Ремонт
Шрифт:
– Вымотался, - говорит Олег.
Разминает шею и ноги.
– Почему не сказал?
Улыбается.
Тихонько активируем домофон, пробираемся длинным коридором, потом в квартиру, так, чтобы не разбудить. Тихонько ключ, осторожно дверь.
Подхватывается. Все слышит, не спит. Загорается свет, запахивает халат, глаза жмурит, волосы торчат.
– Ну как?
– Что-то пригнали. Не то, что хотели.
Олег снимает ботинки и идет на кухню, чтобы через окно показать.
– Не спала, - говорит, - Сны недобрые. Надо Нине позвонить.
Смотрит
– Привет, спускайся, только не звони, двери открыты.
И нам:
– Есть будете?
– И пить, - говорит Олег.
Сейчас можно пошутить и вообще.
– Бедненькие, вымотанные.
Это Нина. И сразу:
– Ну как?
– Все нормально, - говорит Олег, - Только дверь чуть рихтануть.
– Как?! Битую взяли?
– расстраивается моя.
– Там выбора особого не было. А дверь? У меня на работе быстро в порядок приведем.
За окном, пронзительная тишина, от первой рюмочки - волны по голове и звуки странные там же. Усталость, но та под окном, близко. Под самым фонарем. Руку протянуть. Блестит. Наша.
Будет сегодня диван скрипеть? Нет, не угадал, да и дело ли мне?
Выходные. Вместо заслуженного отдыха, на базу. Быстрее убрать проблему. Женщины верят, что мы боги. Зачем разубеждать в обратном. Там и обычная слесарка, и ремонт машин, и много чего еще, и все его кореша. А конец, он близок, но как бы проблемка есть. Последний рывок.
Загнали за подъемник, чтобы не торчала занозой и началось. Профи ходят, поглаживают, улыбаются и Олег сияет. Не пустомеля.
Ребята толковые, советы дают. Так то и так. Олег отмахивается. Мол, сами с усами.
Происходящее - главное видеть. Это, как обмен опытом - я туда, он - здесь. Считаю, что зубной врач и автослесарь должны быть свои, в доску - родственник, знакомый или проплаченная ответственность. А здесь убедился на все сто.
Оказывается, машины ремонтируют не ключиками - тринадцать, семнадцать, антикорами, смазками разными, пресс пневматический, когда надо. Как и талант, все проще. Опыт на будущее. Берется деревянный чурбан, подставляется к "больному" месту и молотом по нему - хрясь, хлобысь... Шпатлевка, замазка, разболтавшиеся саморезы в разные стороны. Рихтовка называется. Это бравые парни с чужими машинами. Аж страшно, будто по тебе или твою. Что одно и то же.
У нас не так. Выгибаем постепенно, и резиновыми молоточками по чуть-чуть. Тук-тук. А потом гладим нулевыми наждаками с водой и любуемся работой. Чуть ли не в медицинских перчатках.
– Чего ж так сильно, - говорит Олег, останавливаясь возле товарищей на перекур.
– Жалко?
– плотный улыбается из-под машины.
– Свою бы так бил?
– Свою, нет.
Чувствую, у того сердце болит. В глазах "старушка" и несбыточная мечта в виде дизельного универсала, в котором, и к теще, и на дачу, и бабу, что лучше мочалки, во всяком случае, в ближайшее время.
Его уже завелась. Не машина, конечно. Та всегда в порядке.
Планы
– А что, наша побегает? Вроде на ходу. Перебираешь постоянно.
– Именно, перебираю, - сплевывает Олег.
Они умеют создать настроение. Нужный баланс. Особенно, когда про интерьер.
– Молдинга не хватает, - говорит Олег мастеровым.
– Какого?
– На дверь.
Собирается "комиссия", оценивает.
– С "опеля" может подойти. Родного нет.
– А где этот, с "опеля".
– Вон, куча хлама. Поковыряйся. Там есть. Должен быть если никто не сп.. взял.
Закрепили, залили краской. Шик. С какой стороны не подойти, точное попадание.
– Неплохо, - говорю.
Сам первый раз занимался.
– Железо ровное, без ямки. Круто вытянули.
Курит.
– Только молдинг.
– Что молдинг? Отличается? А кто будет там присматриваться.
Он прав. Наш рынок бодрее. Люди голодные, безбашенные. Денег нет, но на машину находят. Маньяки. По ниспадающей. Продал свою, доложил, обновил. Кто купил, тоже что-то продал из надоевшего. Потом следующий. Но больше на соседей расчет, с востока. Для тех заграница экзотика. До поры до времени. Но начинается с шашлыков и чая. Иногда рюмочки.
Купец из России веселый малый. На наши откровения, улыбается и повторяет:
– Нормально, нормально.
Хотим по честному. Про дверь, конечно, молчим. Зачем портить настроение ему и себе, когда все нормально. Да и выглядит вполне правдоподобно.
Еще он фотографирует все, на полароид. Круто.
Тысячи полторы навара. Неплохие деньги за неделю. Могли цену подержать. А зачем? Бензина много жрет. Да и последний выдох - все. Как у того бегуна после финиша.
История неплохая, да и закончилась. Точка. Женам не обязательно знать все нюансы. Они пьют за нас, своих мужей, добытчиков. Мы за них. Только, в отличие от них, знаем, что в Польшу больше не поедем, и с Германией к тому времени завязал. Другие перспективы нарисовались. Без этой нервотрепки. Хотя жизнь и планы обманчивы и нестыковки есть во всем, даже, когда денег мешками, может тогда еще круче.
– Ну что, еще поедем?
– интересуюсь, так в шутку.
– Ты чего, ку-ку отлетела?
– реагирует Олег.
Он уже не тот обиженный мальчик, как вначале. Попробовал. Опыт. Теперь можно долго рассказывать, что был там, гнал, как полиция задержала и как восстанавливали. А это тоже дорогого стоит. Если те сутки разделить на фрагменты и правильно распределить во времени, то можно лет пять или больше развлекать, пока в компании не начнут сетовать:
– Да, ездил ты в Польшу, взял битую, полиция и прочее. Знаем.