Реставратор Галактики
Шрифт:
Именно это заставляло Джо играть, именно это и создало Игру лично для него.
Нажав красную кнопку, он снял трубку и стал ждать, пока медлительная, доисторическая техника выведет его номер на внешнюю линию.
«Пи-и-ип», — раздалось из телефона, а на экране стали мелькать расплывчатые пятна и фигуры.
Номер был занесен в память. Двенадцать цифр, первые три соединяли с Москвой.
— Вам звонят из ставки вице-комиссара Сакстона Гордона, — заявил он появившемуся на экране русскому офицеру.
— Полагаю,
Джо ответил:
— Гуманоид не может поддерживать обмен веществ одной только планктонной мукой…
Криво усмехнувшись, офицер соединил Фернрайта с Гавковым. На экране появилась мятая, невыразительная физиономия мелкого чиновника. При виде Джо скука на нем мгновенно сменилась интересом.
— О, преславный витязь, — затянул Гавков по-русски, — достойный пастырь толпы безмозглых, преступных…
— Речь можете оставить на потом, — перебил его Джо, чувствуя, как накатывает раздражение — обычное состояние по утрам.
— Простите.
— Подготовили новый заголовок? — спросил Джо, держа наготове ручку.
— Компьютерный переводчик в Токио был все утро заблокирован, — ответил Гавков. — Я решил пропустить заголовок через небольшой переводчик в Кобе. В каком-то смысле он оказался даже — как бы сказать? — занимательней что ли, чем в Токио.
Гавков замолчал, склонясь над листочком бумаги.
Его офис был точной копией мастерской Джо, только мебель отличалась: стол, телефон, пластмассовый стул с высокой прямой спинкой.
— Готовы? — спросил он.
— Готов. — Джо изобразил некое подобие закорючки на бумаге, расписывая ручку.
Гавков прочистил горло и с самодовольной улыбкой человека, полностью уверенного в победе, стал читать:
— В оригинале он был на вашем языке, — объяснил Гавков, как требовали того правила, придуманные ими же самими — кучкой людей, разбросанных по всему земному шару, ютящихся в тесных квартирках, занимающих ничтожные должности, никуда не стремящихся, ни о чем не заботящихся, ничего, в сущности, не делающих: растворенных в безликости коллективного бытия. Свои личные причины его ненавидеть они объединили в попытке спастись от него в Игре.
— Подсказка, — продолжал Гавков, — это название книги.
— Известной? — спросил Джо.
Игнорируя вопрос, Гавков прочел с бумажки:
— «Сетчатое жалящее оружием насекомое».
— Палящее оружием? — переспросил Джо.
— Нет. Жалящее оружием.
— Сетчатое… — Джо задумался, — сетка. Жалящее насекомое… Оса — wasp, то есть «восп»? — Он растерянно почесал лоб пером. — Переведено в Кобе?
Стало быть, пчела, — решил он, — то есть по-английски «би»… Дальше — оружие, значит, «ган-би»… А если это пистолет, то «хитер-би» или лазер — «лазер-би», пушка — «род-би», револьвер — «гэт», — Джо быстро записал, — «гэт-би»… Гэтсби. Теперь вернемся к сетчатому… Решетчатый, то есть «грейтинг»… Решетка — грейт… — вот оно!
— «Великий Гэтсби», роман Скотта Фицджеральда, — произнес он, триумфально отбросив ручку.
— Десять очков, — произнес Гавков, что-то подсчитав. — Что ж, вы догнали Хиршмейера из Берлина, и даже слегка опережаете Смита из Нью-Йорка. Будете играть еще?
— Как насчет моего названия? — спросил Джо и достал из кармана сложенный листок. Разложив его на столе, он прочел:
— «Мужской отпрыск встает с постели», — и посмотрел на Гавкова, чувствуя, как на душе теплеет от сознания, что на этот раз его заголовок, переведенный гораздо более мощным переводчиком Токио, будет значительно лучше.
— Это омоним, — мгновенно определил Гавков. — Слово «сын» по-английски звучит так же, как слово «солнце». «И восходит солнце». Десять очков мне, — записал он.
Джо, нахмурившись, прочел вторую шараду:
— «Те, с кого гей берет пошлину за транзит».
— Опять Серьезно Затягивающая Дорога, — улыбаясь, ответил Гавков. — Пошлина — это «толл», а гей — «Белл», вот и получается — «По ком звонит колокол»…
— Серьезно Затягивающая, что?
— Серьезно — «эрнест», затягивающая — «хэминг», дорога — «уэй».
— Сдаюсь, — вздохнул Джо. Его выматывала эта партия, Гавков, как всегда, далеко опережал его в обратном переводе компьютерных интерпретаций.
— Может, попробуем еще? — попытался соблазнить его Гавков.
— Ну ладно, — согласился Джо.
— «Быстро разбитое на спор поколение».
— О господи, — пролепетал Джо, полностью сбитый с толку.
Ни единой мысли в голове, — разбитый, скорее всего, «брек», и «фаст» — быстро, то есть «брекфаст» — завтрак, это легко. Но «на спор поколение»?..
Что может значить, это «на спор»? Он стал быстро перебирать синонимы, — драка — «файтинг», ругань — «агьюинг», перебранка — «спат». Решение не приходило; поколение — это «простериор», а, может, это второе значение слова «задняя часть». Тогда тыл — «рэа энд». Задница — «эсс». Ягодица — «бат».
Теперь он напоминал медитирующего в тиши йога.
— Нет, — наконец произнес он, — не могу, сдаюсь.
— Что, так сразу? — Гавков вопросительно изогнул бровь.
— Ну не сидеть же до конца дня с одной и той же шарадой.
— Зад, — ответил Гавков.
Джо застонал. Конечно, это был «Завтрак у Тифани». Легко и просто: зад — «фани», теперь: «на» меняется на «у», а «спор» — на «распрю» — «тиф».
— Стонете? — произнес Гавков. — Только из-за того, что не угадали? Фернрайт, что с вами? Разве вас не утомляет час за часом сидеть без дела в своей конуре? Неужели лучше остаться наедине с собой и отказаться от общения с нами?.. Полагаю, больше играть не будем?
Казалось, то, что один из них готов отказаться от Игры, не на шутку расстроило Гавкова. Глаза его потускнели.