее. Да, мы можем имплантировать себе в мозг «кнопку удовольствия», стимулируя выработку нейромедиаторов. В знаменитых экспериментах Джеймса Олдса и Питера Милнера это и происходило. Не с людьми, правда, а с пищащими хвостатыми друзьями. Нажав на кнопку, крысы активировали электрод в своем центре удовольствия и отправлялись в эйфорическое путешествие. Если вы думаете, что все закончилось хорошо, вы ошибаетесь. Крысы просто погибали от голода, давя на заветную кнопку и постоянно стимулируя экстаз.

Наверное, вы уже поняли, что имеете дело с ярым противником такого киберпанка, и не только потому, что я не хочу, чтобы кто-то вскрывал мой череп. Дело в том, что непосредственная стимуляция способна разрушить основы нашего существования, отобрав у нас жизнь. Вспомните, в моем примере основа всему – наш опыт. Именно благодаря опыту мы можем судить о мире вокруг, формируя свое отношение. Без постоянного исследования, проб и ошибок, взлетов и падений жизнь перестала бы быть такой интересной.