Ренегат

Мичурин Артем

Стас обошел багги с мертвым экипажем и одернул тент грузовика. В темноте что-то блеснуло.

– Ти-и-ихо, – протянул он, делая шаг назад и медленно поднимая вверх руки. – Споко-о-ойно.

– Чего там? – вскинул автомат Баян.

Среди деревянных ящиков с маркировкой «Мины 82 мм» сидел, поджав ноги к груди, паренек лет шестнадцати. На смертельно бледном лице плясали отсветы огонька зажигалки, трясущейся в правом кулаке. Левая рука обнимала канистру с торчащей из горловины мокрой тряпкой. Обезумевшие глаза насилу держались в орбитах.

– Отойди, –

просипел он едва не срывающимся на визг голосом. – Подорву.

Стас краем глаза заметил, как Баян и братья машут руками, сигнализируя остальным о ЧП.

– Успокойся, пацан. Ты чего истеришь?

– Я всех п-подорву! Я дурак! Не подходи! – самообладание покинуло парня с концами, и он больше не в силах был сдерживать рвущийся наружу фальцет.

– Да я понял, понял, – нарочито спокойно ответил Стас. – Не подхожу. Видишь? Даже не шевелюсь.

К грузовику начал стягиваться народ. Вслед за Кумачом и Гансом в поле зрения Стаса появился Кирка. Он потыкал пальцем в сторону машины и уставился на невольного переговорщика, всем видом изображая немой вопрос.

– У тебя ведь там мины, насколько я вижу? – решил Стас прояснить ситуацию окружающим.

– Да!

– Угу. Чертова уйма минометных фугасов. Большая воронка получится. Как думаешь?

Собравшиеся вокруг грузовика инстинктивно попятились.

Парнишка в кузове промолчал, крепче обнимая канистру.

– Только вот бабахнут они не сразу. Мы разбежаться точно успеем. Попрячемся. Максимум, что нам грозит после твоего героического поступка, – легкий звон в ушах. Неужели ты готов сдохнуть ради такого результата?

Рука с зажигалкой заколебалась и отошла чуть подальше от импровизированного фитиля.

Возле грузовика, с правого борта, появился Сиплый. Он поднял автомат, целя в предполагаемое место нахождения смутьяна, и проартикулировал: «На голос».

Стас молча покачал головой и снова обратился к парнишке:

– Тебя звать-то как?

Тот насупился, но после непродолжительной паузы ответил, шмыгнув носом:

– Леха.

– Леха, – повторил Стас. – У меня друга так же звали. Откуда будешь, Леха?

– Из… из Сергача.

– Большой город. Семья есть?

– Мать только. Отец помер в прошлом году.

– А девчонка? Ждет тебя?

– Ага.

– Красивая?

– Красивая, – парнишка невольно улыбнулся, но тут же постарался вернуть суровое выражение лица.

– И что, – продолжил Стас, – думаешь, одобрят мать с невестой ту глупость, которую ты замыслил? Им даже хоронить нечего будет. Разнесет твой пепел ветром по всей пустоши. А чего ради? Или, может, ты нас пуще смерти боишься? Это зря. Нам от тебя ничего, кроме груза, не нужно. Так что давай гаси свою зажигалку и вылазь. Ну?

Алексей, чуть поколебавшись, отпустил канистру и двинулся к выходу, но, сделав несколько робких шажков, метнулся назад, схватил свой «механизм самоуничтожения» и отчаянно замотал головой:

– Нет-нет-нет-нет-нет…

– В

чем дело? – спросил Стас.

– Я вам не верю, – проскулил Алексей жалобно. – Вы… вы меня все равно убьете.

– Зачем? Что нам с тебя, щи варить?

– А может, и так! – сквозь слезы выкрикнул парнишка и судорожно зачиркал кремнем.

– Эй-эй, Леха, не дури, – Стас чуть подался назад, готовый в случае чего рвануть прочь от взрывоопасного груза. – Кончай эту хуйню. Слышишь?

– Я сгорю лучше, чем сожрать себя дам!

– Ты чего несешь? Кто тебя жрать будет?

– Вы! Все вы! Я слышал, что тут с пленными делают!

– Алексей, – Стас вытянул руку, делая примирительные жесты, – послушай. Успокойся и послушай меня. Самосожжение ты устроить всегда успеешь. Подожди минуту. Хорошо?

Парнишка всхлипнул, утирая рукавом слезы.

– Ты все перепутал. Это не Навашино, это Арзамас. Бригады дальше на запад, километрах в ста. А мы вообще не местные. Наемники мы. Понятно? Ты нам на хрен не сперся, Алексей, ни рабом, ни ужином. Вылезай оттуда и можешь чесать, куда глаза глядят. Я тебе даже пистолет дам, зверье отпугивать, – Стас обернулся к Кирке. – А, командир, что скажешь? Дадим парню пистолет?

– Пусть автомат берет, – ответил Кирка. – Только поскорее, а то заебал уже.

– Ну, ты прекратил истерить? – возобновил Стас переговоры.

Парнишка отдышался, хлюпая соплями, и нерешительно кивнул.

– Вот и отлично. Вылезай.

Алексей отодвинул канистру и пополз вперед, осторожно ступая по ящикам с минами.

– Молодец, – похвалил Стас спрыгнувшего на землю смутьяна. – Зажигалку можешь уже погасить. В дороге пригодится.

Парнишка стоял посреди затянутой черной гарью улицы, в окружении четырнадцати головорезов, и дрожал как осиновый лист, отчетливо стуча зубами.

– Недоросль, бля, – фыркнул командир, осмотрев возмутителя спокойствия, и указал на опрокинутый багги: – Автомат себе там подберешь. Свободен.

Алексей развернулся в заданном направлении, сглотнул и на трясущихся ногах послушно отправился мародерствовать среди трупов своих бывших коллег.

– Барон, – тихонько позвал Кирка и мотнул головой вслед парнишке.

Моментально вскинутый сто седьмой сухо кашлянул, и тело последнего защитника колонны плашмя рухнуло на землю, оставляя за собой быстро таящий шлейф кровавых брызг.

Стас, даже не успев толком сообразить, что к чему, обернулся, увидел лежащее на земле тело и стоящего рядом Барона с автоматом в руках.

– С-с-сука! – прошипел он, кладя палец на спусковой крючок.

– Что? – Барон перевел взгляд на грубияна, держа автомат наизготовку.

– Отставить! – рявкнул Кирка.

Двое наемников продолжали молча сверлить друг друга глазами.

– Отставить, я сказал, – повторил он уже более спокойным тоном. – Рехнулись, что ли?

Стас сосчитал в уме до пяти и сплюнул Барону под ноги.