Ретро-Детектив-3. Компиляция. Книги 1-12
Шрифт:
– А что, если покупателем яда явилась экономка или, к примеру, горничная кого-то из членов экспедиции? Как тогда? На этот случай вы проверяли? – проигнорировав откровения собеседника, поинтересовался жандармский ротмистр и выпустил в потолок удивительно ровное колечко дыма.
– Ну не будешь же весь город подозревать! Да и единиц штатных у меня – раз-два и обчелся! Но ежели настаиваете, то можно и об этом справиться. За день уложусь. А что интересное обнаружится – извещу непременно, ну и заодно Ардашеву протелеграфирую. Только вот куда теперь телеграммы слать?
– В порт Джибути.
– И где же, позвольте узнать, таковое заморское царство-государство
– В Африке, Ефим Андреевич. Страна имеет длинное название – Французский Берег Сомали, а размеры – с Александровский уезд. Но представительство РОПиТа там тоже есть. Выходит, и телеграф имеется.
– Вот и хорошо. Стало быть, еще одну контрольную апробацию учиним для уверенности. – Поляничко хлопнул себя ладонями по коленям и поднялся. – Что ж, прямо сейчас пойду в управление – не буду зря время транжирить.
Фаворский затушил в пепельнице папиросу, поднялся из-за стола и почтительно проводил гостя до дверей кабинета.
– Спасибо, Ефим Андреевич, что не преминули наведаться.
Уже выйдя на улицу, начальник сыскного отделения с сожалением подумал: «Ну, почему так бывает, а? Вроде со всех сторон просьбу Ардашева обмозговал, поручения подчиненным дал, а вот о горничных и не поразмыслил. Неужели старость пришла? Так лучше уж в отставку подать, чем посмешищем себя выставлять. Ладно, годик еще подожду, пока младшенькая моя определится, а потом брошу все и буду ершей удить на Ртищевой даче».
Тонкая золотая нитка месяца-младенца отчетливо рисовалась в опустившихся на город серых сумерках. Стеклянные глазницы домов теплились желтым светом фотогеновых ламп. Холодный порывистый ветер теребил шляпы, картузы и форменные чиновничьи фуражки. С черной, нависшей над колокольней Казанского собора тучи сорвалось несколько крупных, величиной со шпанскую вишню, капель. Прохожие торопливо раскрывали зонты, а извозчики спешно поднимали кожаные верха фаэтонов. Под калошами полицейского шуршала опавшая листва. «Осенний ноктюрн», – мысленно произнес Поляничко, улыбнувшись в нафабренные усы. Картину с таким названием, писанную акварелью, ему подарила любимая Анечка на день ангела. От дорогих сердцу воспоминаний стало тепло и по-домашнему уютно. Он остановился. До полицейского управления оставалось не более сотни шагов. Ефим Андреевич постоял секунду-другую в нерешительности, а потом махнул рукой, развернулся и пошел обратно по щербатым ступенькам каменной Соборной лестницы – домой, к дочери.
В то самое время, когда Поляничко спускался к Николаевскому проспекту, в ресторанном салоне I класса парохода «Королева Ольга» готовились подавать ужин из морских блюд. Устрицы, жаренные во фритюре с соусом бешамель, теснились на круглых серебряных блюдах, ожидая подачи на столы. Вареные омары, крабы с персиками, морские гребешки, запеченные под сыром, клафути из креветок, камбала в красном вине, форель, запеченная с черносливом, доставались из кастрюль и противней. На кухне шла обычная суета перед ужином.
Восточный ветер принес с собой песчаную бурю, и судно, шедшее Суэцким каналом, от клотика до ватерлинии покрылось мелкой пылью. На палубе показался капитан. На его лице лежала печать беспокойства. Немного постояв, он повернул в коридор и, дойдя до каюты Ардашева, постучал в дверь.
– Клим Пантелеевич, это я. У меня очень важное известие.
– Одну минуту, – послышалось оттуда.
Не прошло и десяти секунд, как показался присяжный поверенный. Он был одет в белоснежную сорочку с черной атласной бабочкой.
– Крыса преставилась, – прошептал Неммерт.
– Под каким номером? – обыденно поинтересовался Ардашев.
– Под первым.
– А остальные?
– Живы-здоровеньки, чтоб их!..
– А что у нас на ужин?
– Суп-лапша из мидий на первое, ну и разные там рыбные изыски.
– Какие именно?
– Устрицы, омары, форель, крабы…
– А несчастную чем потчевали?
– Овощным супом, приготовленным по просьбе вашей жены.
– Моей? – он на миг задумался. – Ах да! Я совершенно забыл! С сегодняшнего вечера Вероника Альбертовна на диете. Она и мне настоятельно советовала дать организму передышку. Кок у вас отменный, ничего не скажешь, закормил. А этот разговор у меня с ней состоялся вчера. Откровенно говоря, я не придал ему большого значения, а она, как я вижу, времени зря не теряла и уже внесла поправки в меню. Очевидно, это стало известно преступнику, и он сумел незаметно подсыпать яд. Только вот доказать его причастность я все равно пока не могу.
– Позвольте узнать, кого вы имеете в виду?
– Рано еще называть имена, Александр Викентьевич. Погодите немного.
Капитан с заметной обидой в голосе проронил:
– А мне ничего другого и не остается.
Никак не отреагировав на реплику собеседника, Ардашев на мгновенье задумался, а потом предложил:
– Сделаем так: пусть принесут похожий супник с аналогичным блюдом. Во всяком случае, стюард, подав его, должен будет обратиться к моей жене: «Ваш суп, сударыня». Отведав его, мы с Вероникой Альбертовной почувствуем недомогание и вернемся в каюту. А вскоре пошлем за доктором. Но так как врач будет ужинать за четвертым столом, то о его визите к нам станет известно всем. А вы, Александр Викентьевич, должны будете внимательно следить за присутствующими, наблюдать и отмечать всевозможные странности в их поведении. Особенно прошу обратить внимание на реакцию пассажиров после сообщения, которое сделает Бранков. Договорились?
– Хорошо.
– А где отравленный суп?
– Я вылил его в гальюн.
– И правильно сделали. Вас кто-нибудь видел?
– Да, шеф-повар. Но я приказал ему держать язык за зубами.
– Отлично. Ну, тогда до встречи за столом…
– Да что-то уже и аппетит пропал.
– Не беспокойтесь, все происходит именно так, как я и предполагал. Злоумышленник нервничает и потому пытается разделаться со мной еще до того, когда «Королева Ольга» придет в Джибути и высадит экспедицию на берег. Счет пошел уже не на дни, а на часы.
– Побереглись бы, Клим Пантелеевич…
– Благодарю вас, Александр Викентьевич. Но нам уже пора. Скоро народ потянется из кают.
– Да-да, – Неммерт заторопился к выходу.
Вояжеры входили в ресторан не спеша и рассаживались. Дамы сияли и улыбками, и драгоценностями. Вероника Альбертовна о чем-то заговорщицки шепталась с Анастасией Вяльцевой, а Клим Пантелеевич слушал очередную занимательную историю из уст профессора Граббе. Капитана все не было.
Амалия Панкратовна – единственная женщина за вторым столом – в окружении пятерых охотников за целакантусом чувствовала себя на седьмом небе. Если и верно утверждение, что дама без мужского внимания как неполитый цветок – чахнет и засыхает, то это полностью относилось к госпоже Слобко. Она расточала улыбки всем мужчинам без исключения, и от этой искренней приветливости становились невидимыми легкие изъяны ее внешности.