Ревизор: возвращение в СССР 14
Шрифт:
Потом мы пили чай.
– Надо будет ещё раз так посидеть пару раз по полчаса. – вдруг сказал Михаил Андреевич. – Но можно уже будет по отдельности.
– Зачем? – не понял я.
– Это для портрета. – хитро улыбаясь, заявила жена.
– В смысле, для портрета? – поразился я.
Ну и материальный вопрос, конечно, важен. Это же сколько денег будет стоить работа такого профессионала?! Я не против портретов, но тогда, когда прочно обеспечу свой быт. В прошлой жизни только после сорока позволил себе тратить деньги на
Видимо, у меня был такой ошарашенный вид, что Елена Яковлевна поспешила меня успокоить:
– Мы с Мишей решили сделать вам подарок: он напишет ваш совместный портрет. Маслом.
– Но это слишком серьёзный подарок. – попытался возразить я.
– Вы нам столько помогаете, так выручаете. – умоляюще взглянула на меня пожилая женщина и я, неожиданно для себя, увидел в этом взгляде: не бросайте нас.
– О, ну что вы… – реально растерялся я. – Нам приятно вам помогать… Спасибо…
– А нам приятно вас писать. – заявил Михаил Андреевич, улыбаясь.
– А фотографировали зачем? – поинтересовался я.
– Чтоб не мучить вас часами. – подмигнул мне Михаил Андреевич, прекрасно заметивший, как тяжело мне далось сидение в одной позе в течение каких-то несчастных двадцати минут.
– А почему два фотоаппарата? – продолжал интересоваться я.
– С одной плёнки – цветной слайд, с другой обычная фотография. Всё, кроме лица, пишется без позирования, это очень удобно и для художника, и для модели. Раньше люди вынуждены были часами перед художником сидеть, а художнику надо было, кровь из носу, работать и работать, раз модель перед ним…
– И правда, удобно придумали… – представил я себе этот процесс. – А я всё думал, как же Брюллов заставил позировать лошадь!?
– «Всадница»? – догадалась Елена Яковлевна, о какой картине идёт речь, и они с мужем весело расхохотались.
– А как же вы собираетесь пользоваться слайдом и писать? – не унимался я. – Для просмотра же через проектор темнота нужна.
– А это на что? – протянул мне Михаил Андреевич примитивный диаскоп.
У художника был одноместный, на один слайд. А у меня в детстве был двухместный с параллельными рядами одинаковых слайдов. Что-то вроде диафильма через проектор, только диафильм плоский и темнота не нужна. И стереоэффект!.. Обалденная была забава.
Заговорили о диапроекторе. У художников он, естественно, был. Зелёное покрывало тут же заменили на белую простынь и весь вечер смотрели слайды с Байкала. Невероятная природа, профессионально выбранные ракурсы…
– У нас много всякого есть. – поделился Михаил Андреевич.
– Смотреть не пересмотреть. – подтвердила Елена Яковлевна. – Приходите как-нибудь ещё.
– С удовольствием. – искренне пообещал я.
Надо уже было идти к Гончаровым, сумку передать с вещами от капитана и идти гулять с собакой. Галия ещё осталась поболтать, а я ушёл, поблагодарив ещё раз хозяев за гостеприимство.
Глава 12
г. Москва.
Поднялся прямо с Тузиком на третий этаж в соседнем подъезде. Дверь открыл Родька.
– О! Паша пришёл! – заорал он на всю квартиру.
– Проходи, проходи, – велел Андрей Егорович, копошащийся на кухне.
– Да я с собакой… – ответил я и протянул руку вышедшему из одной из комнат Григорию. Он вопросительно смотрел на меня, сбитый с толку нежданным визитом.
– Вам посылка. – протянул я ему сумку. – Капитан вернулся из Одессы. – взглянул я на Родьку.
– О! Дядя Коля приехал! – закричал малый, выхватил у отца сумку и потащил на кухню, выкладывая перед заинтересованным дедом подарки.
Дед развернул свёрток с мармеладом, одновременно разглядывая детские вещички.
– Ну, это, скорее всего, не из Одессы. – сказал дед, откладывая мармелад в сторону и хитро глядя на меня.
– Это Галия вам передала, – усмехнулся я.
– Не понял. Это что такое? – подошёл к столу Григорий и вытащил из кучи джинсы. – Что за дядя Коля?
– Капитан дальнего плавания, – гордо заявил Родька. – Это он мне фломастеры подарил.
– Сосед мой, – пояснил я.
– Что ещё за сосед? – недовольно уставился на меня подполковник.
Я его понимал. Ни с того, ни с сего, кто-то, когда он вообще не знает, передает его сыну кучу дефицитной одежды. Задергаешься тут… неудобно же! Словно не ты отец Родьки, а этот незнакомый мужик.
– Хочешь, познакомлю? – предложил я. – Сходим сейчас, поблагодаришь за подарок заодно.
– Да, да! – запрыгал вокруг Родька. – Пойдём, пап. У него так интересно!..
– Ну, пойдём… – согласился, конечно, Григорий. – Посмотрим, что там за дядя Коля.
Ну а какие у него еще есть варианты?
Взглянул на старого, пока отец с сыном собирались, тот бережно складывал вещи. Аккуратно завернул обратно мармелад и спрятал в холодильник. О, кстати, а холодильника в прошлый раз не было… Молодец, Гриша! Не зря деньги откладывал, пока в Йемене советником работал!
Гончаровы собрались. Заметил, как Григорий сунул бутылку коньяка в карман куртки. Ну и хорошо, не отношения же выяснять идёт. А то мне сперва показалось, что у него ревность отцовская совсем уже через край льется. Нет, взял себя в руки, смотрю.
А сам чувствовал, что не пройдет и пары часов, как эти двое наладят хорошие отношения. А дай им пару недель пообщаться – станут друзьями не разлей вода. Ну а что – похожи они как-то между собой. Оба обстоятельные, привыкли приказы отдавать. Работа у обоих серьезная, да за рубежом. Да и просто чуйка говорила – что они точно подружатся.
Бегом спустились по лестнице вниз, перешли в мой подъезд и поднялись на лифте на седьмой этаж.
Николай открыл дверь и радостно приветствовал.