Ретранслятор
Шрифт:
— Ну что там? — Второй вновь вжал кнопку рации и, закинув ноги на стол, потянулся к бокалу с виски, в котором призывно посверкивали в солнечных лучах кубики льда. Однако, вместо бригадира, на волну прошел отряд прибытия.
— Локализован. — Голос Восьмого был как всегда сух, а фразы лаконичны. — Я его почувствовал. Правда, одна сложность есть…
— И что это за сложность? — Второй отхлебнул из бокала и прикрыл глаза. Разговаривать с поисковиком сейчас не хотелось. Будь его воля, махнул бы на все рукой и, как эти чертовы отщепенцы, просто покинул цитадель, но он отчетливо понимал: уйдет он, и все покатится
— Третий по округе шарит, — вновь ожила рация. — И еще какая-то с ним пиявка неразумная.
— Третий и проглот? — Губы Второго исказилась ухмылка. — Анисимов, точно он. Узнаю старика. Любит он со всяким отребьем ручкаться. Ну да бог с ним, ты далеко от точки?
— Три километра. Только заложили замануху, думали, вылезет Третий, и я его положу, а тут он. Я даже не поверил сначала. Что делать-то теперь? Ума не приложу.
— Третьего по возможности выбросить из обоймы. Он сильный, но неглупый. Не полезет в пекло. Подтащи пару своих парней и устрой веселушку.
— Ловить на глупостях?
— Именно. Что по точкам? Все нормально? В последний раз в зону охранения пытались соваться сталкеры. Вы их выпроводили?
— Как смогли, установки и так работают внапряг. — Восьмой хохотул в эфир, и рация отдалась хриплым отголоском. — Ну так что? Выходим? Эти олухи должны уже подойти.
— С Третьим поосторожнее. — Хозяин кабинета бросил «Кенвуд» на широкую полированную поверхность стола и поднес к губам бокал. — Третий не так прост, как кажется, — произнес он уже в пустоту, а где-то в десятках километров от базы от основной колонны отделился черный внедорожник и, совершив полицейский поворот, понесся к деревне, уверенно наматывая километры на одометр.
Рация внутри машины ожила и заверещала на сотни разных голосов.
— Что тут происходит? — Я с сомнением осмотрел странную фигуру мужчины и забрызганный грязью автомобиль. — Вы кто вообще…
— Спокойствие, — человек в солнцезащитных очках приветливо распахнул дверь и кивнул на широкие пассажирские сиденья, обтянутые кожей. — Если вы не поторопитесь, то попадете под такую разборку, что сами об этом пожалеете. Кстати, совсем забыл представиться, коллега, я Анисимов. Но вы, разумеется, можете называть меня «Третьим».
— То есть где-то шляется еще как минимум двое? — поинтересовался Дмитрий, не убирая руку с автомата.
— Больше, мой друг, намного больше. — Третий залился мелодичным смехом. — Но об этом позже. Не желаете ли в колесницу, господа? Восьмой был здесь, вы его видели. Не думал, не гадал, что свою маленькую нычку вы организуете на местном испытательном полигоне, где Восьмой сможет вас почувствовать.
— Восьмой? Что за дурацкие имена? — вновь нахмурился я.
— Это не имена, а порядковые номера дел и экспериментальных операций, мой друг, — улыбнулся Анисимов, показав ряд мелких зубов с неприятным желтоватым налетом.
Земля раскололась пополам, и небеса, рухнув на землю, открыли дорогу в преисподнюю. Черные вьюны испепеляющего пламени рванули со всех сторон, как демоны старых восточных сказок, вырвавшиеся из тысячелетнего заточения и не знающие ни пощады, ни страха. Воздух вмиг стал мутным, почти
— В машины, — рыкнул Третий. — Сема, страхуй.
Вот уж чего не ожидал, так это появления проглота. Всей его неуверенности и страха как будто и не было. Вместо заискивающего, трясущегося над каждым звуком никчемного труса, появился уверенный в себе боец. Лохмотья были заменены походной курткой с множеством карманов и удобными мягкими брюками, заправленными в высокие сапоги. Грязные волосы Сема убрал под кепку и, видимо в угоду своему товарищу, тоже нацепил на нос солнцезащитные очки.
И тут я впервые увидел, как работает проглот. Метнувшись под огненную стену, Сенечка будто бы стал выше ростом. Плечи распрямились, в глазах сверкнула сталь, руки и то расправил, аки орел крылья. Ни дать ни взять, повелитель неба. Сейчас взмахнет грабками… однако ирония моя застряла в глотке. Стена пламени колыхнувшись, будто живое существо, кинулась в нашу сторону и, нависнув над головами, отпрянула. Сенечка странными перебежками двинулся вперед, и грохочущая стихия испуганно отступила, задрожав мелким бесом панически, почти в истерике. Стена пламени изогнулась в приступе боли, не знаю уж, может ли огонь испытывать подобное, но выглядело это именно так. Вторая стена, почувствовав неладное, притормозила свой бег и, завившись в смерч, было кинулась на проглота, но запнувшись в стремительном беге, как марафонец на финишной прямой, распалась миллиардом светящихся осколков. И тут я увидел его, Восьмого. Парень из машины, что так ловко оперировал с левитацией, на этот раз проявил свои пироспособности, да такие, что даже Дмитрий, разинув рот и испуганно вжавшись в заднее сиденье автомобиля, наблюдал за этим светопреставлением с ужасом и восхищением в глазах.
Восьмой усмехнулся, болезненно дернув шеей, и что-то гневно крикнул, но слова погасли в новой волне жара, и воскресшая стихия вновь рванула вперед.
— Быстрее, — завизжал Сенечка, на этот раз с большим трудом поглощая новое бедствие. — Мой резерв почти на максимуме. Сейчас порвет от пирокинеза, как тузик грелку. Смерти моей хочешь?
Последние слова были обращены явно к Анисимову, который раскручивал стартер автомобиля, но тот, чудо враждебной техники, только колотил движком, пробивая искру, и никак не желал заводиться.
— Сейчас, терпи, — процедил сквозь зубы водитель и, чертыхнувшись, выскочил из машины. Поднырнув под волну жара и перекатившись к дальнему колесу, парень низко пригнулся и… мир поплыл. Схожее ощущение нереальности, тошноты и паранойи одновременно я почувствовал тогда, когда шестерки Восьмого сканили пространство. Но это… сотни, тысячи сканеров, если не больше… Паршиво было просто находиться рядом, чего уж говорить о направленном воздействии превращающего деревню в ад Восьмого. Как только Анисимов ударил, противник скрипнул зубами, покачнулся и будто бы потерял равновесие, но в последнюю секунду выровнялся и ударил вновь. Пылающие бревна зданий метнулись вверх и со звуком падающего истребителя устремились в нашу сторону.