Ремесло Выживания
Шрифт:
— Если у тебя эмоциональный диапазон, как у дерева, это не значит, что у нас такой же. — Фыркнула Рика. — А гипноз?
— А гипноз зависит не только от мага, но и от жертвы, насколько она податлива воздействию, загипнотизировать кого-то против его воли невозможно. Так же, даже если ввести свою цель в транс, нельзя приказать что-то идущее в разрез с желаниями человека. Можешь не беспокоиться, я не смогу превратить вас в послушных раб… А-а-т-т, больно Саэко. — Меня и правда весьма жестко схватили за ухо.
— Думать надо, что говоришь. — Она посмотрела
— Не смог удержаться, эти подозрения выглядят не только нелепыми, но и смешными. — Моё ухо всё-таки выпустили из тонких девичьих пальцев. Глядя на неё любой бы сразу понял, что она ревнует. — Когда я объясняю им магические истины и константы, они не верят мне, даже если я доказываю свою правоту на деле, зато каким-то небылицам они верят так искренне, что у меня не получается их переубедить.
— Нормально мы тебя слушаем… — Удивительно, но Рика немного покраснела, смущаясь.
— А что насчет стертых воспоминаний? Ты сказал, что нельзя сделать что-то против воли человека. — Сая все еще выглядела недовольной и бледной.
— Так я же не собираюсь стирать какие-то важные воспоминания. А магия не вписывается в твою картину мира, и ты подсознательно сама бы захотела её забыть. Кстати, память вообще очень чувствительная вещь, от любых воспоминаний тянется множество ассоциативных рядов, так что ты бы обязательно ощутила, что что-то забыла, но так и не смогла бы вспомнить что именно.
— О-о, значит ли это, что когда я не могу вспомнить, что же я забыла, то я просто встретила мага, который стер мне память? — Беспечно спросила Шизука.
— По-моему обычная рассеянность проявляется точно так же. — Мы все недоуменно переглянулись. — Но если хочешь я могу потом проверить твою память на следы вмешательства.
— Хорошо-о… — Она сложила ладони вместе, а остальные девушки неуверенно улыбнулись.
— Но разве это не опасно? — Все еще сварливо спросила Сая. — Ну, то что я буду понимать, что что-то забыла?
— Какая разница? Вспомнить ты всё равно ничего не сможешь, в таких случаях люди чаще всего думают, что «раз не помню, значит не важно», как я и говорил только что, обычная рассеянность проявляется точно так же.
— А если человек не рассеян? — Никак не могла угомониться Сая.
— Думаешь, что стертые воспоминания могут негативно сказаться на мыслительной деятельности? Для этого придется стереть слишком большой кусок или нечто очень важное, то, к чему тянется множество ассоциативных цепочек, но и в этом случае ты скорее всего просто создашь ложные воспоминания, а не сойдешь с ума. — Я на некоторое время задумался, осмысливая знания Системы о ложных воспоминаниях. — Вообще, это наверное даже лучше сделать специально. В том смысле, что не просто стереть, а заменить одни воспоминания другими. Процедура станет не сильно сложнее, но уже точно не оставит никаких видимых следов.
— Такаги, перестань подавать ему идеи для преступлений! — Прикрикнула Рика.
— В чём дело, Рика, неужели ты уже не рада, что втянула её в наши дела? —
— В твои дела, Такаши.
— О-о, то есть ты наконец-то признаешь, что это были именно мои дела. Хорошо, даже очень хорошо, осталось только приучить тебя хранить доверенные тайны, а не разбазаривать кому вздумается. — Я сложил руки на груди.
— Я тебе не домашнее животное, чтобы меня к чему-то приучать. — Она оскалилась и повторила мой жест.
— Пожалуйста, давайте не будем ссориться. — Жалобно протянула Шизука.
— Ругань и правда ничему не поможет. — Вздохнула Саэко.
— Дело не в ругани, а в том, что мы уже обсуждали подобное. В случае если творится какая-нибудь хрень, делать надо то, что я говорю, а не то, что тебе в голову взбредет. — Я неприязненно посмотрел на Рику. — Ты понимаешь сколько людей умерло, пока мы выясняли отношения? Скольких можно было спасти, если бы ты заткнулась и делала бы то, что тебе говорят? И сколько из них ещё могли умереть если бы я не прогнулся под двух дур тогда?
Она дернулась как от удара, до хруста сжав кулаки. Мои слова были откровенно жестоки, я прекрасно понимал это, но и она уже не девочка, чтобы трястись над ней. Боевой офицер, даже в откровенно кастрированных японских силах самообороны, должен как никто другой понимать всю ценность приказов и вертикали командования.
—Ты, оказывается, не дурака валял, а высокие моральные качества демонстрировал! — Она посмотрела на меня волком, мои слова задели её за живое, но признавать свою неправоту она не желала. — Как я вообще могу тебе доверять, школьнику, младше меня чуть ли не на десяток лет, хранящему какие-то странные секреты!
— Так в этом проблема, в банальном доверии? — Я посмотрел на неё с удивлением. — Рика, ты уверена, что старше меня? Рассуждаешь как младшеклассница: можно ли доверять, нравиться или не нравиться. Чё за хрень? Я доверяю ровно трем людям на острове, и ни тебя, ни Такаги-старшего в этом списке нет. Не показали вы ещё ничего, достойного доверия. Зато я понимаю простую истину, это в повседневной жизни можно судить «доверяешь или нет», на работе можно думать «нравится или не нравится», но когда речь идет о банальном выживании, для всего этого нет места. Приходиться работать с тем что есть, потому что в одиночку ты или сдохнешь, или с ума сойдешь от одиночества.
— Почему же мы должны подчиняться тебе? — Упрямо насупилась она.
— У тебя есть ещё один маг на примете? Я не лезу в административные вопросы, их решает Такаги, я не пытаюсь организовывать какие-то военные операции, в этом вопросе ты и твоё начальство вне конкуренции. Но объясни мне пожалуйста, почему, когда происходит какая-то магическая хрень, ты не слушаешь единственного специалиста в своём распоряжении, а творишь, что хочешь?
— Такаши, пожалуйста. — Тихо попросила меня Шизука. Я цыкнул и обрезал себе эмоции, вся эта ситуация уже реально бесит. Стараешься наладить отношения, помочь, но у некоторых до сих пор детство в заднице играет.