Ренатино не летает по воскресеньям
Шрифт:
Но воробьишки не сердились. Сидели тихонько на ветвях, и даже шутить над белкой им не хотелось. Они уже обо всём догадались.
Часто к Дубу прилетал Гракк, показывал Ренатино, как быстро у него отрастают перья.
Только и ему не удавалось развеселить Ренатино. Целыми днями он смотрел на нефтяные вышки. А их на пшеничном поле становилось всё больше и больше: сначала одна, потом три и, наконец, пятнадцать. Каждая новая вышка - ещё один миллион, а каждый новый миллион всё больше разделял Ренатино
Невесело жилось и Андреа.
Хоть отец и купил ей в Париже сто самых модных платьев, коробки с шоколадом, красивые книжки, Андреа была несчастна. Словно потерянная, бродила она по бесчисленным залам своего огромного нового дома. И всякий раз она оказывалась у одного и того же окна, в одной и той же комнате. Прижавшись носом к стеклу, она часами смотрела туда, где зеленел парк и высился Красный Дуб. И тихонько плакали. И худела прямо на глазах.
Отец выписал самых лучших в мире врачей.
– Ме-лан-хо-лия!
– объявили мудрые врачи.
– Девочке нужно уехать. Везите её куда хотите, но только подальше отсюда! Разве вы не чувствуете, как здесь пахнет нефтью?
– Мы поедем в Канаду, - решил лесоруб-миллионер.
Теперь по ночам ему снились высоченные строшгыо деревья в необозримых лесах этой далёкой страны.
И он каждое утро натачивал свой золотой топор.
И Чип, ставший топорищем, подрагивал от гордости. Но однажды в четверг утром...
"Стоп!
– воскликнете вы.
– Значит, всё начинается сначала?"
Успокойтесь! Это был четверг другой недели.
Итак, однажды в четверг утром прохожие увидели, как по дороге к аэропорту промчались одна за другой семь голубых машин и семь чёрных.
– Свадьба!
– сказали одни.
– Похороны!
– сказали другие.
И те и другие ошиблись.
Кто же ехал в машинах?
Все четырнадцать машин остановились у ворот аэропорта.
Из первых тринадцати машин носильщики вынесли сто двадцать девять чемоданов и тридцать семь тюков, а из последней вылез миллионер-лесоруб и его дочка Андреа, бледнаябледная.
А самолёт с четырьмя громадными моторами и двумя могучими крыльями уже стоял на взлётной дорожке, готовый взмыть в небо.
Носильщики в чистых комбинезонах начали грузить чемоданы.
Ренатино, как всегда, сидел на Красном Дубе. Туда же прилетел и Гракк.
Он объяснил, что поможет присматривать за воробьишками, хотя никакой нужды в этом не было - семь шалунов стали тихими, смирными, и им даже играть расхотелось.
– Поверь мне, я много путешествовал, - сказал Гракк.
– И я увидел, что в мире полным-полно лесорубов. И почти у всех есть красивая дочка. А у некоторых даже целых две.
Но
А глядя на него, вздыхали и семь воробьишек.
– Однажды в Доломитовых горах я встретил лесоруба, у которого...
– не сдавался Гракк.
Но тут случилось нечто весьма странное.
В ясном небе сверкнула молния - тьювикк!
– и Карло Альберто Луиджи опустился рядом с Красным Дубом.
– Я, честное слово, не знал, что всё так выйдет...
– сказал он Ренатино.
– Хочешь, я спалю все нефтяные вышки?
– Спасибо, не надо, - печально ответил Ренатино.
– Ну хотя бы две...
Повелитель молний хотел во что бы то ни стало помочь Ренатино. Но Ренатино покачал головой.
– Нет, лучше уж в другой раз...
– Тогда разреши хоть самолёт поджечь?
– Какой самолёт?
– Ну, тот, что увозит в Канаду Андреа и лесо...
– Он умолк на полуслове, но было уже поздно.
Откуда он мог знать, что Ренатино ни о чём не подозревал.
Гракк посмотрел на сконфуженного повелителя молний с немым упрёком. Бедный Карло Альберто Луиджи! Он всё говорил и делал невпопад.
Ренатино ничего не ответил. Только отвернулся, чтобы никто не заметил набегающих слёз.
И тут Гракк, не говоря ни слова, взмахнул крыльями и куда-то полетел...
Рабочие аэродрома убрали лесенку и крепко-накрепко захлопнули дверцу. Четыре мощных мотора дружно взревели, и самолёт тронулся с места.
В иллюминаторе на мгновение появилось бледное лицо дочки лесоруба. Андреа в последний раз смотрела на парк, туда, где высился Красный Дуб. Ей так не хотелось улетать, так грустно было расставаться с верными друзьями!
Внезапно сквозь слёзы она увидела Гракка. Нет, ей это только показалось. Но он как две капли воды похож на Гракка!
И не удивительно! Ведь это и был Гракк. Но самолёт уже выруливал на взлётную дорожку. Вот он разогнался и взмыл в небо.
Гракк не стал ждать, пока он скроется из виду. Отчаянно махая крыльями, сокол полетел к Дубу. Только бы успеть, только бы успеть! Он летел быстрее пули. Словно реактивный истребитель, приземлился он на Красном Дубе. И сразу же широко раскрыл клюв, чтобы выложить последние новости.
Но не смог вымолвить ни слова. Он побагровел от натуги и до того тяжело дышал, что казалось, вот-вот задохнётся.
– Успокойся!
– сказал Ренатино, обмахивая его шляпой, словно веером. Что случилось?
– Андреа...
– прохрипел Гракк.
– Что - Андреа?
– Плакала!
Ренатино так и застыл на месте.
– Но тогда...
Раз человек плачет - значит, ему совсем невесело. И если Андреа плакала, улетая в Канаду, значит, ей не хотелось расставаться с друзьями.