Республика ШКИД (большой сборник)
Шрифт:
Новичок Ельховский — Саша Пыльников — придумал новую игру — рулетку, или «колесо фортуны». Пантелеев, имевший по прошлому знакомство с марафетными играми, научил товарищей играть в «кручу-верчу» и в «наперсточек». Четвертое отделение превратилось в настоящий игорный притон. Дошло до того, что не стало хватать игроков, все сделались владельцами «игорных домов». Сидит каждый у своей игры и ждет «клиентов». Наскучит — подойдет к соседу, сыгранет и зовет его к себе… За старшими потянулись и младшие. Игры стали устраивать
Но скоро лотерейная горячка в Шкиде прошла. Потянуло к более разумному времяпрепровождению.
Кончился период бузы, на Шкиду нашло желание учиться.
«Даешь политграмоту»
О комсомоле. — «Даешь политграмоту». — Человек в крагах. — Богородица. — Конституция 1871 года. — В клубах табачных. — Настоящий политграмщик.
Часто улигане спрашивали президента своей республики Викниксора:
— Виктор Николаевич, почему у нас в школе нельзя организовать комсомол? Объясните…
Президент хмурил брови и отвечал, растягивая слова;
— Очень просто… Наша школа дефективная, почти что с тюремным режимом, а в тюрьмах и дефективных детдомах ячейки комсомола организовывать не разрешается…
— Так мы же не бузим!
— Все равно… Пока полного исправления не достигнете, нельзя. Выйдете из школы, равноправными гражданами станете — можете и в комсомол, и в партию записываться.
Вздыхали граждане дефективной республики Шкид и мечтали о днях, когда станут равноправными гражданами другой республики — большой Республики Советов.
А пока занимались политическим самообразованием. Читали Энгельса и Каутского, Ленина и Адама Смита. Некоторое время все шло тихо.
Но вот однажды поднялась буря, Шкида выкинула лозунг: «Даешь политграмоту!»
Послали к Викниксору делегацию.
— Хотим политграмоту как предмет преподавания наряду с прочими — историей, географией и геометрией.
Викниксор почесал бровь и спросил:
— Очень хотите?
— Очень, Виктор Николаевич… И думаем, что это возможно.
— Возможно, да не просто, — сказал он.
— Вы уж нажмите там, где требуется…
— Хорошо, — пообещал Викниксор, — нажму, подумаю и постараюсь устроить.
* * *
Тянулись дни, серые школьные будни. Осень лизала стекла окон дождевыми каплями, и вечерами в трубах печей ветер пел дикие и унылые песни…
В эти дни уставшие от лета и бузы шкидцы искали покоя в учебе, в долгих часах классных уроков и в книгах, толстых и тонких, что выдавала Марья Федоровна — библиотекарша — по вторникам и четвергам.
А политграмота,
Но однажды пришла политграмота. Она пришла в образе серого заикающегося человечка. У человечка была бритая узкая голова, френчик синий с висящими нитками вместо пуговиц и на ногах желтые потрескавшиеся краги.
Человек вошел к улиганам в класс и сказал, заикаясь:
— Б-буду у вас читать п-политграмоту.
Дружным «ура» и ладошными всплесками встретила человечка в крагах Улигания. Долгожданная политграмота явилась.
Человечек назвался:
— Виссарион Венедиктович Богородицын.
Это рассмешило.
— Политграмота — и вдруг Богородицын!
— Богородица…
Стал человек в крагах Богородицей с первого же урока в Шкиде.
Начал урок с расспросов:
— Что знаете?
Большинство молчало. Японец же, встав, сказал, шмыгнув носом:
— Порядочно.
— Что есть Ресефесере?
— Российская социальная федеративная республика! — крикнул Воробей.
— Правда, молодец, — похвалил, заикаясь, лектор.
Ребята засмеялись.
— А что есть Совет?
— Власть коммунистическая.
— Правда, — опять сказал халдей.
А Японец, уже переглянувшись с Кобчиком, шептал:
— Липа… Лектор хреновый!
Потом обратился к Богородице:
— Можно вам вопросы задавать? Такая система лучше, я думаю, будет.
— Правда. Задавайте.
Японец, подумав, спросил:
— Когда принята наша конституция?
Сжались брови на узком лбу Богородицы, задумался он… Сразу же поняли все, что и в самом деле «липа» он, что случайно попал в Шкиду и политграмоты сам не знает.
— Конституция? — переспросил он. — А разве вы сами не знаете?
— Знали бы, так не спрашивали.
— Конституция принята в тысяча восемьсот семьдесят первом году в Стокгольме.
Прыснул Японец, прыснули за ним и многие другие.
— А когда Пятый съезд Советов был?
— Ну, уж это-то вы должны знать.
— Не знаем.
— В девятнадцатом году.
— А не в восемнадцатом?
Покраснел Богородица-политграмщик, опустил глаза.
— Знаете, так нечего спрашивать.
— А конституция не на Пятом съезде была принята?
Еще больше покраснел Богородица, съежился весь… Потом выпрямился вдруг.
— Какая конституция?
— Эрэсэфэсэрская.
— Так бы и говорили. Я думал, вы не про эту конституцию говорите, а про первую, что в девятьсот пятом году…
Понятно стало, что Богородица — не политграмота, что снова отходит от Шкиды заветная мечта. Стали бузить, вопросы задавать разные по политграмоте, издеваться.
— Что такое империализм?