Ретранслятор
Шрифт:
Спеша вслед за пиром, желающим то ли прибить проглота, то ли посадить его на цепь покрепче, я старался выбросить из головы уродливый шрам на черепе пришельца, так весело поднимающего в воздух одной лишь силой воли огромную тяжесть земли, дома и толстенной армированной плиты, будто крышку сундука. Парень был силен, ой как силен. Даже своим скудным умом я это отлично осознавал и, понимая, что опасность осталась позади, радовался, что нас никто не заметил. Интересно, каков тот парень в бою и что он умеет, кроме жонглирования деревенскими постройками? Небось валандаться
Заброшенная постройка встретила нас темнотой и сыростью. Солнце, ушедшее за горизонт, уже не пригревало, а его задорные желтые лучики не расчерчивали на полу затейливые узоры.
— Эй ты! — Дима включил фонарь и зашарил широким белым лучом по пыльным закоулкам. — Жив еще? — Сенечки не было. Очень скоро нашлись и обрывки веревки, перерезанные перочинным ножом, а за ними и цепочка следов в пыли. Присев на корточки около четкого пыльного следа, пир закусил нижнюю губу.
— Ушел, — резюмировал я.
— Увели скорее.
Я внимательней пригляделся к следам, но кроме отпечатков ног проглота ничего различить не смог.
— С чего ты взял? — Рука почти уже на автомате прошлась по голове, где уже набирала рост серьезная щетина. Один только участок, огороженный рубцами, отказывался давать всходы.
— Видишь, — Дима направил луч фонаря на отпечаток. — Следы такие, будто подталкивал кто. То с пятки на носок идет, то с носка на пятку. Иногда и вовсе… — луч переместился чуть дальше, — и вовсе ширина шага увеличивается, а тут, — луч снова вильнул по полу, — шажки мелкие, как будто запнулся и пытался сохранить равновесие.
— Но других-то следов нет. Не по воздуху же его толкали.
— Вот это и самое странное.
— Что делать будем? — нахмурившись, я поднялся и подошел ближе к пиру.
— Уходить надо. — Развел он руками. — Только время-то мы упустили. По ночи на неохраняемой территории шастать себе дороже. На какую угодно шваль нарваться можно. Ладно наш Сенечка, так и остальные же в банды сбиваются и шарят по округе. За пару обуви, что у тебя на ногах, — Дмитрий кивнул на мои новые ботинки, — и зарезать могут.
— Но мы же с тобой вроде пси-бойцы, — напомнил я приятелю, зябко ежась и оглядываясь по сторонам. — Типа суперкрутые и тому подобное.
— Только вот ворье об этом не знает, а уж снайпер с СВД и вовсе. Засядет такой на точке, чтоб угол обстрела пошире, и пялится в оптику. Пулю, брат, еще никто не останавливал.
Проблемы начались с самого начала. Пир ни в какую не желал бросать свой склад с хабаром, хоть сам отлично понимал, что если и придут сюда, то не по его душу, а за припрятанным шмотьем с провиантом.
— Машина нужна. — Дима хмуро топал вперед, поминутно сплевывая и странно охлопывая себя по карманам. Складывалось впечатление,
Казалось, отчаянию пира не было предела. Работающие-то колеса, на ходу, «Волга» там или «багги», из остатков слепленный, это еще куда ни шло, но целый грузовик?!
Однако не так страшен черт, как его малюют. Решение появилось внезапно в виде здоровенного черного внедорожника, вроде тех, что совсем недавно посетили деревню. Этот, впрочем, был побольше да погрязнее. Видать, изрядно поколесил по местным проселкам, прежде чем добраться в эту глушь.
— День открытых дверей прям какой-то, — Дмитрий набычился и, вместо того чтобы упасть ничком, уверенно зашагал в сторону автомобиля.
— Сдурел, — испугался я. — А если там пси-бойцы по нашу душу?
— Да и мы не пальцем деланы.
Однако заграбастать я его все-таки успел, и едва приоткрылась водительская дверь, как я повалил Дмитрия на землю, шипя и матерясь похуже испорченного чайника.
— Убьют, — вещал я пиру прямо на ухо. — Не меня, так тебя, одно едино. У меня же боевого опыта ноль, а ты на взводе. Положат к чертям собачьим.
Некоторое время мы возились в пыли, меряясь силой, но то ли пир окончательно выдохся, то ли чувство самосохранения придало мне сил, но принять вертикальное положение у него не вышло.
— Черт с тобой, — зло зашипел Дмитрий. — Пусти. Не полезу я в драку. Столько хабара…
А тем временем дверь внедорожника уже была распахнута настежь, а оттуда, выбравшись и запахнув полы плаща, в сторону недавнего странного действа направился невзрачный тип. Что меня поразило в его фигуре, так это даже не старомодные шмотки и шляпа. Очки, большие, с черными как уголь стеклами. Будто и не вечер уже был. Казалось, он вообще в них ничего не мог увидеть, однако парень шел уверенно, ловко огибая лужи и ухабы, пока не добрался до того самого дома, что совсем недавно парил в воздухе, будто пушинка.
— Что тут, намазано чем-то? — сморщился я.
— Машина почти такая же, — все еще недовольный, но немного успокоившись, поделился Дима.
Гость, однако, долго на месте не задержался и, развернувшись, махнул нам рукой.
— Машет, — поделился я.
— Сам вижу. Ты пока не высовывайся. — Дмитрий осторожно привстал на одно колено, положив рядом автомат.
— Господа! — Голос незнакомца был сильный, звонкий, почти надрывный. — Я бы вам советовал поторопиться. Особенно вам, Андрей.
— Это он тебе. — Кивнул пир и, поднявшись, начал спускаться с пригорка навстречу смирно стоящему незнакомцу.
— Поторопитесь, — вновь попросил незнакомец. — Скоро тут будет очень шумно.
Мониторы засветились и потухли одновременно. Генератор вновь дал сбой и теперь чудил, то подавая энергию на крыло комплекса, а то уходя в отказку и превращаясь в безмолвную груду железа. Естественно, Второй уже отправил туда ремонтную бригаду, но те разводили руками и, оправдываясь по рации о ветхости агрегата, рушили все сегодняшние планы.