Ретранслятор

Жеребьев Владислав Юрьевич

Прибывший контингент действительно был не штатский. Пикселы, высокие ботинки с плотной шнуровкой, серые береты и «кирасы» с оттопыренными карманами. Стволов у военных было тоже предостаточно, и чтобы рассмотреть их получше, я отобрал у Димы бинокль. На удивление крохотный прибор оказался весьма сносным, и, шаря взглядом по прибывшим, я начал считать стволы.

— Восемнадцать человек, — начал перечислять я под удивленным взглядом пира. — Вывалились всем колхозом, но потом, по привычке видать, двинулись боевыми тройками и на расстоянии. Из вооружения вижу в основном девятимиллиметровые «клины», но кое у кого и «калаши» вроде наших. Рожки изолентой перемотаны, две штуки. Закончились в одном патроны, отщелкнул,

перевернул и новая порция свинца с доставкой на дом. Всерьез, видать, воюют спецы.

— А сейчас все всерьез воюют, — скривился Дима. — И это не особо удивительно. Смущает другое.

— И что же? — Я отвлекся от созерцания боевой операции и с интересом посмотрел на пира.

— А то, — хмыкнул тот. — Ты давеча твердил, что в доску гражданский, а сейчас даже боевой порядок узнать можешь. Нестыковочка.

— Сам знаю. — Я вновь припал к окулярам. — Однако причин врать тебе не вижу. Просто прими на веру, что в курсе.

Удивляться времени не было. Парни в пикселях быстро прочесали показавшиеся им подозрительными дома, к великому облегчению пира, на гараж с «несметными богатствами» внимания не обратив, а потом встали в круг и ощерились стволами.

Последний внедорожник выпустил их своих недр пассажиров, и те, низко пригибая головы, заспешили по живому коридору. Каждый из них нес нечто вроде собачьей переноски яркого, режущего глаз, оранжевого цвета, и я готов был поклясться, что на боку одного из них смог различить значок радиоактивной опасности. К группе военных подтянулись и пси-бойцы, те самые сканеры, которые прочесывали местность. Вид у них действительно был не цветущий. Бледные, с черными кругами под глазами. Один из них был настолько плох, что два его товарища помогали ему идти, а потом и вовсе подхватили за руки и ноги и поволокли в охраняемый круг.

Появился и последний участник странного действа, невысокий коренастый мужик с наголо бритой башкой. Простой походный прикид, удобная мягкая обувь, шейный платок, — рука моя застыла, когда, покрутив колесико, я навел резкость на лицо незнакомца. Нет, я его не знал. Черты лица бритого не пробудили во мне никаких давно забытых воспоминаний, просто незнакомый человек, но сама голова…

Я машинально провел рукой по щетине на собственном черепе, кончиками пальцев скользнув по уродливому квадратному шраму. У парня в шейном платке имелся такой же. Холодный липкий страх медленно, будто кошка, тронул меня мягкой лапкой и осторожно, вздыбив шерстку и гневно пофыркивая, двинулся вперед, продвигаясь все глубже и глубже. Или у парня была такая же авария, или… Я еще более внимательно осмотрел бритую макушку странного субъекта и пришел к неутешительному выводу. Шрамы были идентичны.

Тем временем бритый времени зря не терял. Зайдя в круг, он взмахнул рукой, и солдаты спешно, почти в панике расступились, снимая «кедры» с предохранителей. Уставшие и вымотавшиеся сканеры тоже поспешили убраться из-под властного жеста человека, а затем земля рядом с ним дрогнула, и целый дом, ветхий и покосившийся, захватив с собой гору земли, будто по волшебству начал подниматься вверх. Еще один трюк этого обреченного мира. Левитация. Кто бы мог подумать, что такая сила существует, однако вот она, во плоти, и в этом можно убедиться, просто взглянув вниз. Действо, впрочем, давалось бритому не просто так. Вены на лбу вздулись, по лицу заструился крупный пот, застя глаза и лишая его возможности видеть. Широкие плечи свелись, спина сгорбилась. За несколько секунд прямо на моих глазах он постарел лет на пять, а то и больше. Были бы волосы на голове, наверное, бы и поседеть успел.

Огромные массы земли тем временем медленно, но верно двигались вверх, пока под ними не обнаружилась приличных размеров бетонная плита, кою собственно парень и поднимал усилием воли или еще каким

другим хитрым способом. Весь подъем проходил в гробовой тишине, и было отчетливо слышно, как с плиты на землю осыпается гравий и комья чернозема вперемешку с глиной, Едва плита оторвалась от земли на пару метров, как парни с радиоактивными ящиками немедленно бросились к образовавшемуся проему и, скрывшись в нем на пару секунд, появились на поверхности уже без своего страшного груза. Отступление странной группы происходило в том же порядке. Под прикрытием автоматчиков сканеры бодро погрузились в машину, за ними последовали военные, на ходу ставя оружие на предохранитель, а следом за всей честной компанией двинулся и главный персонаж. Добравшись до мирно тарахтящего двигателем внедорожника, мужчина задержался и обернулся. На секунду мне показалось, что наши взгляды встретились, и мне почудилось, будто он увидел меня. Парень даже на секунду задержался, однако через секунду он заскочил в недра автомобиля. Колонна тронулась с места, и через пару минут, подняв облака пыли, внедорожники уже умчались назад к шоссе, оставив нас с пиром в полном недоумении.

— Сколько лет живу, но чтобы такое?! — Дима сел и поскреб бритый затылок. — Чудеса. Вроде и нет таких пси-бойцов.

— А кто знает, какие они есть? — Поморщился я и, встав с земли, начал отряхивать одежду от дорожной пыли. — Мы с тобой такие знатоки, млин. — Об идентичности шрама на голове парня, поднимавшего горы земли, и моим собственным украшением я решил умолчать. Итак, предстояло понять, откуда я так хорошо разбираюсь в оружии. Надо ли думать, что уходить из деревни решено было единогласно.

— Будем искать машину, — печально вздохнул пир. — Перевезем весь хабар в более спокойный район. А ведь какое было замечательное место! Тихо, безлюдно, комарья по лету нет, а сейчас попремся в какое-нибудь болото. Туши свет.

Дима настаивал на немедленном переезде, в то время как я был решительно настроен отправиться в город и пройтись по старым адресам.

— Ну сам подумай, — убеждал я пира, — кто твои пожитки тронет? Парни-то уехали давно, да и потом, ничего они тут не искали, а даже наоборот, прятали.

— А проглот, — насупился мой собеседник. — Сейчас и в гараж-то идти нельзя. Не дай бог, его глаз мерзкий увидит, по какой тропке мы к гаражу сворачиваем, и все, пропало добро, годами добываемое.

— Да ладно тебе…

— Нет, ты ихнего брата не знаешь. В каких бы контрах с остальными Сенечка ни был, однако единомышленников для подобного мероприятия найдет быстро. У меня там и батарейки аккумуляторные, и спирт, и каша перловая в банках. Шмотья нового, ходить не переходить. Мне их на всю жизнь хватит. И обувь, что самое ценное, то я подальше положил. Коробки картонные…

— Ну ладно, — сдался я. — Сходим, полюбуемся на Сенечку да покрепче его свяжем, а поутру сразу начнем искать транспорт. Вот только ума не приложу, куда такую гору барахла перетащить можно, да еще так незаметно, чтоб у остальных вопросов не возникло.

— Будем живы, не помрем, — немного успокоился Дима и, развернувшись, шустро зашагал к свиноферме.

— Неймется ему, черту хозяйственному. — Заскочив на секунду в гараж и слямзив с полки штоф спирта, я поспешил вслед за уже скрывшейся за пригорком фигурой товарища. По берегу прошли быстро, минут за десять. Ни привалов, ни пикников с колбаской и беленькой на берегу водоема, а просто быстрая ходьба. Затем и брод, крохотные скользкие камешки, на которых приходилось балансировать, стараясь не загреметь в студеную воду. Как ни странно, но вода в реке была на удивление холодная. Будто и не речка по полю текла, а горный поток с талой водой. Подумай я об этом раньше, может быть, и избежал бы многих неприятностей, однако на эту мелочь внимания не обратил.