Ревизор: возвращение в СССР 11
Шрифт:
– Ну, ты что! – ошарашено возразила мне Галия. – Как это не есть в поезде?
– Во-первых, на ночь есть вредно. А во-вторых, рано утром мы уже в Святославле будем.
Галия надулась, но собирать еду не бросила. Тут и так вещей набралось, так ещё целая сумка с едой прибавилась.
В меню у людей было некоторое разнообразие, не провинциальный же поезд, а из Москвы. Народ начал доставать курочку жареную и печёную, с чесноком и без. Имелась и колбаса. Варёные яйца начали колотить со всех сторон. Кто-то чистил картошечку
– Давай, быстрее! – говорила на боковых местах рядом с нами немолодая женщина мужу, неспешно нарезавшему сало и хлеб. – Два часа всего ехать осталось!
Ну, а у нас была курица, запеченная в духовке, огурчики маринованные, да блинчики, что оставались с утра, Галия тоже прихватила, не выбрасывать же. Да Лёха набрал бутеров с варёной колбасой. Я просто наслаждался, как все, дав волю аппетиту. Четвёртый наш сосед по купе выставил целую трёхлитровую банку пива и с десяток рыбин.
– Что это за зверь? – улыбаясь, спросил я.
– Таранька! – с гордостью ответил мужик и предложил нам с Лёхой пивка.
Переглянувшись, мы с ним отказались, дружно прыснув со смеху.
– Ага. Будем потом все вместе у закрытого туалета плясать на стоянках. – сказал Лёха.
– Ну, мне больше будет, – улыбнулся мужик, ничуть не огорчившись.
Легли спать мы поздно. Лёха залез на верхнюю полку над Галиёй. А я лёг на вторую верхнюю полку, так, чтобы видеть её. Жена устала и быстро заснула, укрывшись с головой. А я ещё долго слушал стук колес.
И почему я так мало ездил в будущем поездами? Всё на машине или самолётом.
Общежитие горного института.
Верка с Маринкой уехали на праздники к своим родителям. Диана осталась в комнате одна. Последние дни она плохо спала. Ей было очень страшно. Она теперь агент КГБ… Диана была уверена, что это опасно и совсем не просто, даром, что Морозов говорил, что ничего сложного делать не надо будет. Она же смотрела боевики про наших разведчиков – и теперь она будет одной из них. А она ведь никакую специальную подготовку не проходила, в отличие от профессиональных разведчиков… Эта мысль как пульс билась у неё в голове, не давая покоя.
Что скажет Фирдаус, когда узнает?!
В том, что Фирдаус может догадаться, что дело нечисто, Диана не сомневалась. Он слишком умный, чтобы она так просто могла привести в его дом чужого человека, заявив, что это русский друг, как предлагал этот Морозов.
И ничего уже нельзя сделать. Офицер КГБ взял у неё расписки, заставил придумать псевдоним… теперь она агент Скворец. И ей запрещено хоть кому-то об этом говорить под страхом уголовного преследования. И вот как ее простое желание выйти замуж внезапно превратилось во все это?
Что же делать!? – чуть не в голос взвыла Диана. – Не понятно, потянет она вообще все это или нет? И рассказать никому нельзя… Может, все же, черт с ним, с этим запретом, и с Пашкой поговорить? Он умный, что-нибудь посоветует.
Да, так и поступлю. Диана решилась. Надо найти его в Святославле на праздниках.
Как хорошо, что Фирдаусу приспичило познакомиться с родным городом невесты и он не стал отменять намеченную в Святославль поездку, хотя уже и познакомился с будущей тёщей.
Приехали мы рано и пошли прямиком к Алироевым. К родителям Галии решили сходить без сумок. У Алироевых нас ждали. Тридцать первое декабря в Советском Союзе рабочий день. Мама и Ахмад собирались на работу через Аришкины ясли. Малая подросла, начала немного говорить. Подхватил её на руки.
– Пути! Пути! – разоралась малая. Забыла меня, что ли?
– Да отпусти ты её. – вмешалась мама, улыбаясь.
Но все же через минутку малая успокоилась и снова подошла ко мне, уже по своей воле.
Аришка притащила мне объёмного снеговика из бумаги. Ох! И любил я когда-то такие игрушки-раскладушки. Так интересно было их складывать и раскладывать.
– Это мне? – растроганно спросил я.
– Не! – Аришка потребовала снеговика назад.
– Просто показала? – продолжал я вертеть в руках игрушку.
– Дай!
Пришлось отдать. А то малая начала губки складывать.
– Мы к обеду уже будем дома. – пообещала мама. – Всё равно, сегодня никто работать по-настоящему не будет.
– У нас то же. – усмехнулась Галия.
Мы вручили маме подарки от себя и бабушек. Они с Ахмадом и Аришкой уехали. А мы попили чайку с дороги и по-хозяйски расположились на их кухне. Мама оставила нам целую сковороду с творожной запеканкой и мы быстренько умяли половину. А то остатки взятой с собой еды мы приговорили поутру рано в поезде. Вот же странный жор появляется в поезде – калории практически не расходуешь, а жрать охота…
– Где мы будем Новый год встречать, здесь? – спросил Лёха.
– Думаю, да. Ещё сестра приедет с мужем. – ответил я и заметил, как жена напряглась. – Дорогая, ты что, хотела со своими встречать? – Галия в ответ растерянно пожала плечами.
Эх, не догадался этот вопрос заранее обсудить.
– Я думала, Новый год хороший момент помириться… – неуверенно сказала жена.
Ну, понятно. Не привыкла подолгу дуться, тяготится ссорой с матерью. В принципе, это хорошая черта. Терпеть не могу, когда родные люди месяцами не разговаривают друг с другом. Уже не помнят, из-за чего поругались, но не разговаривают. Эх, не хочется мне с тёщей Новый год встречать. Как встретишь, так и проведёшь. Но, похоже, что придётся… Только чрезвычайно бдительно нужно себя вести, у этой змеи ядовитые зубы на месте…