Реванш колдуна
Шрифт:
– Всем быть начеку! Вы, трое, идите вперед, и чтоб ни звука, – приказал Гримальдо.
Парень в форме десятника проговорил:
– Будет исполнено, – и умчался с двумя бойцами вперед.
Марко только сейчас понял, что стоит в полусотне ярдов от лестницы, ведущей в замок. Немного погодя раздался голос из магического перстня:
– Все тихо, никого не наблюдаем.
– Хорошо, Клим, мы идем, – ответил Гримальдо десятнику и обратился к брату: – Ну что, Марко, вот мы и вернулись домой, хоть и ненадолго.
Братья были облачены в кровавые кирасы, в мельчайщих деталях подчеркивающие могучий торс своих хозяев. На руках – от запястья до локтя – черные наручи с мелкими шипами. Поверх черных штанов – от колена до щиколотки – стального цвета поножи, носки коротких сапог покрыты пластинами с шипами. На поясе в ножнах – хорошие добротные мечи. Наряд членов Кровавого круга завершали черные плащи с алого цвета подкладкой.
Ближайшие соратники Валета вошли в ворота. Отовсюду веяло смертью. Надо отдать должное победителям той битвы, что гремела здесь чуть больше десяти зим назад. Выигравшая сторона придала земле тела павших как своих, так и врагов, чтобы их души обрели покой. Но Гримальдо чувствовал присутствие Потерянных душ. Духи павших, отказавшиеся или не сумевшие попасть в иной мир, вынуждены скитаться между Пограничьем трех ворот и миром живых. Пограничье трех ворот – пространство между преисподней, небесной обителью и миром живых. Потерянные души могут прорываться обратно в виде привидений разных мастей, принимающих, как правило, форму своих живших оболочек.
– Нужно торопиться забрать то, что нам нужно, и сваливать отсюда, – проговорил Гримальдо.
Братья прибыли на остров Трех костей, чтобы забрать припрятанные темные артефакты, с помощью которых представители Кровавого круга надеялись поднять мощь ордена Алые капли и наконец вернуть братству былую славу.
По замку прокатился бешеный рев.
– А-а-а-а-а-а-а! – словно неизвестный шел в сокрушительную атаку на врага.
Марко выбросил вперед левую руку с посохом. Изумруд, установленный на вершине магического предмета, ядовито сверкнул, и из него вырвался оранжевый сгусток, похожий на языки пламени, оторвавшиеся от пылающего костра. Освещая темные коридоры, колдовской огонь с угрожающим гулом несся вперед. Вот пламя врезалось в стену, казалось, огонь пытался ее поглотить, но камень остался невредим.
– Успокойся, брат, кроме нас, живых в замке я не чувствую, однако здесь есть Потерянные души, но они нам не угроза, по крайней мере, пока, – уверенно проговорил Гримальдо.
– Ну ты успокоил, – буркнул близнец.
Отряд вошел в тронный зал, в котором правил великий Валет, лидер ордена Алые капли. Здесь царил мрак – похоже, сюда давно никто не заходил. Марко стукнул посохом о каменный пол – факелы на стенах в два удара сердца запылали огнем, вырвав зал из царства темноты. Напротив парадного входа в ярдах десяти находилась черная мраморная лестница, поднимавшаяся примерно ярда на три к изумрудному трону. Слева и справа у подножия лестницы, словно стражи, стояли каменные фигуры воинов в доспехах с большими щитами и копьями в руках. В центре левой и правой стены – огромные оконные арки, в которых видна темнота ночи. На толстой цепи под высоким потолком висит хрустальная люстра, освещая зал голубым неестественным светом.
– Заблокировать входы! Занять позиции! – приказал десятник верным воинам.
Указания тут же стали исполняться. Гримальдо уставился на статую, что стояла справа от лестницы. Наконечник каменного копья начал медленно поворачиваться, раздался негромкий щелчок.
Прямо в центре пола приличная часть гранита просела вниз, образовался большой квадрат, опустившаяся плита дрогнула, словно невидимое лезвие разрезало камень. Послышался гул механизмов, открывавших тайный проход, медленно каменные ворота в полу разъехались в стороны. Вот, наконец, показалась лестница, ведущая вниз. На глубине двадцати футов под тронным залом скрывалось сердце ордена, священный храм, в котором члены Кровавого круга вместе с приближенными молились и осуществляли жертвоприношения своему богу Балору Помимо святилища, там, внизу, скрывался зал Кровавого круга и комната силы. Комната была заполнена темными артефактами.
Раздался довольно громкий звук, разнесшийся зловещим эхом, и каменные створки прекратили движение. Все замерли, вслушиваясь. Вроде было тихо. Лестница, ведущая вниз, словно притягивала.
– Вы, двое, пойдете с нами, – указав на парней крепкого вида, проговорил Марко и обратился к десятнику: – Клим, смотри в оба, нам не должны помешать.
Десятник в добротных доспехах и железной маске произнес:
– Будет исполнено.
Братья стали спускаться вниз, два бойца следовали за хозяевами. Четверка довольно быстро достигла низа и уперлась в золотые двери, высота которых была около семи футов – преграда, скрывавшая святыню и исписанная древними магическими рунами. В центре двери изображен герб ордена Алые капли – треугольник, в центре которого меч с каплями, стекающими с клинка. Под знаком братства был изображен отпечаток человеческой ладони.
Гримальдо приложил правую руку к отпечатку – двери медленно разъехались в стороны, дав проход в храм, представлявший собой внушительных размеров зал. Напротив входа стояла исполинская статуя бога Балора. Темный бог изображен могучим атлетом с густыми, буйными, длинными волосами. Лицо высохшее. Складывалось впечатление, что кожу мертвенного оттенка просто натянули на череп. Правый глаз закрыт повязкой, и горе тому безумцу, который встретит взгляд прикрытого ока. Из одежды на статуе великого бога смерти были штаны, пояс с ножнами, длинные сапоги и роскошный плащ, едва скрывающий тело. В руке – смертоносный посох, сеющий тьму. У подножья темного и великого божества находился алтарь, не раз омытый в его честь кровью жертв. Стены и потолок расписаны картинами ужасных, лысых, одноглазых, клыкастых, одноруких громил с окровавленными клинками. Это фоморы – верные демоны Балора, сражающиеся с эльфами. В центре левой и правой стены расположены двери.
– Марко, иди с парнями в комнату силы, а я загляну в зал Кровавого круга, – сказал некромант.
Близнец молча кивнул и направился к черным дверям слева. Гримальдо повернул направо и пошел к алым дверям.
Дежурный патруль Луча во тьме подходил к окресностям замка чернокнижника Валета.
Пять эльфов и столько же людей. Почти все в одинаковых, добротных, черных кожаных доспехах и черных плащах. За исключением десятника Казаоира, парня чуть старше двадцати зим. Но несмотря на молодой возраст, эльф шести футов росту был отменным рубакой с внешностью аристократа. Длинные русые волосы стекают по спине, лицо приятное, глаза цвета чистого сапфира, нос прямой, губы тонкие, подбородок всегда гладко выбрит. Тело, достойное воина, облачено в роскошную чешуйчатую кольчугу с серебряным отливом, на руках стальные наручи, черные с металлическими пластинками штаны защищают ноги, сапоги вычищены до блеска. На поясе в ножнах – простой, но добротный меч с красивой росписью. Наряд завершал эльфийский плащ.
После битвы за Дирград с темной королевой Амизи и ее войсками появилась группа Луч во тьме, основанная сотником Сидмоном.
– Ээээ, какого рожна? Смотрите, парни! Вон там, в окне замка, кажется, свет горит. Или мне мерещится? – спросил длинный худой боец с короткими соломенными волосами, курносым носом и янтарными глазами.
Достав трубу, Казаоир осмотрел территорию и окна замка. И правда, в окне тронного зала горел свет, но этого не должно было быть.
– Ты прав, Альбион, там кто-то есть. Так, парни, смотрите в оба. За мной, – приказал десятник и двинулся с мечом в руке хищно походкой к колыбели зла.
– Друг, может, сначала связаться с лагерем? Доложить, а потом решить, что делать, а? – предостерег Альбион.
– Ты чего, испугался, что ли? – бросив взгляд на соратника, спросил глава патруля.
– Нет, просто это место – сама колыбель зла, я терпеть не могу этот замок, он словно живой, – проговорил боец.
– Для того мы здесь и торчим, брат, чтобы следить за этим местом и не пустить проснувшееся зло на большую землю. Вот мы сейчас разведаем, кто там шастает внутри. Если что серьезное – в лагерь сообщим. А то вдруг там какой вампир окопался или оборотень, а мы всех на уши поставим. Мне начальник лагеря потом будет благодарности выписывать до девятого колена. Да и парни ржать над нами будут, – чуть слышно сказал десятник.